Пятнадцать ножевых 2 (СИ) - Вязовский Алексей Страница 13

Маслов выслушал меня внимательно, записал в блокнотик всё, что смог вспомнить — от номера машины и фамилии капитана до цифр на гаражных воротах. Вряд ли он это делал для проверки — не его это дело. Привычка, наверное — если кто-то говорит, записывать.

— Здесь посиди пока, — сказал он, вставая из-за стола. — Есть хочешь? Сейчас попрошу, принесут чего-нибудь.

Вернулся Дмитрий Саввич через час — я уже успел обзеваться, перечитать все валяющиеся на столе газеты. Узнал удои, выплавки и прочие достижения страны Советов. И дважды перешерстил свой “дипломат”. Вернулся помощник не один — с двумя коротко стрижеными мужчинами. Двое из ларца — одинаковые с лица. Нетрудно было догадаться откуда товарищи и куда меня повезут.

До Лубянки доехали быстро — за пять минут. Дольше тащились за снегоуборщиками у Ильинских ворот. Завели внутрь, разумеется, не с парадного подъезда, а со стороны Фуркасовского переулка. Мигом оформили пропуск, благо паспорт у меня был с собой, проводили на третий этаж. Мягкие ковры, безликие двери из дуба — я шел и думал, что мне светит. Явно кто-то из небожителей заинтересовался делом. Андропов? Вряд ли. Может кто-то из замов.

Так и оказалось. Меня завели в большую приемную. Она была пуста — даже на месте секретаря никого не было. Один из сопровождающих тихо постучал в дверь, зашел и быстро вышел. Махнул мне рукой, подзывая к себе.

— Давайте вашу верхнюю одежду. Вас ожидает генерал Цинев. Обращаться к нему по имени отчеству — Георгий Карпович. На вопросы отвечать коротко, четко, у вас пять минут.

В кабинете за длинным столом сидел лысый, лопоухий очкарик с папкой в руках. Он что-то читал в ней попутно вычеркивая ручкой. Вжик — уноси готовенького.

— Ты Панов?

Генерал бросил на меня быстрый взгляд, почесав плечо, вернулся к документам.

— Я.

— Рассказывай.

Цинев меня сознательно игнорил — ставил на место. Барин и холоп. Нет, так это все не взлетит. Я прошел к столу, сел за него. Дождался удивленного взгляда, начал рассказывать.

Мне их игры в верхах ни к чему. Мне надо, чтобы от меня отстали побыстрее. Желательно навсегда. Цинев кивал, поначалу не переспрашивал. Потом заинтересовался, вдался в подробности.

— Что же, товарищ Панов. Хорошо, что вы не стали изображать из себя шпиона из кино и пытаться разобраться самостоятельно. Комитет ценит ваше доверие. Завтра спокойно идите к Калиниченко, рассказывайте всё как было, без выдумок. Тем более убийц уже нашли

— И кто они? — спросил я и так зная ответ.

Генерал поморщился, поскреб себя по щеке.

— Сотрудники линейного отделения милиции на станции метро «Ждановская». Грязная история, которая, — Цинев тяжело вздохнул, — будет иметь большие последствия...

— Какие? — полюбопытствовал я

— Будут сложности, — генерал проигнорировал вопрос, — вот телефон моей приемной. — Цинев опять почесался, оторвал листок перекидного календаря, написал там семь цифр.

Да что ж ты чешешься весь? Я присмотрелся к нему. Ага, и глаза слегка желтоватые.

— Извините, товарищ генерал. Если позволите... я же медик... желтуха давно у вас?

— Какая желтуха?

Цинев отбросил ручку, уставился на меня.

— Глаза, кожа... Не замечали? Позвольте я поближе посмотрю.

Он кивнул и я начал заглядывать ему в зев, оттягивать веко и заставлял показать ладони. Ну да, кожа зеленоватая, склеры иктеричные, явно билирубин уже не шестьдесят даже, а за сотню.

— Зуд давно?

— Дня три, наверное, ночью спать не могу, уже таблетку пил сегодня.

— Моча темная?

— Пожалуй, да, — чуть подумав, кивнул он.

— И стул светлый, почти белый?

На этот раз он даже не задумывался. Видать, обратил внимание, но значения не придавал. На творожок списал, наверное.

— У вас камней в желчном пузыре не бывало раньше?

— Не-е-ет, — протянул генерал. Всё барство с него слетело враз. Боятся мужики болеть, а если скажут, что резать придется — вдвойне. — Медосмотр проходили, весной, да. Ничего не было. Хотя кто там чего может понять... — махнул он рукой.

— Разрешите, посмотрю, — кивнул я на живот.

Он снял мундир, рубашку, стянул майку. Одни только штаны с лампасами выдавали теперь в нем начальника. «Как в бане», — подумал я.

Печень плотная, торчала пальца на три из-под края реберной дуги. Мне даже показалось, что я пузырь нащупал, хотя бред, конечно. Но пузырные симптомы все на месте, хоть студентов учи.

— Камень в желчном пузыре, — огласил я вердикт. Закупорил проток, желчь копится в пузыре и печени. Может привести к печальным последствиям, — включил я стандартную страшилку. Таким людям нельзя признаваться, что может рассосаться — они за эту ниточку непременно уцепятся.

— Что делать? — спросил Цинев. Молодец, быстро в себя пришел, сразу собрался, готов решения принимать.

— В хирургию. Немедленно, — тут же ответил я. — Тянуть нельзя, не дай бог пузырь лопнет — тогда всё, это не лечится.

— Витя! — крикнул генерал и бросил возникшему на пороге помощнику. Глаза были у того — квадратные. Завел посетителя, а тут генерал полуголый... — Машину готовьте, в ЦКБ едем. Домой оттуда позвоню.

Цинев повозился, застегивая пуговицы, я стоял и ждал — неудобно всё-таки, обходить пришлось бы. Пошел он к выходу, и я вслед за ним. Тут Цинев остановился, вернулся к столу. Вырвал еще один лист из календаря. Написал новые семь цифр.

— Держи, — подал он мне бумажку. — Будут проблемы, любые — звони. Тут домашний телефон. Должок за мной.

Сопровождающих я попросил доставить меня обратно на Старую площадь в МГК. Благо со всеми этими приключениями, я начинал ощущать себя политиком — четко понимал, что о разговоре с Циневым надо доложить Гришину. Очевидно, что Виктор Васильевич сделал ставку на Андропова — раз обратился по моему вопросу сразу в КГБ. Приятно быть на стороне победителя, но проигрыш Щелокова это еще не решенное дело. Министр через год попробует арестовать Андропова. В Москве даже случится перестрелкам между людьми Щелокова и «альфой».

К главе горкома меня провели без вопросов, секретари мигом организовали кофе, Виктор Васильевич демократично усадил в кресле напротив.

— Помощь будет, но какая, — я развел руками, рассказывая о нашей беседе. За исключением желтухи, само собой.

— Цинев курирует помимо всего прочего — девятку. Попрошу закрепить за тобой пару человек. Походят, поездят недельку. Ты, главное, не пугайся.

— Щелоков будет прикрывать своих милиционеров? — прямо спросил я.

— Цинев сказал? — всполошился Гришин.

— Нет. Сам догадался. Как их, кстати, нашли?

— Дураки между избиениями этого майора — дважды вызывали на станцию бригаду медвытрезвителя. Они и опознали убитого по фотографии.

Гришин взял свою чашку с чаем, сыпанул туда две ложки «белой смерти» из сахарницы. Начал размешивать.

— Исчезнуть бы тебе на пару неделек, — Виктор Васильевич бросил ложку на стол. — Нет у меня уверенности, что будут люди из девятки. Цинев конфликтует с другим замом Андропова — Цвигуном. Тот просто из вредности может завернуть твою охрану.

С паршивой овцы — а политика дело паршивое — хоть шерсти клок.

— У меня заканчивается сессия, — осторожно произнес я. — Хотел с девушкой съездить на Домбай.

— Это хорошая мысль! Очень правильная...

— Поможете с путевкой? Я слышал, там битком на каникулах...

— Сейчас организуем, — Гришин поднял трубку телефона, набрал чей-то номер. — Евгений Александрович, срочно сделай путевку на Домбай от горкома для Андрея Панова и... — «глава Москвы» посмотрел на меня вопросительно.

— Елизаветы Шишкиной. Пятый курс института Сеченова.

Гришин послушно повторил за мной в трубку.

— Это срочно. Да, завтра документы, включая билеты, должны быть в институте. Пусть профком все оплатит — я завизирую.

А «клок» то может оказаться вполне жирным.

— Пусть в деканате лечфака оставят — подсказал я.

— Давайте, работайте, — Гришин закончил разговор, допил чай. — Езжай, не тяни. Видишь, какой у нас тут террариум образовался...