Звезда заводской многотиражки 3 (СИ) - Фишер Саша Страница 13

— Настя, а разве тебе можно ходить на каблуках? — спросил я, усаживаясь на один из стульев и оглядывая комнату. Югославская стенка, телевизор с двурогой антенной, зеленые обои в крупных ромбах, люстра с множеством прозрачных висюлек. Диван-книжка, обязательный ковер на стене, тяжелые шторы на металлическом карнизе. Все, как у людей.

— Я так привыкла, — она принужденно пожала плечиком и тоже села. И с явным облегчением убрала ноги под стол.

С одной стороны, очень хотелось сейчас перехватить инициативу, глупо пошутить, рассказать байку, заставить ее рассмеяться. С другой... А почему бы не поиграть по ее правилам? У нее ведь явно в голове есть какой-то сценарий нашего свидания. Попробую для разнообразия подыграть девушке...

Глава седьмая. Не открывайте дверь незнакомцам

«Просто представь, что тебе десять, ты учишься в школе и пришел в гости к однокласснице», — сказал я сам себе, когда Настя перешла к очередному номеру ее программы — рецепту этого ее фирменного пирога.

— Это наш секретный семейный рецепт, — с воодушевлением рассказывала Настя. — У моей мамы его все соседки пытаются выведать, но она хранит тайну, как партизан!

— Очень вкусно, — я потянулся за вторым куском. — А название у этого тортика есть?

— «Три богатыря», — шепотом сказала девушка.

— Ммм... Теперь мне тоже хочется узнать этот секрет, — я подмигнул. На самом деле, вкус был очень знакомый. С детства, можно сказать. Мама пекла примерно такой по праздникам. Три коржа, один с маком, второй с орехами, третий с изюмом. И пропитано это все доброе сметаной, взбитой с сахаром. Только называлось это в ее блокноте с рецептами «Сказка». И секретный его рецепт я, конечно же, знал. Когда мне было четырнадцать, решил сделать родителям сюрприз, залез в этот самый ценный мамин блокнот и воспроизвел, как умел. Получилось не так красиво и ровно, как у мамы, и сметана категорически не хотела превращаться в нежный густой крем, но в целом, в целом... Я подумал пару секунд и рассказал эту историю. С небольшими купюрами. Не уточняя, что секретный рецепт моей мамы один в один повторял этот вот домашний торт, которым Настя так гордилась.

— А может музыку поставим? — встрепенулась Настя, когда тема кулинарии себя исчерпала. — У меня есть много пластинок!

— Отличная идея! — с энтузиазмом согласился я. Настя завозилась, перед тем, как встать, под столом что-то стукнуло. Я мысленно усмехнулся. Ну да, туфли. Те самые, к которым она привыкла, как в домашним тапочкам и скинула их с ног, как только села за стол. Благо, скатерть длинная, почти до пола. И вот сейчас торопливо пытается сунуть ноги обратно в жесткие лодочки. Когда она встала, по лицу пробежала болезненная гримаска. Похоже, ну очень неудобные туфли!

Она открыла полированную крышку старенькой радиолы «Кантата» и достала пластинку из конверта. Ансамбль «Баккара», Испания. Судя по тому, что пластинка лежала на полочке, подготовлена тоже была заранее.

Девушка осторожно подула на пластинку, сдувая с нее невидимую пыль, и склонилась над музыкальным агрегатом. Раздалось шуршание, потом нежный женский голос:

— Ooh here comes that man again

Something in the way he moves

makes me sorry i’m a lady...

Настя села обратно на стул. На лице — испуганное ожидание. Наверное, по сценарию, я должен сейчас пригласить ее танцевать. А потом — распускать руки. На что она, как порядочная девушка, должна, конечно же, отреагировать возмущенно... Нет, мне вообще не нравится такое развитие событий! Настя была миленькая, я и правда с удовольствием бы распустил руки. Сначала, правда, заставил бы ее снять эти дурацкие туфли под тем предлогом, что у нее травма лодыжки, а врачи категорически запрещают как минимум месяц носить неудобную обувь. Потом я бы усадил ее на диван и сделал ей массаж ног... И болтал бы при этом, не затыкаясь. Рассказал бы про свою работу, про нашего смешного и нелепого, но очень доброго и работящего Семена, про то, как мы всей редакцией писали фельетон про знаменитого буяна из цеха вулканизации Брыкина. Надо было написать так, чтобы и партком с профкомом были довольны, мол, жестко мы его приложили, поделом ему, дебоширу. И чтобы сам здоровяк Бричкин, реальный такой здоровяк, два метра ростом, косая сажень в плечах и кулаки размером с мою голову, не обиделся и не пришел к нам в редакцию предъявлять претензии.

Потом она бы расслабилась и перестала выглядеть, как деревянная кукла.

А потом...

Но делать всего этого я, конечно же, не стал.

— Настя, кстати, хотел спросить, а Нонна же в бухгалтерии работает? — спросил я, подавшись вперед и подперев подбородок кулаком.

— Нонна? — переспросила девушка и густо покраснела. Настолько густо, что даже через сантиметровый слой тонального крема стало заметно. — Крымова?

— Наверное, — я пожал плечами. — Или у нас на заводе несколько женщин с таким именем?

— Я только одну знаю... — пробормотала Настя. — А почему ты спрашиваешь?

— Понимаешь, я в нашей многотиражке решил сделать рубрику, посвященную личной жизни, — начал я. — В ней мы будем публиковать письма с историями и семейные советы. И до меня доходили слухи, что Нонна неофициально занимается чем-то очень похожим. Она же сваха, верно?

— Нет... Не знаю... Это все какие-то сплетни... — Настя начала заикаться.

— Настя, я никому не расскажу, честно! — я снова подался вперед и заглянул ей в глаза. — Наукой доказано, что у лучших работников все в порядке с семье и личной жизнью! Значит наша задача — улучшить личную жизнь тем, у кого она не устроена. Понимаешь?

Настя прикусила губу и с сомнением посмотрела на меня. Ну давай же, милая, выкини уже из головы этот свой жуткий сценарий идеального свидания, и давай просто поболтаем! Как приятели и коллеги.

— Ну... — замялась девушка и опустила глаза. — Я тоже про Нонну только по слухам знаю... Если я расскажу, это не будет сплетнями?

— Когда рассказываешь что-то корреспонденту газеты, это не сплетни, а предоставление информации! — глубокомысленно изрек я.

— В общем... К ней приходят, когда хотят замуж, — медленно и с трудом проговорила Настя. — Сначала она все выспрашивает, а потом просит подождать. И через неделю или две называет два или три имени. И дает советы, что нужно делать, чтобы эти мужчины обратили внимание...

— Она только с завода мужчин подбирает? — спросил я. — Или у нее ассортимент побогаче?

— Только с завода, — кивнула Настя. — Ой, нет! Маринке из планового отдела достался инженер из НИИГиПро... Значит не только с завода. А еще говорят, что у нее настоящий дар, и она никогда не ошибается. И будто мысли читает, как Джуна или Вольф Мессинг.

Я вышел от Насти, когда еще только начало темнеть. Поблагодарил за вкусный тайный торт и занимательную беседу, потом сослался на срочные дела и ушел. Никаких дел у меня, разумеется, не было. Просто не хотелось каким-то образом форсировать события. Девушка симпатичная, найдет себе нормального парня.

Хотя выглядела она как будто разочарованной, конечно.

Я сбежал по лестнице, вышел из подъезда, поежился на холодном ветру. Поднял воротник повыше. И зашагал в сторону центра. Можно было заскочить в «Петушок», а можно навестить Феликса Борисовича и узнать, как прошел его разговор с редактором «Здоровья». А еще можно было две эти вещи совместить...

Я оглянулся на дом Насти, из которого только что вышел. Нашел ее окна. Увидел, что она на меня смотрит. Помахал рукой. И пошел дальше.

Как она там сказала? Нонна выдает несколько вариантов. Значит, кроме меня у нее в запасе есть какой-то другой кандидат в мужья. Для старой девы она слишком хорошенькая. Особенно когда не наряжается в мамино вечернее платье и не уродует нежную мордашку жутким макияжем.

Почему-то чувствовал себя немного виноватым. Ну как же, не оправдал возложенных надежд и оказанного доверия. Она совершила дерзкий поступок и пригласила меня к себе домой, а я? А я взялся раскручивать ее на информацию о легендарной заводской свахе Нонне. Чем окончательно ее смутил и расстроил. Кажется.