Альпинист. Книга 1 (СИ) - Волков Тим Страница 13

— Петрович, ты чего человека с работой не знакомишь? Тебе помощника взяли, на полставки.

— Помощника? Вот это другое дело! А я уж, грешным делом, подумал, что меня увольнять собираются, ек-макарек!

— Будешь продолжать с этим делом дружить, — тетка щелкнула себя по горлу, — точно уволим.

— Не имеете права! Что я, растратчик какой-то что ли? Тут есть кого уволить и без меня. ОБХСС сюда пригласить — пусть проверят кто тут и что, вот их и уволить.

— Петрович, ты давай тут сиди да помалкивай, — понизив голос, произнесла тетка. — А то точно полетишь как пробка из твоего портвейна, что ты каждый день хлебаешь! Твое дело маленькое — ящики таскать. ОБХСС он тут вспомнил. Вот ведь дурак!

Петрович поджал губы, потупил взор.

— Вот и хорошо, — кивнула тетка. — Принимай давай человека. И чтобы как положен, объяснил все, чтобы я потом не бегала, не искала вас с ключами, как в прошлый раз. Ну все, Андрюш, располагайся.

И втолкнула меня в коморку.

— Ну здравствуй, ек-макарек, — произнес мужичок. — Я — Петрович.

— Андрей, — вновь представился я.

— Ну и добро, Андрюша. Будем работать. Ты уж не серчай на старика. Я то думал ты уж мне на замену — эта мегера давно грозилась. А ты в помощь. Уже хорошо. В десять товар привезут, разгрузим в четыре руки. А там видно будет.

— Я на полставки, — пояснил я. — Мне после обеда в школу нужно.

— Дык ты школьник? Ну ек-макарек! А крепкий какой, не похож на школьника. Спортсмен что ли? Вон, руки какие, что канатами перетянутые.

— Нет, любитель. В кружок хожу.

— И какой же?

— Альпинизм.

При этом слове Петрович едва заметно вздрогнул. Глаза блеснули, в них что-то проскочило, какая-то то ли тоска, то ли боль. Странная реакция удивила меня.

— Восхождение на вершины, — добавил я, просто чтобы заполнить образовавшуюся неловкую паузу, причин которой я так и не понял.

— Спорт — это хорошо, — ответил Петрович, покачав головой, глядя куда-то сквозь меня.

И не успел я насмелиться и спросить его, в чем причина такой задумчивости, как он спохватился:

— Ну хватит рассиживаться. Давай, надевай халат. Скоро уже грузовик будет. Сегодня кефир, тяжелый зараза. Придется попотеть.

Попотеть и в самом деле пришлось. Крытый «газик» был доверху забит стальными сетчатыми коробками с бутылками кефира, по двадцать бутылок в каждой таре.

Первые три ящика показались мне легкими. Но потом руки от непривычного груза стали болеть. И с каждым новым ящиком звон стекла становился все громче — от подрагивания конечностей.

Я терпел, таскал молча, хоть и пыхтел от натуги. А Петровичу, казалось, все было ни по чем. Он брал сразу по три коробки и ловко лавировал по узкому коридору склада, успевая еще отвесить остроту или штуку в сторону кладовщицы. Я, сгораемый от стыда, что проигрываю в силе такому сопернику, пыхтел еще сильней и пыжился, едва поспевая за Петровичем. Но все было без толку.

К одиннадцати «газик» был разгружен, товар заботливо пересчитан завскладом, а мы, усталые, вернулись в подсобку.

— И как? — внезапно спросил Петрович, закуривая вонючую сигарету — «Беломорканал».

— Что — как?

Я подумал, что он имеет ввиду первый рабочий день и хотел уже было отмахнуться — мол, терпимо. Но Петровича волновало совсем не это.

— В горы уже ходил с секцией своей? — прищурившись от густого сизого дыма, произнес Петрович.

— Нет, еще не ходил, — ответил я.

Петрович покачал головой, задумался о чем-то своем. И вновь этот взгляд, туманный, отсутствующий, грустный.

— В горах сейчас хорошо, — сказал он, затянувшись сигаретой. И вмиг изменившись, вновь став самим собой, улыбнулся: — Что, устал?

— Нет.

— Да ладно врать то, ек-макарек! — рассмеялся Петрович. — Вон, руки дрожат. Не переживай, это не всегда такие машины будут. Сегодня просто «удачно» ты попал. теперь только к понедельнику завоз крупный будет, остальное по мелочи.

Петрович пожевал сигарету, глянул на часы, спохватился.

— Ек-макарек! Тебе пора уже! В школу опоздаешь! Давай, поторопись! Школу нельзя опаздывать и пропускать — а то таким же как я станешь, никудышным!

Я хотел сказать ему, что у меня есть в запасе еще пара часов, но старик практически вытолкал меня в коридор и скоро попрощавшись, захлопнул дверь. В коморке тут же звякнула бутылка и Петрович характерно выдохнул. Я не стал отвлекать его от поглощения портвейна и побрел домой. Хотелось успеть принять душ и переодеться.

Уроки показались мне блаженством — сидишь, слушаешь щебетание учительницы, тяжелые ящики таскать не надо. Иногда, вспоминая прошлую жизнь и пройденные материалы, уверенно отвечаешь, невольно привлекая к себе удивленные и восторженные взгляды одноклассниц.

А вот после уроков вновь начали сгущаться тучи.

Я вышел в коридор, собирался уже было идти домой, как кто-то свистнул, привлекая мое внимание.

— Ну что, снова встретились? — ухмыльнулся Костарев, выруливая из-за угла.

Я тихо выругался.

Рядом с ним стояло еще пять крепких парней, старше его. По жилистым рукам с бицепсами я понял, что со спутниками Костарева справиться будет гораздо сложней. А если быть предельно честным с самим собой, то преимущество явно на их стороне. Не одолеть мне их. Хоть тресни.

— Хочешь вновь поговорить? — спросил я, стараясь придать голосу как можно больше холода. — Не хватило в прошлый раз?

— В прошлый раз не совсем хорошо получилось с твоей стороны, — ответил Костарев. — Я ведь хотел с тобой парой слов обменяться, по-доброму, по-хорошему, а ты с кулаками сразу. Я не был к такому готов.

От возмущения у меня отвисла челюсть. Что несет этот придурок⁈

— А сейчас ты готов значит? — с трудом взяв себя в руки, произнес я, кивая на его спутников.

Костарев злобно оскалился. Ладони его сжались в кулаки. Спутники тоже приготовились метелить меня прямо в школьном коридоре. Воздух стал наэлектризован. Суждено быть побитым — так тому и быть. Но просто так я не дамся. Вот этого мордатого точно с собой в нокаут утащу. И Костарев разумеется.

Чем бы закончилась эта потасовка, я не знал, но догадывался что ничем хорошим для меня. Однако в дело вмешался случай. Из кабинета биологии вдруг вышел директор школы. Глянув на нас, сурово спросил:

— А вы что тут ошиваетесь? Звонок на урок уже был. А ну живо по классам.

Спутники Костарева непонимающе глянули на него.

— Ну, чего стоите? Живо! — с нажимом произнес директор.

— Пошли, — выдохнул Костарев, понимая, что с директором шутки плохи. Потом, гляну на меня, сказал: — В выходные продолжим наш разговор.

И ушел.

Я облегченно выдохнул и провожаемый суровым взглядом директора, поспешил на урок.

После звонка я был сам не свой. Неприятности с Костаревым напрягали меня. Хотелось получать удовольствие от новой жизни и не знать забот, а не разгребать проблемы, которые накапливались словно снежный ком. Впрочем, повторись тот момент с Костаревым, сделал бы я все также. Навалял бы ему еще раз. Заслуживает.

Гад обещал проблемы в выходные, а они не за горами. Сегодня пятница. Завтра — суббота. Хоть из дома не выходи. Но я не привык так. Не трус и никогда им не был. Хочет поговорить со мной — без проблем. Отхватить от его дружков не боюсь. Получу прекрасный опыт спарринга сразу с несколькими противниками. Парочку бойцов в нокаут я отправить успею. И пусть будет уверен Костарев, что среди этих двоих он точно окажется.

— Ну что, готов? — спросил меня Костя, догоняя на улице возле школы.

— К чему? — не понял я.

Парень сплюнул.

— Опять у тебя провалы в памяти? Совсем ничего не помнишь?

Меня это стало раздражать. Я отмахнулся от парня, пошел дальше. Но Костя быстро догнал меня, сказал:

— Ну ты чего? Дубинин же на этих входных собирался вывести группу в Каменку на два дня. Мы своей группой идем — я, Марина, Володька, Артем. Еще двое из старших идут, Генка и Клим. И вроде ты собирался. Ну еще до твоего падения. Заранее же все планировали.