Две короны (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич Страница 13

— Не волнуйся, — ответил я. — Наказывать тебя за свои косяки я не собираюсь. Ты только без собственных обойдись.

Я нагло разыгрывал перед Мокиахом уверенного в себе босса, хотя не ощущал себя таковым даже приблизительно. Несколько часов тренировок и набранные проценты дополнительного опыта никак не могли поднять мою способность выдергивать мертвых из Мира Теней до профессионализма. И надежды я возлагал не столько на себя, сколько на игромеханику. Эта попытка станет первой после утверждения открытого мною метода. Конечно, система захочет меня поощрить, дабы я не ослабевал во взятых на себя трудах, продолжал совершенствоваться. Подтверждение еще одним успехом полученного статуса проводника — отличный способ вдохновить новоначального.

Солнце клонилось к закату. Лекарь и стражники отошли подальше и занимались устройством лагеря. Со мной и Мокиахом остались Аврелий и Айк. Некромант ходил вокруг алтаря, читая еще какие-то молитвы. Как я понял, ради обретения глубочайшей сосредоточенности на предстоящем. Вампир — не Вертс, он не воплощается сам по себе регулярно, повинуясь управляющему гинкмарскими монстрами проклятию. Материализовать по своей воле барона было для колдуна сравнительно просто. Теперь требовалось совершить нечто посложнее.

Солнце зашло. Естественная тьма усугублялась нагоняемой ритуалом. Я бы не взялся судить, какой больше.

— Намбун триман ракс! — громко произнес Мокиах, останавливаясь перед алтарем, и коснулся лежащего на нем черепа посохом. — Ир-ровоар ду-у-у! Ир-ровоар луми! Ир-ровоар зак!

Череп засветился. Из-под него вырвались и расползлись в стороны клубы дыма, как от ракеты на космодроме. Некромант зачастил формулами призывания, перемежая их молитвами умиротворения демонов. За алтарем медленно поднялась от земли и разогнулась во весь рост туманная фигура неопределенных очертаний. Постепенно она уплотнялась и приобретала форму человеческого тела.

«Эсур Кабиб Ханам — прочел я в профиле. — Тень разумного…»

Будь некромант занят меньше, обязательно поинтересовался бы у него, что означают тройные имена у кровососов. Такого в базе не вычитаешь и у случайных людей не узнаешь.

— Зачем ты призвал меня, премудрый Мокиах? — спросил призрак, как только у него появился рот. — Готов послужить тебе, однако мне мешает сохранять спокойствие духа присутствие гнусного убийцы, прервавшего мое существование.

Ничего, потерпишь, подумал я. И слова выбирай, сынок, а то оскорблюсь. С моей точки зрения как раз ты гнусный убийца. Я же — хороший парень, избавивший мир от поганого вурдалака. И готовый это повторить.

Мокиах продолжал начитывать абракадабры, не отвечая призраку и не глядя на него. Пасс рукой, взмах посохом, выверенное движение головы — чтобы нужные слова ушли не абы как в воздух, а в определенном направлении: к небу, на запад, к порогу преисподней… Артистичен, сукин сын! Завидки берут. Хоть бросай все и становись некросом.

— Зачем ты призвал меня? — раздраженно и встревожено повторил вопрос призрак, пользуясь тем, что в первый раз ему не велели заткнуться. — Поведай, чем я могу быть полезен тебе!

Надо же, какой нетерпеливый. Прямо изнывает от желания услужить… Кого ты собрался обмануть, Эсур Кабиб? Не услужить ты жаждешь, а свалить поскорее. И я рад, что из-за меня. Терзают твою душу дурные предчувствия? Не зря терзают.

Вампиреныш на том свете не зевал и обзавелся новым прикидом — краше прежнего. Что говорило о его недюжинных способностях к выживанию в экстремальных условиях и добыче всего необходимого. Кажется, он выбрал путь к перерождению в теле рыцаря смерти. Или не выбрал, а просто так сложилось. Или же сей вариант был для него единственным, предопределенным нажитой кармой.

Мокиах прервал монотонный речитатив заключительной последовательности, завершающей материализацию призванного, и подал условный сигнал, притопнув ногой. Я прыгнул через алтарь и оттащил вампира метров на пять в сторону. Сознание помутилось: почудилось, будто я опять в зоне инферно и спасаю Джейн. Кажется, это есть хорошо? Кажется, это признак, что все прошло как должно? Понять я не мог — меня страшно колбасило, и я упал на четвереньки, не видя ничего вокруг. Кто-то помог мне встать и поддерживал до улучшения самочувствия. Когда зрение вернулось, я увидел, что это Айк. Вампира уже скрутил Аврелий. У-у-уф! Операцию я провел на грани возможного. Но провел! Будь малейшая уверенность, что не системная поблажка имела место, мог бы уже завтра открывать высокодоходный бизнес. Хотите опять увидеть в Срединном Пространстве безвременно сдохших родственников, друзей, возлюбленных? Обращайтесь незамедлительно! Деньги ваши, жмурики наши. То есть тоже ваши, но получите вы их только с нашей помощью…

Мокиах ел меня глазами, ожидая дальнейших указаний. И я выдал их, как только оказался способен внятно говорить:

— Сними с пациента личину. Да такую, чтоб ее можно было накидывать на себя многократно. А также передавать другому. После проверки будем считать, что ты со всеми задачами справился.

— Это вам так не пройдет! — завопил Эсур, извиваясь червяком. — Мой покровитель отомстит! Вы проклянете тот день, когда надумали причинить мне вред!

— Причинить тебе вред? — переспросил я. — Ты сам — воплощенный вред. И за что Собирателю нам мстить? Мы на йоту не нарушим его планов в отношении тебя. Мы не собираемся принуждать тебя к отказу от обетов. И скоро вернем туда, откуда взяли.

— Ты-ы-ы! — завопил Эсур еще громче, задыхаясь от ярости. — Когда-нибудь я до тебя доберусь!

— Я тоже время от времени клялся добраться до многих и многих, включая даже Демиургов. Однако добрался пока не до всех. А ведь старался, и способности у меня хорошие.

— Тебе не удастся обмануть Анзенкама моей личиной! Я ведь знаю, что ты задумал! Но у тебя не выйдет!

— Нихрена ты не знаешь. Иначе не орал бы впустую, а оплакивал любимого наставника.

— Думаешь, он не понимает, что я погиб, раз не возвращаюсь так долго? Он тебя вмиг раскусит! И ты окажешься в его власти, в полной власти! Сам придешь к нему в руки!

— Аврелий, законопать этому чмошнику пасть. Надоело.

Бывший вигилант с видимым удовольствием выполнил просьбу, попутно отвесив вампиру пару оплеух.

— Из вещей Эсура мне ничего не надо, — сказал я Мокиаху. — И ты себе ничего не бери. Он должен вернуться в Мир Теней не просто целехоньким, но и со всем, что вынес оттуда. Убьешь его безболезненно. Похоронишь с почестями.

— Слушаюсь, господин.

— Иди-ка в лагерь, — предложил мне Айк. — Мы с Аврелием тут проследим за порядком.

— На примерку личины позови. Можешь сам первым испытать. Ведь тебе ее носить вместо меня, если что.

— Испытаю, не сомневайся. И на Аврелия ее натяну, и, если хочешь, на Люцифера. Никогда не пробовал набросить личину разумного на коня? Забавно получается!

— А ты, конечно, пробовал… Бедный твой конь! Представляю, сколько и чего он перенес. То-то ты до сих пор безлошадный. Как ни встретимся, все пешком ходишь. Отхватил запрет на владение маунтами за жестокое обращение с животными?

Повернувшись, я взял курс на свой растянутый посреди лагеря навес. Щас как заберусь под него! Что-то я устал сверх нормы. Пожалуй, заказанной примерки дожидаться не буду: личина от меня никуда не убежит. Лучше посплю… Так я и поступил. Лег раньше всех и проснулся раньше всех, отлично отдохнув, так как на дежурства не вставал. Хорошо иногда побыть начальником!

Айк, поднявшись, доложил, что Мокиах содрал с вампира прямо-таки шедевральный образ. Без изъянов.

— По крайней мере я их не вижу, — сказал он. — Возможно, что-то заметил бы маг моего уровня или выше. И то ему сперва надо заподозрить использование разумным фальшивки.

Я подозвал Мокиаха и вручил ему кошелек с тысячей золотых. Кнут в виде кокона страданий уже применял, пришел черед пряников.

— Ты необычайно щедр, господин! — поклонился некрос. — Мои труды на твое благо столько не стоят.

— За хорошую работу и следует платить щедро, — ответил я. — Поступай все так, было бы больше старательных работников… И вот тебе еще полтысячи сверху. За молчание. Раскрывать рот и болтать о случившемся здесь, если у тебя такое желание появится, ты вправе сколько угодно после того, как услышишь о смерти Анзенкама Форгартского. А до этого — ни-ни! Иначе я сдержу обещание насчет помещения тебя в кокон на весьма долгий срок.