Столичный доктор. Том III - Алексей Викторович Вязовский Страница 13

И вот что с ним делать? Поверю на первый раз.

— Деньги я забираю. Штраф на тебе. Но когда поедем в Питер, можешь тамошние ресторации себе на карман обойти.

Моя рука была расцелована и заслюнявлена.

— А пока собирайся. Завтра выезжаем на Кавказ.

— Это ж… далеко!

— Пятигорск. Не так уж далеко.

Мало того, что Вика хвостом крутит, и в прямом смысле «уехала к маме», так и с Романовским встреча срывается. Сейчас для простого человека день туда-сюда — норма жизни. Мало ли что может случиться по пути с Кавказских Минеральных до Москвы? Лошадь расковалась (а я в этом деле уже крутой специалист) или даже охромела — задержались. Паровозная бригада засыпала дрянного угля — скорость снизилась. Вода через дырочку вытекла, или что там еще — давайте заливать новую. Чем дальше ехать, тем больше задержка.

Но Дмитрий Леонидович не подвел. Явился, хоть и немного запылился. Но был полон энтузиазма. Только гость привел себя в порядок, позавтракали, и поехали регистрировать новое товарищество. А как же, надо провести огромную подготовительную работу. Найти здание, арендовать, завезти туда необходимое. А персонал… С какой слабовольной радостью я спихиваю эту адскую обязанность на своего компаньона!

В конце концов, кому еще? Во-первых, надо снять с Романовского осознание себя халявщиком. После всех мероприятий он точно должен возомнить, что сделал львиную долю всей работы. Во-вторых, делать он это будет в столице нашей империи, городе Санкт-Петербурге. Он там парень свой, местный, должен знать куда идти и что делать при этом.

Зарегистрировали наш грядущий бизнес до обидного быстро. Ни один чинуша не пропел нам свою любимую песню «зайдите после праздников, сами видите, не до того». Бегали так, будто мы, как мечтал Жванецкий, приехали к ним на танке. Вот что значит правильно мотивированные сотрудники. И вовсе не нами. Когда я попытался, исключительно в качестве дани отечественным традициям делопроизводства, дать кому-то мелкому клерку рубль, тот гордо отказался. Подозреваю, что накачка с самого верха пошла под таким давлением, что добило не только до псарей, но и их помощников.

В итоге товарищество «Российский медик» приобрело название и необходимые бумаги. Как подготовят всё, пришлют на дом. Всем участникам.

Поехали отпраздновать это дело легким обедом в «Славянский базар». А что, в «Стрельне» мы с профессурой отметились, да и ехать туда дальше. Романовский молчал, и только когда нас усадили в тихий уголок, спросил:

— Делом заинтересовались? Слишком уж гнулись перед тобой.

— На самом верху. Поэтому в правлении будут люди оттуда.

— Уж лучше бы по рублю письмоводителям, — грустно улыбнулся мой коллега. — Но эти… запах денег чуют…

— Очень уж велик куш, чтобы просто так это дело на самотек пустили.

Дмитрий Леонидович осознал масштабы только после сеанса занимательной арифметики. Весть о вероятной грядущей монополии, хоть и на непродолжительное время, заставила его пойти на нарушение этикета — он налил себе водки из графина, не предложив мне, и выпил.

— Не страшно?

— Будем работать, — заявил Романовский. — Кто, если не мы?

— Хороший тост, такое грех не взбрызнуть.

Смех у нас обоих немного нервный получился, но никто и не обещал, что будет легко.

— А я ведь статью написал о новом методе лечения. Посмотришь?

— Ну давай, пока мозг еще гулять не ушел.

Хорошая статья получилась. Мол, после открытия возбудителя и определения его свойств, возникла мысль использовать некоторые свойства спирохеты для лечения сифилиса. Сейчас ведутся окончательные исследования и результаты будут представлены научной общественности.

— Вычеркивай все про лечение. Ничего конкретного.

Лицо доктора вытянулось.

— Как? Мы же должны…

— Никому и ничего мы не должны. Если бы не наш пьяный разговор и последующая догадка, сколько лет бы еще прошло, пока другие нашли и возбудителя, и терапию?

— Но ведь возникнут вопросы, нас обвинят в утаивании лекарства от самой ужасной болезни. Это не геморроидальные свечи с новой рецептурой…

Романовский страдал. Теперь лицо сморщилось, добавились новые складки, даже усы как-то вразброд пошли. Он снял пенсне, положил на скатерть перед собой.

— Метод в разработке, обходится пока слишком дорого. Можно даже брать расписку с пациентов, что они предупреждены об экспериментальном характере терапии. Как только мы удешевим лечение, чтобы оно стало доступно всем — тут же передадим всем желающим рецептуру. Да хоть за рубль, пусть лечат. А нам нужны средства на исследования. Когда получим препарат из плесени, это всё, — показал я на черновик, — покажется детским лепетом.

— Ну разве что так…

Да, недоволен остался Дмитрий Леонидович. Продавил я начальственным авторитетом. Но ведь понял, что для дела стараюсь. Но и он не так прост, не со студенческой скамьи пришел, репутацию уже заработал, сам кого хочешь убедить в нужном ему способен. Склифосовский его чуть ли не самым ценным сотрудником считает. Ладно, будем искать компромисс, как без этого?

— Подумай, какой путь обычно лекарство проходит? Сначала испытывают на нищих. И только после этого завернутые в красивую упаковку, они попадают чистой публике. А у нас — наоборот. Почти без испытаний, наобум, мы сейчас будем выверять дозировку и длительность лечения на самых богатых.

Сборы в поездку в составе свиты Великой княгини — совсем не то, к чему привык обычный человек. Нужен инструктаж. Поручили дело знакомому мне Фоме Аникеевичу, дворецкому. Где он нашел инструктора, даже знать не хочу. Явно из стратегического резерва. Ко мне прикрепили какого-то мелкого клерка, не то библиотекаря, не то спеца по этикету, не знаю, кем он числился. Он явно застал коронацию Павла Петровича. А может, и его батюшки, императора Петра Федоровича, который после скончался от геморроидальных колик, что бы это ни значило. Внешне он напоминал ожившую мумию — на черепе, обтянутом кожей, густо покрытой пигментными пятнами, не осталось никакой мимики. К тому же рот у него не закрывался, являя всем желающим зрелище зубных протезов, выполненных