Павел Мамонтов - Командир Страница 14

Хром приземлился на спружинившие ноги. Снежный человек, в которого он выстрелил почти всю обойму, не подавал признаков жизни. Каскадёр лежал впереди, метрах в пятнадцати. Он сшиб огнём из «Сайги» одного снежного человека, но второй, которого уже успел перечеркнуть очередью Гусар, ринулся добить упавшего разведчика.

Хром вскинул автомат, выщелкнул рычаг на автоматический огонь и нажал на спуск. Автомат заходил в руках ходуном, при каждом выстреле его вело вверх и вправо. Александр нечеловеческим усилием удерживал его, внося поправку в стрельбу. Каким-то чудом почти все пули из рожка легли в цель. Снежного человека отбросило от Каскадёра. Гусар с дерева добил его несколькими выстрелами. Сбоку Александр услышал рёв, которому позавидовал бы бешеный медведь. Хром обернулся: на него, махая топором, пёр израненный снежный человек. Вся его шерсть слиплась от крови, но он всё равно надвигался на Александра. Хром не успел ничего сделать: тихо хлопнул «Вал», хлёстко выстрелила СВД – и снежный человек рухнул. Больше противников на поле боя не было.

– Сэнсэй, быстро слезай, посмотри, что с Каскадёром, – отрывисто приказал Хром.

Разведчик уже соскользнул по верёвке, Гусар спрыгнул вниз и стоял, готовый защищать своего напарника.

– Группа, занять круговую оборону, – приказал Ахромеев и тоже бросился на помощь Каскадёру.

– Сейчас-сейчас, – проговорил Сэнсэй, распарывая штанину на ноге Анатолия, быстро прошёлся пальцами по ней. – Повезло, – сказал он, – только вывих, но бедра. Каскадёр, переворачивайся на живот. Гусар, сунь ему в рот ветку какую-нибудь и держи крепче.

Сэнсэй вколол Каскадёру обезболивающее, согнул вывихнутую ногу в колене, дёрнул. Каскадёр только зарычал и стиснул ветку зубами.

– Жить будет, – сказал Хрому Сэнсэй, – сейчас только перебинтую.

– Давай. Гусар, побудь с ними, – приказал командир, а сам пошёл осматривать поле боя.

Победа была полной: все четырнадцать снежных людей были убиты, и всего лишь ценой вывихнутой ноги Каскадёра. Рог и Пайза стаскивали в кучу убитых аборигенов, Скрипач и Василёк их прикрывали.

– Тяжеленные, заразы, – высказался Рог.

– Проверили, откуда они пришли? – спросил Хром.

– Нет, – ответил его зам.

– Пойдём посмотрим, Пайза. Скрипач, Василёк, вы пока тут.

Снежные люди пришли с северо-востока, их путь точно пересекал маршрут отряда, если они, конечно, не запутывали след. Но не успели Хром с Пайзой углубиться в лес метров на двадцать, как послышалась автоматная стрельба.

Сломя голову разведчики ринулись на поляну. Пальба слышалась как раз оттуда, куда ушёл караван их основных войск.

– Рог, связь, быстро! – крикнул Хром.

Разведчик настроил свою рацию, вызвал командира отряда наёмников. В ответ – ничего. Только через минуту попыток наладить связь в наушниках раздался истеричный голос, из-за визгливых криков даже трудно было определить, кому он принадлежит: мужчине или женщине.

– Мы атакованы, атакованы, а!!! Нам нужна помощь, помогите!

– Чёрт, надо быстрее на помощь бежать!

– А как же Каскадёр? – напомнил Сэнсэй.

– Тихо, – вскинул руку Скрипач. – Стрельба смещается на юго-запад.

Хром выхватил карту, у него появились кое-какие мысли. Он прикинул, куда могут отступать наёмники, проследил возможный маршрут снежных людей.

– Точно, – воскликнул он. – Я знаю, куда их гонят. Вот сюда, где большой склон. Каскадёр?

– Бегите, мужики, я здесь побуду, – сказал разведчик, передёрнул затвор, дозарядил патроном новый магазин и вставил его обратно.

– Мы вернёмся, – пообещал Хром. – А сейчас, группа, бегом марш!!!

Страх кольнул в груди, потом растёкся от солнечного сплетения холодной сковывающей оболочкой. Анна замерла, боясь пошевелиться. Синяя ласково потёрлась о неё боком – это помогло, но не сильно. А потом кто-то выстрелил, и, как обвал в горах от маленького камня, от этого выстрела вспыхнула дикая канонада. Колонисты стреляли туда, откуда пришёл страх. Пули стегали по стволам, срезали кусты, но нужного эффекта не добились. Когда магазины у всех опустели, на Анну опять нахлынул страх, захлестнул как волна, почти лишая способности мыслить. Опять кто-то один побежал, а за ним и остальные рванули с тропы в непролазные заросли, прочь от страха.

Анна кинулась в дебри и побежала что есть сил, не разбирая дороги. Колючие кусты цеплялись за одежду, как чьи-то руки, ноги скользили на мокрой траве. Страх холодными губами целовал в затылок. Анна нашла в себе силы оглядеться, увидела вокруг бежавших мужчин, вооружённых, но с какими-то испуганными детскими лицами. Истомова только сейчас увидела, что рядом нет никого из колонистов, даже пулемётчика Валентина. Вокруг было свободное от людей пространство. Оказалось, что псы взяли её в круг и бегут вместе с ней. От такой заботы Истомова даже забыла о страхе.

Заросли кончились внезапно. Десятки колонистов выбежали на ровную зелёную поляну перед почти отвесным склоном высотой метров в тридцать. Анна замерла, остановились и её собаки. Перед глазами возникла картинка, увиденная ещё в школьном учебнике: древние люди загоняют к скале диких антилоп, а со скалы их соплеменники метают в животных копья и камни. Но на вершине склона не появились снежные люди и не стали закидывать колонистов смертоносными булыжниками. Анна с удивлением обнаружила, что чувствует себя лучше. Да, сердце колотилось, горло горело, – но это обычное дело после бешеного бега, а у Истомовой всё-таки была неплохая физическая подготовка. Остальные тоже начали приходить в себя. Послышались крики офицеров. Надо было пересчитать всех, чтобы понять, кто потерялся, и что-то предпринимать, потому что местность вокруг и впрямь походила на западню.

Тревожное чувство опять вернулось, и все люди как один прижались к склону, как будто там они могли быть в безопасности. До всех начало доходить, что они в ловушке. Анне было легче всего, поскольку она стояла в окружении своих питомцев. Кто-то перезаряжал магазины, кто-то молился. Анна поняла, что чувствует загнанная в угол крыса. Ужас всё больше обволакивал колонистов. На опушке поляны начали появляться могучие фигуры. Десять, двадцать, тридцать – да сколько же их?!

Люди балансировали на грани безумия, между желанием упасть и выть от ужаса и инстинктивным стремлением выжить.

«Оба этих стремления исходят от страха, – подумала Анна, которая вдруг перестала бояться. Её будто завернули в вату, и она спокойно оценивала происходящее. – Страх – это всего лишь чувство. Довольно необычное. И оно помогает выжить».

Тут из рядов колонистов выдвинулся боец. Это был Борисов. Маг громко крикнул что-то, всплеснул руками. Яркая полусфера, вылетевшая из его ладоней, оказалась до обидного маленькой, а через миг и вовсе безвольно осыпалась на землю голубыми искрами. Но снежные люди замедлили шаг: как потом поняла Истомова, они просто удивились такому действию. Зато среди колонистов кто-то дико завопил и бросился вперёд. За ним с нечеловеческим рёвом рванули остальные. Борьба между такими похожими эмоциями, как страх и ярость, решилась в пользу ярости. Дикий боевой крик стряхнул остатки страха, сковавшего колонистов. Вата, обволакивавшая Анну, растаяла, на неё вновь нахлынула волна неописуемых переживаний, замешанная на отчаянном желании жить и жажде сражаться несмотря ни на что. Девушка набрала воздуха и не своим голосом прокричала псам:

– РВИТЕ ИХ!!!

Снежные люди не ожидали такой отчаянной атаки от колонистов и уступили первый выстрел. Солдаты на бегу открыли огонь. Аборигены сперва смешались, некоторые из них упали, сражённые выстрелами в голову, а потом разом метнули копья.

Анна видела, как страшные, длинные копья прошивали солдат насквозь. Обоняла чувствами питомцев сумасшедший запах крови и взбешенных людей. Видела глазами собак, как её питомец Хват храбро бросился на снежного человека и был отброшен удар каменного топора. Тут же в эту руку с топором впилась его сестра Ласточка, а Боярд вцепился в пах. Снежный человек зарычал, пытаясь оторвать пса, но Синяя вонзила клыки в его глотку, и тёплая кровь струёй оросила её пасть. Анна вместе с ней ощутила этот пьянящий вкус крови и едва не испытала оргазм. Тогда же она увидела огромного снежного человека, надвигавшегося прямо на неё. Цезарь бросился на аборигена сбоку, но тот поймал пса за горло, не останавливая полёта, пронёс перед собой, дважды ударив каменным ножом, и отбросил.

Анна испытала жуткую боль в груди, когда толстое лезвие входило между рёбер её питомца, но не отступила. Снежный человек уверенно приближался, не обращая внимания на бой, как вдруг что-то маленькое ударило его в голову, но не пробило толстый скошенный лоб, а срикошетило вверх. Тем не менее абориген запнулся и упал. Анна обернулась – на склоне стоял человек и целился из винтовки. Справа возник ещё один белокурый парень с пулемётом наперевес, закричал колонистам, которые смешались со снежными людьми: