Проект "Вектор". Дилогия (СИ) - Тарханов Влад Страница 14

– Что делать с этим, он вопит, что воевал против красных? – спросил Ингвар. Ялмар провел пальцем по шее, тут же, на его глазах и глазах жены и сына этого несчастного русся, зачем он попался им в Выборге? Ингвар резанул бородача по шее. И тут женщина закричала. Зачем она сказала эти оскорбительные слова на финском? Русские всегда отлично запоминают ругательства, но так сказать о его маме! Это было недопустимо! Совершенно спокойно Ялмар вытащил револьвер и выстрелил – дважды в женщину и дважды в мальчика, чтобы молодой волчонок не вырос и не вцепился в граждан его уже свободной Финляндии. Раскаяния совести? Нет. Он был уверен, что всё делает правильно. Во имя великой цели. Во имя независимости ЕГО Финляндии.

После Гражданской войны многие сослуживцы Ялмара по 27-му финскому егерскому остались на командных должностях в армии и шюцкоре. Они составляли основу финского прогерманского офицерства. Им противостояла небольшая группа Маннергеймцев – офицеров, которые были раньше служили в царской имперской армии и сражались против Ялмара и его товарищей на фронтах Великой войны. Но сейчас Маннергейм именно ему, бывшему офицеру германской армии поручил сделать невозможное: остановить русских имея в своем распоряжении втрое, если не вчетверо меньше сил. Правда, маршал обещал подкинуть подкрепления, железная дорога работала исправно, а такими обещаниями маршал никогда не разбрасывался. Вот только с артиллерией было плохо. Даже очень. Сейчас у него было три отдельных батальона, 27-й пехотный полк, на базе которого и формировалась 9-я дивизия, отряд Контулла из двух рот, который сдерживал целую дивизию русских и небольшой отряд с полсотни пограничников, прекрасно знавших местность. К полковнику подошли капитан Мяккинен, командовавший 27-м полком и капитан Контулла.

– Вот тут, дефиле между озерами Куйвас-ярви и Куома-ярви, там протекает река, мост. Мост взорвать, на берегу речушке организовать завалы и оборонительную позицию. Несколько завалов на пару километров до позиции. Это ваша позиция, Контулла, вы выходите на Раатскую дорогу вместе с Мяккиненом, но он поворачивает и атакует Суомасаалми, а вы держите дорогу! Это важно. Тут движется целая дивизия, надеюсь, что движется по частям. Ее надо остановить, задержать, пока мы не решим вопрос с Суомасаалми. Я усилю вас, чем смогу. Так началась битва на Раатской дороге, которая в ТОЙ истории привела к самому неприятному поражению Красной армии.

Глава пятнадцатая

Кемска волость

Я был рад попасть в Кемь. Занюханный городок, станция, больше напоминающая полустанок. А я ей был рад! Я говорил, что не переношу стук вагонных колес? Не переношу, а обезболивающее тут принимают одно – водку. Ну её! Комбриг Виноградов любил себя угостить с лишком. Но алкоголиком не был и в белой горячке с шашкой (или чем ещё) наголо не бегал! Вообще он был каким-то слишком средним, слишком серым, в этом и была его беда! Ну ничего, это мы исправим!

Да, Кемь городок старинный и самым важным было то, что тут железная дорога подходила прямо к морскому порту. Соловецкий монастырь – это тоже тут. Сейчас это огромный лагерь, а городок Кемь богат бараками для рабочего люда. Казалось бы, пришла советская власть, чтобы улучшить жизнь трудящихся, а по городку Кемь этого не скажешь. Лесозаготовки, морской порт, вот привычные занятия местных жителей. Надо сказать, что во время Гражданской войны большая часть населения поддержала большевиков, а саамы, потерпевшие от белофиннов и прочих интервентов тоже поддержали большевиков, когда они освободили Север СССР от захватчиков. Насколько я помню, саамы охотно помогали Красной армии и в Финскую. Поэтому, сразу по прибытию в Кемь я отправился в волостную (районную) парторганизацию.

Первый секретарь Кемьского райкома партии, примерно пятидесяти лет, старый рыбак, Полуект Маркович Паков быстро понял смысл моей просьбы и пообещал помочь. В принципе, по всем вопросам я получил от парторганизации содействие и понимание. Я ждал руководящих указаний и грохота кулаками от командования армии, но, на удивление, меня 9-го числа оставили в покое. Я, в принципе, знал, что происходит, но никому ничего не говорил. Недовольное ходом войны, руководство СССР издало директиву № 1 Главного Военного Совета СССР, которая ликвидировало руководство фронта и передало его в генштаб, точнее, взяв руководство боевыми действиями на себя. Несомненно, завтра придёт указание перенацелить мою дивизию в район сосредоточения 163-й дивизии, для того, чтобы помочь ей прорваться к Оулу. Закономерно, 163-я дальше других продвинулась вглубь финской территории и ближе всего к Оулу. Вот только усиление в виде моей дивизии – это очень скоро превратится в операцию по деблокированию окруженной дивизии. Ведь именно девятого декабря под Суомассалми начали подтягиваться прибывшие по железной дороге финские части. Пусть у них не было танков и тяжелой артиллерии, но они сражались за свою землю, а потому были максимально мотивированы победить захватчиков (нас) любой ценою. Почти под ночь 9-го я встретился с несколькими местными пограничниками, в том числе начальником погранзаставы, а также охотниками-саамами. У финнов с саамами были давние счеты. При создании Финляндии власти новой страны, сами получившие независимость от имперского народа, стали проводить в отношении к саамам политику полной и решительной ассимиляции. По идее, саамский этнос должен был раствориться в финском, к началу сороковых годов в парламенте Финляндии рассматривался вопрос о принудительной стерилизации «неполноценного» саамского населения. На встрече с моей стороны присутствовал начальник штаба, комиссар дивизии и командир сводного отряда пограничников, приданных дивизии буквально перед самым отправлением. Я объяснил главную цель: нужно было некоторое количество проводников из местных, которые с детства стоят на лыжах. И в авангарде, и в боковых дозорах такие проводники были крайне необходимы. Но более важным было получение нескольких проводников-добровольцев, которые знали бы дороги к Ботническому заливу. Я предполагал создать четыре диверсионные группы, эти группы формировать из моих пограничников с привлечением местных погранцов с обязательным участием проводников из саамов.

Сбивать эти отряды надо было срочно, времени для тренировок не было, но делать-то было нечего. По моему замыслу, эти отряды должны были тихо просочиться вглубь финской территории, почти до самого Оулу. К эшелону я возвращался почти глубокой ночью. Одиннадцать часов – темень непроглядная! И тут, на перроне, наталкиваюсь на колонну своих солдат… в шинелях! Начинаю закипать, как электрочайник, подбегаю к колонне.

– Кто такие?

Ко мне подскочил молодой лейтенантик.

– Первая рота 2-го батальона 305-го стрелкового полка, направляемся для получения зимнего обмундирования!

Я отдал честь в ответ, немного успокоился, но вопросы к снабженцам остались.

– Матвей Тимофеевич! Как понимать увиденное на перроне?

– Алексей Иванович, поверьте мне, всего на один батальон не хватило обмундирования зимнего в Ленинграде, но я вывернулся, отправил недостающее сюда, пока эшелон прибыл, полушубки и валенки уже ждут бойцов!

– А что по остальным позициям?

– Всё достал, всё!

– Полотно отправил?

– Так точно! Обещали справится, как вы и просили, быстро и оперативно.

Белое полотно для маскхалатов. Озадачил дивинтенданта еще до Ленинграда. Тут нашел кому пристроить. Деньги тоже финчасть выделила, так что часть бойцов в белые маскхалаты оденем, в первую очередь разведку и лыжников. Уснул ненадолго, да что там уснул – забылся тяжким сном, зная, что на рассвете разбудят, должен прийти эшелон с танками, надо проследить, чтобы техники их по винтику перебрали, пригодится.

Глава шестнадцатая

Раатская дорога

Десятого числа получил из штаба 9-й армии приказ о действии в направлении на Суомассалми. Прибывшие в Кемь части срочно перебрасывались к Важенвара[42] – туда же я решил переместить штаб. Первыми в Важенвара прибыли разведрота и 1-й батальон 305-го стрелкового полка, ни танков, ни артиллерии еще не было. Разведчики были посланы осмотреть дорогу, но противника не заметили. Поздно вечером прибыл посыльный из штаба армии с требованием немедленно начать движение на Суомассалми. На что ответил в письменной форме, что дивизия еще не готова к наступлению, имеется в распоряжении один батальон без средств усиления. А без танков и артиллерии наступать не намерен. Весь день десятого в Важенвара прибывали части дивизии, в том числе пулеметная рота, но только одиннадцатого утром начали прибывать танки и часть артиллерии. Боевое охранение вступило в огневой контакт с разведкой финнов, но взять языка не смогли – финны ушли, пользуясь отличным знанием местности. Я понимал, что в моем распоряжении остались считанные часы. Как только финны окружат 163-ю дивизию, на меня насядут с требованием пробиваться к ней по частям, не дожидаясь ни танков, ни артиллерии. Но я был твердо намерен собрать в кулак максимум сил и использовать их максимально эффективно. В этом огромную помощь оказывал майор Чернов. Человек-компьютер. Благодаря усилиям дивинтенданта, в каждом стрелковом полку один батальон стал лыжным. На санках установили станковые пулеметы, в передовом охранении шли самые подготовленные и умелые бойцы, были сымпровизированы и ударно-штурмовые саперно-стрелковые группы. Одиннадцатого вечером вглубь финской территории ушли диверсионные группы, которые должны были крепко насолить противнику.