Ревизор: возвращение в СССР 13 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 14

Книгу жалоб и предложений я не просил. Что я, не знаю, что ли, что во всех магазинах есть две таких книги? Если видно, что жалобу хотят написать, тащат подложную. Чтобы проблем потом не получить от начальства.

Написать самому жалобу ее начальству? Прислать сюда Комсомольский прожектор с расследованием? Страдай я жаждой справедливости, характерной для моего биологического возраста, может, так и сделал бы. Но я таки старый тертый жизнью мужик. Стоит только так сделать и по городу быстро распространится слух, что, приглашая с лекцией некого Павла Ивлева, вы рискуете по итогу нарваться на жалобу или проверку.

И чтобы понять, чем это закончится, мне не нужно быть провидцем. Начальники всех уровней станут массово отказываться от такого лектора, подыскивая для своего отказа правдоподобные обоснования. Не говорить же им, что они боятся свое теплое место потерять? Значит скажут, что этот лектор не представляет из себя интереса, что кто-то им сказал, что на его лекциях люди засыпают от скуки, или и вовсе – не уверены они, что он правильно понимает идеологическую линию советской компартии. И тот же Константин Сергеевич, который сейчас во мне души не чает, потупив взгляд, скажет, что общество «Знание» больше не нуждается в моих услугах. И я потеряю не только очень хороший постоянный доход, но и возможность заводить связи, будучи всего лишь студентом первого курса.

Так что ограничусь тем, что поставил хамку на место, и унизил в глазах ее собственных подчиненных. На безумную она не похожа, значит, на хорошем счету у начальства или, вообще, чья-то протеже.

Но людей, её подчинённых, мне было откровенно жаль. Странный, конечно, коллектив, давно бы снёс эту идиотку. Можно же было как-то её подставить, подсидеть… Раз покорно терпят, то, вполне может быть, заслуживают к себе такого отношения. Властные хозяева не сами появляются, они востребованы людьми с рабским менталитетом.

Никогда я, ни в СССР, ни после, не позволял кому бы то ни было орать на меня или унижать. Ну и что, что начальник? Просто орал на такого хама в ответ. Карьеры, понятное дело, мне так было не сделать, поэтому я и сказал честно Сатчану, когда с ним в Святославле общались, что не рвусь я к комсомольской карьере. Не умею я вылизывать начальственные задницы и льстиво улыбаться дуболомам. Мне легче дурака нахрен послать… Буду просто ценным специалистом на предприятии, где начальник умный человек и понимает, что ему меня терять никак нельзя. Если ко мне со всем уважением, так и я в ответ никогда не подведу.

И опять же, и в СССР, и после него знал множество случаев, когда здоровый коллектив съедал хамского руководителя, выживая его с рабочего места. Это же обычное дело – прислать сынка какого-нибудь начальника на руководящую должность, при этом эта детина понятия не имеет, что входит в его должностные обязанности и не собирается ничего делать, кроме как пальцы загибать и над людьми измываться. Три-четыре месяца подстав и саботажа со стороны возмущенных сотрудников, и он сам уходит, сообразив, что дело пахнет керосином.

Конечно, такое возможно только на государственном предприятии, частник имеет намного больше возможностей сломить людей, ну так эти «Дары природы» и являются вполне себе государственным предприятием.

После лекции планировал заехать к Эль Хажжам, переговорить с Дианой. Позвонил им от метро. Трубку взяла сестра. Сказал, что хочу встретиться с ней, но так, чтоб Фирдаус не знал. Договорились, что она подойдёт к своему метро, там и встретимся в вестибюле.

Не знаю, что она подумала, может, решила, что дело касается КГБ. Но когда я заговорил о вчерашнем инциденте, она вспылила.

– Я не хочу на всю жизнь ехать в Ливан! – в сердцах сказала она. – Там летом жара! Там пустыня. Я хочу в Париж.

Во как заговорила! А когда только приехала из Ливана, только и слышали от нее про прекрасную погоду, зелень, красивые деревья и множество вкусных фруктов. Что же ей муж наговорил про Париж, пока думал, что они с ней туда отправятся, что она на фоне этих рассказов Ливан возненавидела за какую-то неделю? Тоже блин, дурак молодой – не понял, что за характер у собственной жены. Сам ей дал аргументы, чтобы гнобить себя, когда затея с Парижем провалилась…

– Диана, всё будет, но не сразу. – попытался образумить я её. – Наберись терпения. У тебя очень перспективный муж. Но пойми, чтобы стать женой генерала, надо выйти замуж за лейтенанта.

– И ты туда же! Вот и Фирдаус говорит, что я веду себя недостойно мусульманской женщины… Вы что, мужики, сговорились между собой? – пожаловалась сестра, насупив брови.

– Всё правильно говорит. Где это видано, чтобы мусульманская жена в три горла на мужа орала? Ты прекрасно знаешь, что он человек другой культуры и с ним так нельзя. Так зачем это всё устраиваешь?

– Ну, что же мне теперь и поорать совсем нельзя? – обиженно посмотрела на меня сестра.

– Можно, но когда его дома нет.

– Я не смогу-уу! – на полном серьёзе заныла она.

– Диана! Ты в своём уме? Ты на одни весы ставишь своё обеспеченное и безбедное будущее с одной стороны и возможность вести себя с мужем, как базарная баба – с другой. Это как понимать? Здравый смысл где?

Она посмотрела на меня сначала капризно, потом грустно.

– У вас всё нормально? – почему-то испугался за их отношения я.

– Не знаю… – поджала она губы. – Я думала, скоро поедем в Париж… Он так его описал… Там такая счастливая ночная жизнь. Там множество театров, и на Монмартре люди пьют кофе… А магазины… Он сказал, что там самые лучшие магазины в мире, и он мне каждую неделю будет что-то новое покупать, потому что отец установит ему большую зарплату!

Ну, верно я угадал. Сам Фирдаус и распалил Диану, сделав из нее монстра. Ой, дурак! Впрочем, в его возрасте разве я умнее был?

– Балбеска ты! Ну, конечно, поедете вы в Париж скоро. В гости к брату. Посмотреть, как он там устроился. И чтобы это побыстрее случилось, нужно не скандалить, а ласково рассказывать мужу, как тебе хочется увидеть Париж. Да он в лепёшку для тебя расшибётся, если будет видеть, что ты тоже стараешься приспособиться к новым для тебя правилам.

– Думаешь?

– Конечно. Он тебе очень многое прощает, делая поправки на менталитет. Но на родине его просто не поймут, если он будет позволять тебе такое. Так что, Диана, соберись и работай над собой. Ты молодец, сделала очень хороший выбор. Фирдаус очень удачная партия. Для девушки твоего возраста это вообще счастье неописуемое. Умный, богатый, не жадный, культурный и воспитанный, совсем немного старше тебя. Или что, ты хочешь в Святославль вернуться? В мамин дом с удобствами на улице?

– Причём тут Святославль? – пожала она плечами. – Есть ещё и Москва.

– Диана! Не дури! – ошарашенно воскликнул я. – Локти потом будешь кусать! Кто в Москве возьмёт в жёны разведёнку из провинции без своего жилья? Какой-нибудь старый алкаш?

– Ну, почему сразу алкаш? – поджала она опять губы. – Меня что, нормальный молодой человек полюбить не может?

– Может. Конечно, может. Уже, собственно, и полюбил. – взял я её за плечи и слегка встряхнул. – Вот Фирдаус тебя и любит. Возвращайся домой и наслаждайся жизнью. Поверь, для девушки совсем неплохо, когда ее всем обеспечили, а ей только и нужно, что счастливо улыбаться и говорить, какой муж молодец. Вспомни, как твоя мать жизнь прожила, работая в две смены, сначала на работе, а потом дома. Ты также хочешь?

Вроде, убедил. Насколько это вообще возможно с ее взрывным характером и ветреностью… Диана кивнула, мы попрощались, и она пошла домой. А я спустился в метро.

Эх, был бы у Дианы отец… Если бы кто-то наподобие Загита ее воспитывал, ей бы, конечно, гораздо легче было бы адаптироваться. Она всю жизнь только и видела взрывной характер своей матери, который ограничить некому было, вот и подражает старательно. Я вспомнил в связи с этим, как я с Галией первоначально зацепился, и улыбнулся. Тот самый эпизод, когда, столкнувшись с проблемой в моём лице, когда я отказывался сдавать взносы на Чили в Святославле, заигрывая с ней… Она же не стала на меня орать, стыдить и с кулаками набрасываться, добиваясь своего, как сделала бы Диана в такой ситуации, а тихо и спокойно привела Сатчана, мол, вот Ивлев не сдаёт деньги на Чили, разбирайся... Вот оно, хорошее воспитание…