Спецназ. Опять в прошлое?! (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович Страница 14

Купец с трудом оперся о перила — Что вы хотите, Строев?

Тот слегка пожал плечами — Всего лишь передачи мне всех ваших приисков. И не советую своей жадности одержать победу над здравомыслием. Смерть ваша будет долгой и мучительной. Сначала с вас сдерут кожу. Знаете как это будет? Вас предварительно накачают опиумом, подвесят за руки. Затем подрежут кожу под мышками вокруг тела и завернут ее до пояса, затем кожу завернут вверх и завяжут ее в «бутон» над головой. Такая казнь называется красный тюльпан. Когда действие опиума пройдет вы будете от страшной боли умолять перерезать себе горло. Ну и напоследок твоя жирная задница познакомится с плохо стесанным колом, на острие которого никто не прольет ни капли масла для сглаживания ощущения. А пока предлагаю вам посетить наш сортир, он внутри здания и благодаря этому свою задницу вы не отморозите. Я даю вам время подумать до завтра. Потом будет поздно. И не пытайтесь сбежать: за вами постоянно после вчерашнего ведется наблюдение.

Купец поспешил в теплый и удобный сортир, в котором можно снять загаженное исподнее.

На следующий день к удивлению всего Енисейска Алтынбаев передал торговому дому «Братья Строевы» права на все свои рудники, в том числе и на медный и спешно продав свой дом, исчез в неизвестном направлении.

В связи с этим событием Строев созвал военный совет, вызвав и Масленко — Ну что, братья! — увидев как нахмурила свои брови Олеся, он добавил — Братья и моя жена, конечно! Мы с вами за короткий срок стали олигархами, добившись первой нашей задачи — стать финансово независимыми. Предлагаю Масленко с его бойцами оставить здесь до весны контролировать уже наложенный бизнес. Весной как я и обещал губернатору, Масленко продает наш игорный дом и дает нам телеграмму туда, где мы в тот момент будем находиться. Мы отправим сюда еще людей и вместе с группой Масленко вывезем все золото и деньги. Возможно мы продадим большинство рудников, оставив самые прибыльные, от которых мы избавимся перед самой революцией.

Предлагаю теперь отправиться на Дальний Восток, где вскоре начнется война с Японией. Будет удачно, если хотя бы некоторым удастся стать офицерами русской армии. Уверен, что во время войны карьера офицера может резко подскочить вверх. Вспомним, что мы изучали в академии. К началу войны русская армия будет находиться в состоянии крайнего упадка. Стоит начать с того, что ни офицерам, ни тем более солдатам не будут понятны цели войны на Дальнем Востоке, что наряду с недовольством, охватившим практически все общественные слои России, вызвало ненависть к войне.

Так, высший командный состав не пользовался в армии авторитетом, и на войну вышел совершенно неспособным к военным действиям. Высшие служебные посты занимались не по соответствию, а за умение угодить начальству или «высокое» происхождение. Неудивительно, что за развитием военного дела генералы не следили, а в своей службе усматривали лишь источник мишурных почестей и материальных благ. По характеру своей практической деятельности офицеры мало соответствовали предъявляемым к ним требованиям. Теоретически слабо подготовленные и оторванные от практики военного дела генералы России остались на уровне образцов, которые давно отжили свое. Через четыре года наш Генеральный штаб был отражением общего идейного застоя, царившего в армии, и победы на Дальнем Востоке обеспечить не мог. Для примера следует привести генерала Куропаткина, который командовал сухопутными войскам. Он представлял собой человека, не обладавшего нужной для полководца твердостью духа и силой воли, и что самое главное, слабо разбиравшегося в стратегии военного искусства. Несмотря на это Куропаткин был назначен командующим войсками. Чрезмерная осторожность была основной чертой генерала. Он не столько стремился к победе, сколько боялся поражения. Основной девиз: «Не рисковать!» будет приводиться почти во всех приказах и распоряжениях командующего. Не последнюю роль в победе играют смелость и уверенность действий высшего командного состава его вера в победу, к сожалению, Куропаткин и его штаб этого не имеют. Русское офицерство было не в состоянии вести солдат к победе. Само поведение генералов было неумелым, а в штабах отдельных дивизий и полков царила полная неразбериха.

В боевых действиях зачастую будет проявляться медлительность, а задачи будут ставиться без учета реальной обстановки, сложившейся к тому времени на других участках боевых действий. Перед лицом генералов Японии, по своему развитию стоявших на уровне современных военных знаний, генералы царской армии попросту растеряются. Хотя японские командиры Того и Ояма не были гениальными стратегами, однако в своих действиях они проявляли не столько тактическое мастерство, сколько силу духа, упорство, и характер истинного самурая.

Редкими исключениями из общей массы отсталого русского командования являются генерал Роман Исидорович Кондратенко, командующий дивизией в Порт-Артуре и вице-адмирал Степан Осипович Макаров, которого нам нужно уберечь от гибели и дать возможность и дальше возглавлять флот. Они глубоко знают свое дело и являются хорошими боевыми командирами и, что немаловажно, прогрессивными людьми этого времени.

Что касается среднего и младшего командирского состава, то и здесь дело обстоит не на много лучше. Офицерство России стоит на низкой ступени общего и военного развития. Многие состоят на военной службе не столько в виду склонности к этому делу, сколько по причине стремления «выбиться в люди». Если некоторые офицеры питают привязанность к военному делу, то вся система прохождения службы не благоприятствует развитию интереса к нему. А офицер, дисциплинированный на основе чувства страха, не может проявить самостоятельность и инициативу. Программа подготовки офицеров в военных училищах является давно устаревшей. Таким образом, армия получает специалистов, которые не имеют объемного военного образования, соответствующего современному уровню. Но даже этого офицерского состава в армии недостаточно. Бывает, что в роте нет ни одного офицера, кроме ротного командира. Прапорщики запаса, частично привлеченные в армию и прошедшие в свое время короткий срок обучения, мягко говоря, не соответствуют требованиям. В полках нет нормальной боевой подготовки, и это при совершенно неудовлетворительном обучении. К примеру, у артиллерии произойдет перевооружение лишь перед войной, однако артиллеристы не обучены стрельбе с закрытых позиций. Кроме того, артиллерия не обучается совместным действиям с пехотой и, впоследствии, в период военных действий не сможет ее поддержать.

Что касается боевого духа и героизма российских солдат, то здесь с одной стороны в армии чувствуется явная усталость, и непонимание солдатами целей войны. Бойцы будут морально истощены, в противоборство с противником будут вступать крайне нерешительно, знаменитого русского боевого духа не будет, а без него победа практически невозможна. С другой стороны, в сражениях неоднократно врагу придется преодолевать героическое сопротивление русских и солдаты царской России будут самоотверженны и храбры. Чаще всего, героизм проявится лишь в критических ситуациях, таких как Цусима или Порт-Артур — налив себе чаю, Строев сделал пару глотков и продолжил — Для начала же предлагаю нам всем, кроме конечно моей супруги, весной поступить в Иркутское военное училище. Для этого я думаю стоит задействовать нашего губернатора, он навряд ли откажет нам в такой маленькой просьбе и поможет рекомендательным письмом, отписав своему коллеге в Иркутск.

Олеся возмутилась — И какое место отведено мне, полковнику?

Строев улыбнулся — Дорогая! Ты же знаешь, что женщин в училища пока еще не берут. Будешь в Иркутске представлять купеческий дом «Строев и братья», займешься торговлей чем нибудь прибыльным. Чем именно решим после прибытия в Иркутск, до которого от Красноярска почти девятьсот километров. По крайней мере до весенних вступительных экзаменов мы все поможем наладить работу торгового дома. Есть возражения?

Резник переглянулся с Масленко и отрицательно покачал головой — Идея довольно перспективная! Я за!