Василий Сахаров - Тень императора Страница 15

– Ещё не знаю. Пока я в смятении. В душе радость и есть желание запеть или заорать во всё горло, ведь мне оказана великая честь. И в то же время я чувствую себя одиноким, меня накрывает тоска, а сердце сжимается от недобрых предчувствий. Скажи, у тебя было так же?

Вспомнив свои ощущения, когда узнал, что богиня Кама-Нио избрала меня своим паладином, а рядом находится ламия, я кивнул:

– Да. Я испытал нечто похожее, и мне трудно передать словами всё, что творилось в душе.

– А что чувствуешь сейчас? Ты избавился от постоянного чувства тревоги?

– Теперь я гораздо спокойнее и увереннее в себе. Я стал сильнее и смог перебороть душевные муки, значит, и ты справишься.

– Надеюсь.

– Где вы находитесь? Учитель с вами?

– Не могу сказать. – Он покачал головой.

– Блок?

– Нет. Приказ.

– А сколько вас?

Брат три раза сжал правую ладонь. Выходит, Иллир Анхо набрал уже пятнадцать будущих храмовников. Это только в одном месте.

– Ты, между прочим, кмиты обещал. – Брат покосился на меня.

– А я и не отказываюсь. Когда у тебя будет время, прогуляемся в горы Аста-Малаш. Там кмиты и получишь.

На этом разговор прекратился, и до нашего особняка мы доехали, больше не проронив ни слова. К чему пустая болтовня? Мы понимали друг друга лучше, чем раньше. Теперь у нас было нечто общее. Мы оба являлись паладинами, пусть и разных богов, но близких.

В особняке Айнур быстро собрал вещи, закинул на плечо походную сумку, и мы пожали друг другу руки. После чего он взял коляску и направился к городским воротам. Что характерно, к тем самым, которые выходили к летнему дворцу императора и заповедному Дартанскому лесу.

Глава 5

Ночь. Я находился в саду возле алтаря моих кровных предков. Наблюдал за тем, как испаряется из серебряного кубка смешанное с моей кровью вино, и вспоминал события последних нескольких дней.

Жизнь быстро вошла в новую колею. Я привык к тому, что каждый день посещаю Старый дворец и нахожусь рядом с императором. Приёмы, балы, военные советы, поездки в летний дворец и тренировки в фехтовальном зале. Куда бы император ни направлялся, почти всегда я находился рядом. И однажды Марк сказал, что у меня появилось прозвище. Тень императора – вот как стали называть меня гвардейцы, придворные и столичные дармоеды.

До сих пор ко мне ничто не прилипало. В этом мире я всегда был графом Урквартом Ройхо, и только на Земле, когда служил в армии, был позывной. И вот неожиданность. Меня назвали Тенью, и, обдумав сообщение Марка, я решил, что это неплохо. Прозвище нейтральное, просто констатирует факт и явного негатива в себе не несёт. Вот если бы назвали Кровавым псом, Палачом, Бешеной собакой, Подлецом, Мерзавцем, Злодеем или Скупцом, возможно, было бы обидно и пришлось бы принять некоторые меры. А на Тень обижаться не стоит, и потому пусть остаётся.

Моя служба шла относительно ровно, ничего чрезвычайного не происходило. Империя продолжала воевать, на всех фронтах воцарилось временное затишье, и экспедиционный корпус генерала Юлия Фарра готовился к броску через океан. Теократ Шаир-Каш заключил с империей очередной «вечный мир», а степняки согласились предоставить наёмников, которые отправятся воевать против республиканцев или ассиров. Владения рода Ратина были порваны на части и поделены между победителями. Часть земель досталась клану Варна и дальним родственникам самозваного короля Хаука Первого, богатые портовые города – имперским олигархам, а рудники – Канимам. Всё складывалось неплохо, и казалось, что вскоре империя вновь, как в былые времена, потопчет врагов и станет страшным кошмаром для соседей.

Однако, несмотря на заметные успехи на фронтах и в деле наведения порядка внутри государства, проблем хватало, и я, как советник государя, знал гораздо больше, чем обычные жители страны. Тут и голод, и смута, и мятежи, и нехватка средств в казне, и воровство, и самоуправство феодалов, и контрабанда, и наркотики, и продажа людей в рабство, и похищение истинных остверов, которых океанские пираты вывозят на острова. Только начни перечислять, и не остановишься.

А тут появился ещё один вопрос к Руге и Каниму: почему после падения дома Ратина империя и лично государь ничего не получили? Как так вышло, что богатейшее герцогство поделили, а Марку Анхо, чьи воины понесли основные потери, ничего не досталось? Вопрос более чем серьёзный. Вот только задать его своим «верным сподвижникам» император не решался, и я его понимал. Самому порой страшно бывает, особенно когда начинал задумываться над тем, в каком осином гнезде я оказался. Поэтому обо всём государстве пока говорить не стану, а расскажу о том, что касается непосредственно меня как имперского графа и проводника государевой воли.

Во-первых, мои диверсанты наносили постоянные удары по Канимам. Ничего серьёзного, но расслабляться им не давали. То организуют налёт на сталелитейную мастерскую, то караван ограбят, то гонца перехватят, то кого-то из преданных великому герцогу, особо наглых дворян на дороге подстрелят. И действовали мои ребятки настолько непредсказуемо и осторожно, что пока не попадались. Тем самым мы теребили Канимов, и они, оставив мои северные земли в покое, стянули резервы тайной стражи в Йонар. Говорят, барон Каир впал в немилость из-за появления диверсантов, но это болтовня. Как бы там ни было, Жало Канимов – профессионал высокого уровня и заменить его некем. Великий герцог это понимал и свой гнев на него не выплёскивал. Так что если кому и доставалось, то не Каиру. В этом я был уверен.

Во-вторых, шпионы Балы Керна начали поиск компромата на графа Тайрэ Руге. Он и его люди старались, платили за информацию золотом и добрались даже в глухой городишко Хомпанье, в окрестностях которого родился канцлер. Однако результаты оказались весьма скромными. Граф Руге не имел недостатков, привязанностей и слабостей. К нему не было подходов, и агенты только разводили руками. Родился. Учился. Поступил в военный лицей. Выпустился как один из лучших кадетов. Разорвал все контакты с семьёй, даже на похороны родителей не приезжал, и единственный, с кем общается, двоюродный брат барон Минц. Воевал на границе. Получил ранение и начал восхождение по карьерной лестнице. Вот и всё. Ни пьяных загулов, ни любовниц, ни семьи, ни детей, ни карточных долгов, ни громких ссор, ни дуэлей. Он оказался прозрачным, словно стёклышко, избегал пороков, и казалось, что вся его жизнь посвящена лишь одной цели – службе на благо империи. Но я чувствовал, что точка давления на него есть, и продолжал дергать Балу Керна – ищи, не останавливайся, просеивай знакомых, сослуживцев и всех, кого мы можем опросить, не привлекая внимания «Имперского союза». А Керн в свою очередь подгонял своих агентов. Значит, рано или поздно результат будет.

В-третьих, по моему ходатайству и по приказу императора из штата трёх офицерских рот гвардии было выведено двадцать два офицера. Это те самые, которых я отобрал. И после личной беседы с государем они отправились в Данце, а затем на укромный островок неподалёку. На этом небольшом клочке суши, кроме мощного замка, ранее принадлежавшего пиратскому вожаку Чаносу Безносому, чахлого леса и нескольких родников, не было ничего. Место тихое, малоизвестное, но невдалеке от Данце. Это всё играло немаловажную роль, и потому именно там я держал наиболее ценных пленников, а Керн организовал школу подготовки разведчиков и контрразведчиков. Задумка была давняя, ещё в прошлом году собирались обустроить подобное учебное заведение, военный лагерь для новобранцев и курсы подготовки моряков. Но только после появления офицеров из военной свиты императора школа тайных стражников заработала в полную силу. Из дворян начнут готовить бойцов невидимого фронта, и хотя бы половина должна пройти полный курс обучения. А до тех пор они будут оставаться на острове без связи с близкими и под присмотром оборотней, чародеев и кеметцев. Кстати, это лишь первая партия учеников.

В-четвёртых, вёлся сбор информации на людей из списка императора. И делом это оказалось нелёгким. У меня не хватало агентов, а означенные персоны были разбросаны по разным материкам, городам и весям. Проще всего с дворянами, которые находились в Грасс-Анхо, они рядом. А что с теми, кто жил в глуши? Приходилось ждать, пока тайные стражники пришлют весточку. А потом шёл процесс обработки сведений. Все это замедляло нас, но в итоге мы справились. И в самое ближайшее время я собирался встретиться с отставными гвардейцами, которые пострадали от репрессий канцлера и великого герцога. Разумеется, не дома, а на одной из конспиративных квартир в Грасс-Анхо. Приглашения им уже отправлены, и если они доверятся мне, то должны появиться в столице. Возможно, даже этой ночью.

В-пятых, было много текучки. Я проконтролировал отправку кеметских партизан и моих воинов под командованием оборотня Найгера Ай-Мэкки в Маирские горы. Просмотрел доклады с производств, которые из-за нехватки специалистов разворачивались слишком медленно. Вызвал к себе в помощь Нунца Эхарта и Вирана Альеру. Получил информацию на мадам Ивэр, которая со своими девочками находилась в Ратинбурге и работала на барона Аната Каира. Отвёз на перековку трофейные клинки из метеоритного металла. Принял десять магических связистов с объекта «Ульбар» и передал их в распоряжение государя. По просьбе Тима Теттау, моего книжника и летописца, попросил у императора допуск в его личную библиотеку, между прочим не имеющую никаких ценных раритетов, ибо предшественники канцлера Руге украли и продали всё самое интересное. А также встретился с госпожой Кэрри Ириф, которая сообщила, что жрецы Сигманта Теневика, среди которых её муж Алай Грач не последний человек, догадываются о том, что мы замышляем. Они сообразили, что поход за океан задуман с целью ослабить имперские религиозные культы, и предупреждают: не надо их трогать, ибо Сигмант, как и его последователи, всегда находился в нейтралитете.