Связь без брака (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович Страница 15

О том, что Пузо оказался прав, мы узнали уже утром. Видимо вне жизни за стенами интерната новоявленные сторожа не пользовались популярностью у женщин, поэтому попав обратно туда, где они могли спокойно беспредельничать, они втроём в первую же ночь изнасиловали девочку шестнадцати лет, которую затащили в комнату к Бугру и выпустили только под утро. Она не появилась на завтраке, как и не было видно ещё несколько дней, а когда она всё же вышла, на неё лицо было невозможно взглянуть без жалости — жёлто-фиолетовая гематома на всю правую сторону лица и разбитые губы.

Я, вернувшийся со стадиона, где теперь пропадал целыми днями, забив на всё, старательно гнал от себя мысли о том, что это меня как-то касается. С шумом в столовую ввалились те, о ком я думал, а за ними, избитый и переодетый в девичье платье, шёл незнакомый мне мальчик. Старые порядки возвращались в интернат.

«Никита — это не твоё дело, — продолжал увещевать я себя, — ты Ире обещал помочь, а что сделал с тех пор? Ни-че-го! Тут того же хочешь?».

Мучаясь сомнениями, я поднял голову, когда почувствовал на себе взгляд, направленный с преподавательского стола. На меня строго смотрел Ангел, словно в чём-то укоряя. Не выдержав взгляд, я опустил голову и закончив завтрак, отправился на стадион, забрав на санки две гантели, оказавшиеся просто приваренными шарами к металлической короткой палке и самодельная же гиря, весившая точно больше шестнадцати килограмм, но в отсутствии весов, я даже примерно не представлял себе, сколько она весит. Отложив гантели в сторону, я стал прикручивать гирю к санкам, а те привязывать к школьному ремню, который от тяжести стал весьма сильно растягиваться. Но у меня не было выбора, я мог бегать с утяжелёнными санками только так, других способов просто не было.

— Иван, — внезапно раздался тихий голос, и я повернувшись, увидел Иру, которая махала мне рукой, зовя за деревянную трибуну. Плюнув от злости, я пошёл туда как есть, взяв гантели в руки, поскольку оставлять их без присмотра было чистым безумием.

— Ты с ума сошла? — я стал делать вид что занимаюсь, и не смотрю в сторону спрятавшейся за деревянной конструкцией девушкой.

— Как ты? — вместо ответа спросила она, — прости, но я не могла навестить тебя.

— Уходи! — прошипел я, — ещё не хватало чтобы нас увидели вместе!

— Злюка! — она ничуть не обиделась, — ладно, тогда о деле. Отец сильно загорелся идеей выставить тебя на соревнования, чтобы имя школы светилось в газетах и отчётах, а не только сводках несчастных случаев, так что всем было приказано не трогать тебя.

— Это хорошо.

— Скоро будет достроен дом свиданий, — тихо сказала она, — а это уже совсем нехорошо. Ты что-то будешь предпринимать?

Она своими словами наступила мне на больную мозоль. Сомнения и страх, которые сопровождали мои мысли о противостоянии Бугру и его подручным, она разворошила ещё сильнее.

— Я простой подросток, что ты хочешь, чтобы я сделал?!

— Ты обещал мне! Ты сказал, что защитишь! Я доверилась тебе!

— Ира, я обычный подросток, я ничего не могу сделать, — попытался отделаться от неё я, — я просто хочу стать чуточку известным, чтобы моё слово что-то значило и только после этого обличить всех!

— А сколько будет изнасиловано до этой поры? Сколько не доживут? — прошипела она, — зря я тебе поверила, ты такой же трус, как и все остальные!

— Пусть трус, зато живой, — огрызнулся я и повернувшись, пошёл обратно.

Ругательства понеслись мне вслед, а настроение упало до такой степени, что заниматься совершенно расхотелось. Я сел на санки и схватившись за голову, стал прокручивать в голове наш разговор. Ей было легко говорить, сделать что-то, а что я мог? Трав никаких не осталось, силы мои были далеки от того, чтобы противостоять сразу трём здоровым взрослым.

Ни к чему так и не придя, я вернулся к занятиям, чтобы хоть как-то выбросить из головы эти мысли. Так что я закончил поздно и уже на закате, когда на улице уже никого не было отправился обратно. Входная дверь была открыта, но на моё удивление на месте вахты никого не было. Пожав плечами, я подошёл к двери вахтёрки под лестницей и толкнул дверь, чтобы выгрузить свой спортивный инвентарь. Первое, что я увидел так это жопу, которая двигалась между белых ног со спущенными колготками и туфлями. Обладатель жопы, не слышал, как я вошёл, поскольку был занят своим мерзким делом, вот тот, кто под ним находился тихонечко выл, сглатывая слёзы, на что первый не обращал ни малейшего внимания.

Мысли, душевные терзания и всё, что накопилось во мне за это время, заставили меня словно на автомате сделать два шага вперёд и опустить одну гантель, которую я держал в руках на голову человека, находящегося сверху. Он моментально обмяк, завалившись на девушку, я уже видел, что внизу был не парень. Вой стал затихать, она попыталась столкнуть с себя насильника.

— Закрой глаза руками! — приказал я.

— Но…, - снизу раздались всхлипывания.

— Закрой! Еб…е глаза руками!

Видя, как, несмотря на тяжесть, навалившуюся на неё, девушка как смогла, закрыла глаза руками, я подошёл, с трудом сбросил с неё парня, оказавшийся одним из подручных Бугра и разорвав майку на нём, я плотно завязал ей глаза сам. Хоть и было темно, я не хотел, чтобы она запомнила моё лицо, голос чёрт с ним, уже никак это не исправить.

— Вставай, оденься, — приказал я.

Она молча всё это проделала, дрожа от страха.

— Сейчас я отведу тебя в туалет, глаза не развязывай, подмойся и умойся, чтобы на тебе не было никаких следов, я подскажу, где смывать. Отвечать не нужно, кивни головой.

Она быстро закивала, и это было понятно даже в темноте.

Взяв её за локоть, чтобы не соприкасаться руками, я вывел девушку из вахтёрки, заперев помещение на ключ, и провёл до ближайшего туалета преподавателей, куда вход ученикам был запрещён, но в нём единственном имелась щеколда внутри. Заперев её, она под моим руководством стала умываться и безропотно сняла трусы и колготки, помыв кустистый лобок, ноги и живот. Подождав, когда она оденется, я спросил.

— На каком этаже живёшь?

— На втором.

— Идёшь к себе, никому ничего не рассказываешь, ясно?

— Да я и раньше то, — она пожала плечами, — не говорила. Какой смысл?

— Он не первый раз? — понял я.

— Третий.

— Когда я развяжу глаза, идёшь и не поворачиваешься, ясно?

— Почему? Я всё равно никому ничего не скажу!

— Я сейчас верну тебя обратно и закрою с ним в вахтёрке, — спокойно сказал я, и она от моего голоса вздрогнула, замотав головой.

— Всё сделаю, что ты говоришь!

Открыв дверь, я сначала выглянул, убедившись, что на этаже никого нет, затем провёл девушку выше, но прежде чем снять повязку с глаз, решил перестраховаться и заставил её лечь на пол лицом вниз. Развязав обрывки майки, я взял их с собой, и приказал ей считать про себя от десяти до одного, после чего идти к себе.

Едва она тихо сказала десять, я рванул вниз, поскольку там осталось одно недоделанное дело. Замерев внизу, я отдышался и стал прислушиваться, чтобы девушка не пошла за мной обратно. К счастью ума этого не делать ей хватило, так что я добрался до вахтёрки и вытащил оттуда свои снаряды. Моя легенда будет завтра такая, что я пришёл, вахтёра не было, но чтобы не оставлять снаряжение, я всё понёс к себе.

Зайдя внутрь, я посмотрел на лежащего человека, который внезапно пошевелился. Я чуть не заорал от ужаса, поскольку думал, что он мёртв от удара тяжёлой гантели по голове, поэтому нагнувшись, со страхом и гулкими ударами сердца в груди констатировал, что он ещё жив, а это была гигантская проблема для меня. Сопоставить удар тяжёлым предметом и то, что я фактически единственный кто прихожу поздно, мог сопоставить и идиот, поэтому я был уверен, что так оно и будет, когда он очнётся.

Мысли метались как безумные, поскольку я не знал, что делать. Если он останется жив, меня точно сначала изобьют, а затем ещё и опустят, он с Бугром мне этого просто не простит. А это значило, что план нужно менять. Собрав волю в кулак, я занёс в вахтёрку свой инвентарь, затем снял с него ремень и сделал из него затягивающуюся петлю. С трудом подняв человека, я посадил его на санки и закрепил свободный конец ремня на железном крюке, на котором висели вёдра и другой садовый инвентарь, затем приподняв санки за один край, я смог пристроить его голову в петлю, и отпустил их. Насильник даже не пошевелился, но я надеялся, что длины ремня и веса его тела хватит как минимум, чтобы он стал задыхаться. Других вариантов, как сделать так, чтобы это не выглядело как убийство, я не знал. Протерев все предметы, к которым я дотрагивался, кроме спортивных снарядов, я захватил с собой только обрывки его майки, которые собирался закопать завтра в земле и ретировался, сначала приняв душ, и только потом зайдя в комнату, где соседи лежали по койкам и тихо сопели. Раздевшись, я нырнул под одеяло, и постарался успокоить едва не вырывающееся из груди сердце.