Никита Баранов - Иномирец Страница 16

Виктор захлопнул книгу и отложил ее в сторону. Он решил, что сейчас самое лучшее время для того, чтобы до конца выяснить все отношения:

– Черт с ним, с Шаогропом. Скажи мне лучше, как ты сам? А то молчишь последнее время, не хочешь со мной разговаривать. Это из-за Грош’ну? Или из-за той магии?

Грокотух тяжко вздохнул:

– Да нет, Викферт. Я на тебя не злиться и не бояться тебя. Я бояться за себя. Ты знать, у нас суровые обычаи. «Орлы» могли подумать, что я скрывать колдуна, и тогда мне прийти крышка. Понимать? Не обижаться на меня.

– Понимаю, – кивнул Виктор. – Я не в обиде. Не в моих это правилах. Я надеюсь, все недопонимания между нами исчерпаны? Верно?

Караванщик бодро кивнул:

– Конечно! Никаких недопониманий! И, кстати, я уже все продумать. Как только мы прибывать в Авельон, мы с тобой идти к моему знакомому, который на таких, как ты, собаку съесть. Также мы брать с собой Йормлинга – на всякий случай нам может понадобиться охрана, ты соглашаться со мной?

– Ну если это так необходимо…

Всего через полчаса показались первые селения. Грокотух обратил внимание Виктора на далекий горный кряж на горизонте, окруженный густым хвойным лесом. По его словам, в этих горах живет некто граф Мартин Хускар, прославившийся своей неуемной жаждой вырезать всех разбойников в этих лесах до последнего. А, не уходя так далеко, подле тракта виднелись несколько поместий и небольших деревенек, окруженных пшеничными полями. Местность была разнообразная и интересная; в Викторе вдруг проснулось неуемное желание исследовать эти земли вдоль и поперек, побродить по здешним местам «туристом», но все это откладывалось до лучших времен.

Дозорные башни стали встречаться все чаще и чаще. Изредка караван останавливали небольшие конные патрули: они проверяли содержимое повозок и убирались восвояси, надолго не задерживаясь. Вскоре на горизонте показался и сам Авельон, и по мере приближения к нему Виктор все больше и больше завораживался этим зрелищем.

Как и говорил один из наемников, столица герцогства раскинулась на трех больших холмах. На самом высоком из них виднелась величественная цитадель – дворец герцога. В тени ее стен ютились сотни плотно прижатых друг к другу небольших домиков с высокими крышами из цветной черепицы. И все это великолепие располагалось на берегу огромного моря, на горизонте которого виднелся один из полюсов Акемо – газового гиганта.

– Сколько в Авельоне проживает людей? – спросил Виктор.

– Только людей? – переспросил Грокотух. – Несколько тысяч. И пять-шесть сотен пепельников. Ну и, конечно, болотники…

– Кстати, о них. Ты не боишься, что эти зеленокожие вдруг нападут посреди бела дня прямо на улицах? Они ведь дикие, так?

– Не совсем. Те болотники, что жить в Авельоне, смиреннее псов. Они практически животные, только без поводков. Потому что знать: если хоть один из них причинить кому-то вред, то герцог вздернуть сразу всех.

Виктор усмехнулся, вспоминая земную историю, где практически те же условия применялись к античным рабам. А караванщик продолжал:

– Пару лет назад быть один случай. На главной площади вдруг появиться несколько лесных болотников с оружием в руках. Они стать устраивать мятеж! В итоге всех их перебить, но многие авельонские зеленокожие почувствовать мимолетный вкус свободы. Вот теперь многих страшить тот факт, что дикари вдруг могут начать бойню. Но ты не бояться – там столько стражи, что можно защититься даже от господнего гнева, хе-хе! О! Забыл! У меня же для тебя есть сувенир!

Грокотух хлопнул себя по лбу, достал из кармана какой-то небольшой предмет и отдал его Виктору. Сувениром оказалась небольшая оранжевая «капелька» на серебряной цепочке. Внутри драгоценного камушка навеки застыло какое-то насекомое, смутно напоминающее муху. Виктор надел красивое украшение на шею и поблагодарил караванщика.

– Это не просто безделушка, – сказал Грокотух. – Это пустынный янтарь. Раньше в наших краях быть не песчаные барханы, а густые тропические леса, но они исчезать много миллионов лет назад. И теперь под пустыней спрятан пласт, в котором иногда кто-то находить такие камни. Они приносить удачу. У меня, кстати, точно такой же.

Караванщик продемонстрировал абсолютную копию подарка на своей груди и чуть приобнял Виктора, прижав его к себе.

– Эх, парень. Прорваться мы с тобой, я тебе это обещать. Ух, будем богатыми, хе-хе…

– И как мы станем богатыми? Продадим весь груз, который ты везешь?

Грокотух презрительно фыркнул и открыл рот, чтобы что-то ответить, но вдруг передумал и замолчал. Впереди показался очередной контрольный пункт. Из находящегося подле тракта барака вышли трое крепких солдат в тяжелых доспехах и с алебардами наперевес. Они перегородили дорогу, и каравану пришлось остановиться. Грокотух достал из закромов заранее припасенный мешочек с монетами, и когда стражники подошли вплотную к головной повозке, отдал его капитану. Солдаты, получив взятку, лениво оглядели повозки и отошли в сторону, пропуская караван вперед. Виктор хотел спросить, зачем караванщик заплатил столько денег, но, увидев уверенное и довольное лицо Грокотуха, понял, что тот совершает подобное действие далеко не в первый раз, и не стал задавать лишних вопросов.

При подъезде к городу тракт заметно оживился. По нему постоянно сновали одиночные повозки или всадники, изредка показывались богатые экипажи со знатными пассажирами или простые транспортные телеги для людей не столь обеспеченных. В разные стороны стали ответвляться небольшие дороги с разными указателями. В основном все они вели в ближайшие поместья, но некоторые странным образом упирались прямо в горы или в морское побережье.

Виктор же с интересом наблюдал за местными мужчинами и женщинами, за их поведением, стилем, их одеждами и прочим. Его сильнее всего смутило то, что у большинства жителей герцогства штаны да рубахи были словно сшиты из мешков, а шапки иногда напоминали птичьи гнезда. А еще крестьяне выглядели либо чрезмерно скромными, либо на редкость пугливыми – они старались не подходить к тракту, все время ходили сгорбившись, смотрели себе под ноги и никогда не глядели в глаза проходящим мимо людям. Многие из них, как сказал Грокотух, работают на местных фермах и пшеничных полях, а остальные чаще всего связывают свою жизнь с лесопилками и пилорамами.

Наконец караван уперся в сомнительной прочности деревянный барбакан, где уже стояли на изготовке шестеро стражей. Они остановили повозки и стали их проверять, уже тщательнее, чем предыдущие солдаты. Тем временем Грокотух передал поводья головной телеги одному из своих возниц, а сам взял двух лошадей и перебрался на одну из них. Жестом пригласив на другую Виктора, он прикрикнул:

– Йормлинг! Идти сюда!

– Я, честно говоря, не думаю, что мне стоит залезать на коня, – пытаясь попасть ногой в стремя, сказал Виктор. – Боюсь, он меня не удержит.

– Ты должен расслабиться. Нам ехать-то всего ничего. К тому же я тебе помогу.

Прискакал командир «Орлов». Он обменялся с Грокотухом загадочным взглядом и взял лошадь Виктора за узду, помогая тому забраться в седло. Когда дело было сделано, поводья перехватил сам караванщик, и, управляя сразу двумя конями, он двинулся вперед, а командир наемников шел чуть позади. Караван в это время продолжил свой путь, но уже в другую сторону, и Виктор, ничего не понимая, спросил:

– Куда же они? Мы ведь идем в город, да? Зачем они его обходят?

– Не волноваться, Викферт. Обоз прибывать туда, куда нужно. А у нас с тобой другие планы, ты не забывать? К тому же нам помогать в этом деле Йормлинг. Правда, друг?

«Орел» коротко кивнул. Он находился явно не в том расположении духа, чтобы болтать попусту.

– Красиво тут, – произнес Виктор, когда троица ехала по дороге меж пока еще совсем небольших одноэтажных домиков. Постепенно их плотность увеличивалась, равно как и размеры, и вскоре почти все пространство вокруг занимали эти крепкие каменные строения.

– Красиво? – усмехнулся караванщик. – Ты смеяться? Вот во дворце и впрямь красиво: огромные залы, бархатные ковры, золотые люстры… А тут что? Простые дома для бедных людей. И ничего больше.

– Ну не знаю. Я придерживаюсь мнения, что все вокруг красиво по-своему. Наверное, даже земли болотников имеют собственное очарование, если смотреть под правильным углом.

– Слепому и крестьянка принцессой почудится, – вставил свои пять копеек Йормлинг. – Нравится тут? Оставайся жить. Я посмотрю на тебя через годик-другой: будешь ныть, как дитя, от безысходности.

Виктор просто пожал плечами. Он принадлежал к тому типу людей, которых невозможно было заразить плохим настроением, как ни старайся.

– Вот подождать, друг, – поднял указательный палец вверх Грокотух. – Добраться до площади, тогда и говорить, каково здесь: красиво или же нет. А пока не спешить с выводами.