Мир - Анатолий Анатольевич Логинов Страница 17

alla gente che non ride mai

che sei diversa, che sei vera

e che col tempo tu non cambierai,

ma tu non sei con me.

A. Celentano «Amore No»[1]

Кто сказал, что Лос-Анджелес — большой город, тот явно ошибался. Скорее это большая деревня, в которой не протолкнуться от знакомых, несмотря на все небоскребы. Так подумал Томпсон, когда вместо ожидаемого им такси рядом с ним остановился длинный представительский «кадиллак». А из машины неожиданно раздался знакомый не только Тому, но и кинозрителям всего мира женский голос.

— Томми, ты ли это? И что ты тут делаешь?

— Привет, Нор… Мэрилин! Я, как обычно, приехал по делам, — машинально ответил Томпсон. И тут же некстати подумал, что появившееся сразу после войны на Востоке штатов словечко «Thou» — «Ты», оказывается, вошло уже и в лексикон самого дальнего Запада.

— Всегда в делах, всегда безвозмездных, — засмеялась Монро. — Или все-таки научился вести бизнес? Не верю! Ты же вечный GI[2]…И садись, не задерживай трафик, подвезу.

— Спасибо, — забираясь на заднее сиденье, поблагодарил Том. — Надеюсь, ты в Голливуд?

— Да, в Голливуд, но не сразу на съемки. А ты куда, если не секрет? — Мэрилин несколько неловко отодвинулась к правой двери, явно не желая даже случайных соприкосновений.

— Завод «Аутомаг дивижн», в северном Голливуде, — Том аккуратно разместился на сидении

— А, этот… Знаю. Как раз по пути. Мне сейчас в «Божч», национальный ресторанчик неподалеку от этого завода.

— Если не помешаю, тоже не отказался бы посетить это заведение. С этими делами я и ланч пропустил, и на обед могу не попасть.

— Ну, — она кокетливо прикусила губу, задумчиво глядя на пробегающую за окном улицу. — Согласна. Только… я там встречаюсь с одним знакомым, поэтому…

— Конечно, конечно, — успокоил ее Томпсон. — Как скажешь… Извини, забыл спросить. Как твои дела?

— Отлично, — тон ответа не совсем совпал с содержанием, поэтому под внимательным взглядом Тома Монро ответила подробнее. — Снимаюсь снова в «Что-то должно сломаться»[3]. Со здоровьем все о’кей после лечения в той клинике, что ты посоветовал.

— А «Фокс» не хочет закрыть фильм?

— Откуда… ну да, ходят такие слухи, — Монро понуро кивнула в сторону шофера, намекая на несвоевременность обсуждения.

Оба замолчали. Потом Мэрилин, стараясь прервать неловкую паузу, попросила водителя включить радио.

— Малышка, беги,

Чтоб меня за руку взять и быть со мной

Малышка, пой

Чтоб мог я послушать песню вместе с тобой… [4]

— пели Сонни и Шер о любви…

Слова временами заглушали помехи, гудки автомобилей и шум улицы. Но они снова и снова пробивались, словно стараясь разбить то, что некогда разделило мужчину и женщину на заднем сидении «Кэдди». Песня закончилась, а через пару мгновений автомобиль затормозил у странного двухэтажного здания, напоминающего одновременно какой-то сказочный замок с картины русского художника Васнецова и доходный дом в колониальном стиле. Над входом висела вывеска с изображением не менее удивительного ковбоя с обритой практически наголо головой и висящей из ее середины волосяной косой, перевитой трехцветным бело-сине-красным бантом. Двуязычная надпись на вывеске гласила кириллицей «Ресторан Борщ», с расположенным чуть ниже эквивалентом этого названия по-английски.

Когда они вышли из машины, Томпсон слегка придержал поспешившую вперед Монро за руку.

— Не спеши… Норма. Если слухи о том, что съемки фильма прекратят оправдаются? Ты же не имеешь пока никаких ангажементов?

— Нет, а что? — нервно ответила Мэрилин.

Они неторопливо шли к дверям.

— Есть у меня одно произведение… смесь приключений в условном средневековом королевстве и космической фантастики. Переложить в сценарий Миллер сможет за пару недель. Думаю, даже Дэррил[5] сможет понять, что этот фильм будет не менее успешен, чем «Клеопатра». И там есть две роли как раз для тебя, — они вошли в зал и метрдотель, наряженный в тот же смешанный ковбойско-непонятный наряд, что и на вывеске, устремился им навстречу с улыбкой, способной затмить солнце в калифорнийский полдень. Проводив их до столика, за которым уже сидел хорошо знакомый Тому мужчина с светло-каштановыми, почти рыжими волосами, великолепным загаром и обаятельной улыбкой, в костюме от Брукс Бразерс. Томпсон мысленно поставил сам себе отличную оценку за догадливость. С кем еще могла встретиться Монро, как не с нынешним министром юстиции.

— Привет, Джек, — Мерилин подала поднявшемуся джентльмену руку, одновременно забрасывая его вопросами. — Ты уже сделал заказ? Как Джекки[6]? Что нового в Вашингтоне? И познакомься — полковник и журналист Том Томпсон… мой бывший муж…

— Очень приятно, — поздоровался собеседник. — Мэри, ты ведешь себя как блондинка, — тут же пошутил он. И добавил, улыбаясь, хотя в серо-голубых глазах промелькнуло что-то нехорошее. — Джон Кеннеди. Для вас — просто Джек… А вы… вы же тот самый Томпсон, чью статью из «Старс энд Страйпс» о победе наших рейнджеров перепечатал «Колльерс»?

— Вы угадали, сэр. Томас Томпсон, для вас — просто Том, — ответно улыбнулся Том, заодно пошутив. — А я еще и на гитаре играю и вышиваю гладью…

— Выши… А-ха-ха, — заливисто рассмеялся Джон. — Остроумно, ничего не скажешь.

— Он еще и обещает создать для меня суперсценарий для нового фильма. Которым обещает затмить и «Клеопатру» и даже «Голдфингера»! — сделав официанту заказ, вступила в разговор Монро.

— О, это интересно, — заметил Джон и, дождавшись, пока Том сделает заказ (Томпсон не стал раздумывать и просто попросил стандартный фирменный обед) спросил. — Том, если я правильно понимаю, вы сейчас оттуда, я прав? Как вы оцениваете наши перспективы в этом бизнесе?

— Да, только вчера я прилетел из Сайгона. И скажу вам честно — ничего хорошего с моей точки зрения нас в этой стране не ждет. Туда надо сразу вводить не меньше полмиллиона солдат с соответствующей техникой, при активной поддержке всей авиацией, вплоть до стратегической. Устанавливать оккупационный режим, с полным подчинением местных нашим представителям, или уходить, оставив местных на волю судьбы. Половинчатые решения не помогут…

— Том… Вы уверены? Это же будет вторая Корея или что-то похуже… И при этом никто, кроме вас, никаких предпосылок к такому развитию событий не видит.

— Вот это и печально, Джек, — Томпсон внимательно посмотрел на помрачневшего Кеннеди. — Никто не хочет ничего видеть. А между тем, если не принять меры, мы завязнем там на радость Советам надолго.

— Не будьте пессимистом, Том, — прервала разговор Мэрилин. — И вообще, не стоит портить аппетит перед ланчем разговором о политике.

— Точно, — улыбнулся Том. — Не читайте перед обедом никаких газет и не слушайте радио…

Джон поддержал его веселым смехом, переводя разговор шуткой