Третий лишний - Игорь Черемис Страница 17

Осенило меня, как это обычно бывает, внезапно — мне нужно было выбирать не на свой вкус, а на вкус Аллы. Это был бы идеальный подарок для этого времени и для этих обстоятельств, который способен загладить любую вину. Проблема была в том, что я смутно представлял, что нравилось моей девушке. То, что она ходила на разные сейшены и слушала советский рок, не значило ничего — особого выбора не было. Не исключено, что с таким же энтузиазмом она будет отплясывать на концертах… я напрягся, чтобы вспомнить, кто из западных музыкантов приезжал в СССР в конце восьмидесятых. У нас точно побывали Билли Джоэл и Андриано Челентано, были ещё какие-то итальянцы из Сан-Ремо, в каком-то году студенты ломились на вполне хардовый Uriah Heep, а чуть позже — и на заслуженных монстров из Pink Floyd. И любой из этих музыкантов мог понравиться Алле.

Я полистал тетрадку. Челентано в списке имелся, причем с пометкой «лучшее». Но потом мой взгляд упал на Bee Gees, и я понял, что нужно брать, пока дают. Мне лично творчество этой группы не особенно заходило, и даже культовая вроде вещь «Stayin' Alive» вызывала оскомину — настолько она была заезжена и затерта до дыр. Но здесь и сейчас да ещё и для молодой девушки диско вполне подходило. Я ещё полистал тетрадку — ABBA тут тоже имелась, как и Boney M.

— Би Джис, Аббу и Бони М, сборники, — сказал я продавцу, возвращая ему тетрадку. — А из «Кино» что-то есть?

— «45», — не задумываясь ответил он. — Но… не советую.

— Почему?

— По сравнению с тем, что ты выбрал, наши будут звучать не слишком удачно. Лучше на их концерт попасть, если подходы есть, — последнюю фразу он сказал с таким намеком, что ежу было понятно — подход у него имеется.

Но и мы были не лыком шиты — у нас имелся Дима Врубель. Пусть не у меня, а у Аллы, но это тонкости, которые никого не интересуют.

— Учту, — улыбнулся я. — Тогда «Кино» не надо.

— Фирму или «Свему»?

Слово «фирму» он произносил с ударением на «у», и получалось забавно. Я снова задумался.

— А тут поблизости кассетник есть где купить сейчас? — уточнил я, посмотрев на часы.

Полшестого, время ещё есть.

— За углом, большой магазин электроники. Им вчера «Романтиков» привезли, в обед ещё не распродали. Сейчас не знаю.

— Что ж… — я почесал затылок. — Понадеемся на удачу. Давай на «фирмЕ».

* * *

Удача была на моей стороне. Магазин за углом ещё работал, а «Романтики» марки «М-306» имелись в наличии. Усталая продавщица достаточно быстро оформила мне покупку, причем она заметно оживилась, когда я не стал просить рассрочку. Стоило это чудо советской техники 180 рублей — почти всё, что у меня оставалось после того, как большую часть своих денег я вложил в бабушкину шкатулку, — но, насколько я помнил, агрегат был достаточно надежным — при соответствующем уходе, разумеется. Но ухаживать за подобными штуками я когда-то умел хорошо и надеялся, что сумею оживить нужные навыки.

Так что на Новоалексеевскую я приехал с покупками. Меня подмывало опробовать своё приобретение ещё в метро, поставив попутчикам хоть и «Stayin' Alive», но я не стал искушать судьбу. Сейчас — да и в мои времена тоже — подобный поступок был слишком явным вызовом обществу, который бдительные милиционеры наверняка постарались бы прекратить. Снова разбираться с местными правоохранительными органами мне не хотелось.

Алла была дома, и настроение у неё было очень отрицательным. Елизавета Петровна, с которой я столкнулся в коридоре, заговорщицки прошептала, что её внучка разбила две тарелки, пока пыталась пообедать, и это очень нехороший знак. Но на её вопрос, не знаю ли я, что случилось, я соврал, что понятия не имею. Хотя точно знал, что произошло.

Аллу я нашел в комнате. Она стояла у стола и раскладывала стопку учебников и тетрадей по отдельным кучкам. Судя по всему, её мысли были далеки от этого процесса, потому что уже при мне она на секунду остановилась, снова сгребла всё в одну стопку и опять начала разбирать.

— Алла, смотри, что я купил! — я был сама жизнерадостность.

Она повернулась ко мне, но даже не улыбнулась. Я был уверен, что она слышала, как я вошел в квартиру и шептался с бабушкой. Но, похоже, четыре часа наедине с собой взрастили её обиду до космических высот.

Алла посмотрела на коробку в моих руках.

— Что это? — спросила она тусклым голосом.

— Магнитофон, кассетный, на батарейках, — тоном жизнерадостного дебила объявил я. — Я и кассеты купил, тебе понравится.

— Да?

— Точно!

Я подошел к столу, решительно отодвинул в сторону её учебники, открыл коробку и достал «Романтик». Воткнул шнур в разъем, а вилку — в свободную розетку на стене, вставил кассету с Bee Gees и нажал кнопку воспроизведения. Комнату заполнил хорошо знакомый мне классический медляк «How Deep Is Your Love» — почему-то сборник начинался именно с неё. Головка у магнитофона была новенькой и незаезженной, кассета — золотой «Maxell XLII», и запись была нормальной. Так что звук был приятный и чистый. Жаль, что у «Романтиков» это ненадолго.

Я повернулся к Алле и протянул ей руку.

— Позвольте пригласить вас на танец? — я посмотрел ей прямо в глаза.

Она хотела что-то сказать, но я просто шагнул вперед, обнял её за талию и медленно закружил. В комнате было светло, никакого интима не предполагалось, но мы топтались вплотную друг к другу, я уткнулся носом в макушку Аллы и чувствовал приятный запах её волос. Правда, мне было щекотно.

— Рассказывай, чем я тебя обидел, — тихо сказал я, склонившись к её уху.

— Ничем, — буркнула она.

— Не обманывай меня, девочка, — прошептал я. — Я же не слепой. И ты обещала, что будешь всегда говорить со мной честно.

Ничего подобного Алла не обещала, но вряд ли она сейчас способна вспомнить это.

Я почувствовал, как она засопела мне в плечо.

— Ты на неё смотрел! — наконец выдала она.

— На кого? — уточнил я.

Я прекрасно знал, что она имеет в виду, но мне нужно было, чтобы она выговорилась.

— На ту девушку, которая пришла с подругами позже