Камни тоже плавают (СИ) - Зарубин Михаил Константинович Страница 17

На счету учредительного комитета гонок уже почти полмиллиона рублей, рекламные пространства расписаны и выверены до метра! И это несмотря на то, что трассу удлинили почти в три раза, круг теперь в дюжину верст! До Садовой и по нашему старому маршруту. Мишлен Бибендума, ну того, который Мистер Мишлен, с Парижской выставки притащили и собрали из шин. Белых, черт возьми, шин! То ли переросток-мороженка, то ли костюм-монстр водолазный, моряки спорили — трехболтовка это какая-то типа новая или что…

А трасса теперь дюжину верст! Ровно дюжину! Даже священники подключались. Ни нам, ни градостроителям, ни землемерам не поверили, перепроверяли! Чтоб упаси нас чертовой эта дюжина не оказалась, наверное. Шагами пара десятков монахов трассу вымеряли! Для точности…

Журналисты вперемешку с жандармами дежурят возле клуба, ловят каждый чих и вздох. Ну первые друг с другом дерутся, разносят по миру и новости, и сенсации. Вторые… Что делают вторые я не пойму.

Приз за первое место благодаря вливаниями спонсоров и богатых семейств перевалил за сто пятьдесят тысяч! Об участии в гонке почти сразу в газетах заявили французы Луи-Рене Панар на своем Панар-Левассор-Б1, Жорж Леметр на новом Мерседесе и сам красный дьявол — Камиль Женатци! На спортивных автомобилях. Для их доставки правящие дома Европы выделили литерные поезда! Причем из Парижа и Вены. Чартеры-экспрессы нового времени. С имперскими гербами.

Ну и каждый поспешил уверить, что приз русского царя будет его! Остальные отсталые — им не светит… Под этот шум, пришли телеграммы-заявки еще почти от трех сотен европейских особ. Причем и от таких брендов, что мне жутко стало: Ролс-Ройс, Веллер, Бенц, Фиат, Рено, Кадиллак, Форд, Паккард! Это я еще впервые слышанные не озвучил: Прюннель, Ришар-Брезье… Ну и создатель нашего клубного раритета — Дион-Бутон…

Из россиян тут же была доставлена телеграмма с Нижнего Новгорода от Фрезе. Убей не знаю кто, но Дед возбудился, опять кругами забегал. Еле с Беккелем поймали.

Аншлаг полный! Паулю, пардон, Фридриховичу достается по максимуму, позавчера выдернули почти ночью в Зимний лично к Николаю. На гонки едут эрцгерцог Фридрих Австрийский с семьей, это тот, который фельдмаршал Австро-Венгрии, и Шарль Луи Фуше Д’Отранте, уф, выговорил! Страшный, ну то есть старший сын герцога Отрандского. Француз. Ну и в добавок принцесса Елизавета Гессен-Дармштадтская на яхте идёт. Любимая правнучка, между прочим, королевы Великобритании и внучка Александра III, папаши Николая. Это мне Дед потом персонально, видя мою индифферентность, разжевал. Чтоб, типа, проникся и прихренел, что одним заездом натворил. Три императорских рода!

Что-то у меня в голове о принцессе тревожное тогда тренькнуло, но не помню, всю голову сломал, но хоть убей, не помню! Плохо историю учил, видимо.

Но это не главное, главное, что император Всея Руси Николай Второй снизошел благодаря своему братцу Мише к автопрому и теперь захотел, чтобы гонку непременно выиграл российский гонщик. И автомобиль. Непременно российский. Аж целых 10 тысяч рублей ассигнациями на это положил. Ну или сами понимаете… Прям как раньше ложил, так и теперь положил… Как он правит-то еще с таким подходом?

За полторы недели-то до гонки! Царь хочет и всё тут — шустрите!

А после царя Беккель имел интимную беседу с Виктором Вильгельмовичем фон Валем. Или Вале… не понял я. Командиром Отдельного корпуса. Жандармов который.

Фридрихович приехал белее своей рубашки. Сначала ко мне дернулся, типа «Ты, быдло иностранное, виноват!», Дед поймал, придержал. Потом сдулся, махнул рукой и за коньяком поплёлся. Как будто воздух из него выпустили разом. Как из шарика. Деду, правда, сказал, чтоб попытался семьи вывезти подальше. Царь батюшка гневаться изволил за возможный ущерб имиджу России…

Хренею я от наших верхов, захотели — чтобы було́! И неважно, что ничего для этого нет. Вы подданные, царь изъявил божественную волю, расшибайтесь! Вечные Потемкинские деревни, чтоб пыль пустить. Не системная работа, а именно, держи вокзал, мешки уходят, чтоб завтра мы были первые, да чтоб с рекордом! И не важно, что кровью… Штурмовщина сплошная.

Против заявленных топовых машин, как ни крути, беккелевский драндулет не тянет. От слова вообще. У тех лошадок минимум раз в пять поболе, да и скорости уже за сотню. Ну и драндулет этот Бутоновский не российский само-собой.

А мне-то что делать? Совать свою голову в этот пантеон? Сожрут же. Или по-тихому отчалить в дальние теплые края? Несколько тысяч уже прилипших к умным рукам золотых кружочков, думаю, перекантоваться первое время позволят…

Спидстер

Короче, и так и так стремно как-то. Зашел на кухню, нагрузил повариху заданием сварганить закусочки: бутербродиков с колбасами и рыбой. Забрал тарелки, ей наказал чайка принести попозже, да потопал к начавшему отчаянно бухать начальству. Голову ломать.

Как там потом самодельные гоночные машины назывались? Кабриолеты, родстеры… а нет, те вроде с верхом, нам и без верха сойдет. Попроще. Во, спидстеры!

В кабинете картина маслом: Беккель с Дедом коньяк в занюх рукавом квасят и револьвер на столе между ними блестит. Русско-немецкая рулетка.

Кота в Зимнем моим «мышам» показали сильно жуткого, похоже. Придется путь к морковке указывать. Ну и лечить от безысходности, не впервой приводить начальство в чувство. Призываю волшебное средство — шокотерапию, алкоголя пока хватает.

— Коньячком делимся с пролетариатом, — и тарелки, в наглую подвинув благородных, на стол сгружаю.

Пробрало благородненьких, Беккель подавился рюмкой, Дед не донёс, за револьвером дёрнулся. Всё ж флюиды революции уже гуляют в умах, хотя буржуи ещё не пуганные. Но уже чувствуют. Пятой точкой чувствуют ветер перемен.

— Что сидим, что глядим как бедняк на буржуазию? Коньяк не тырим, делимся, делимся! Рюмки нет, Данилыч, плесни в стакан. Вон за тобой на полке.

Дед отмер первым, похоже все же военная косточка, в стрессовых ситуациях поустойчивее будет.

— Сергеич ты б на поворотах полегче, пристрелю ж ненароком? Ты точно стол не перепутал?

— Пусть пьет… всё равно теперь… Не простит Николай. Хх… — а Фридрихович-то похоронил себя. Отходную справляет. Надо трясти. Жесче.

— А ты, Данилыч, ручки от револьвера убери от греха, пуганый. Да на бутерброды налегай… Да ему вон дай. Кстати, хочешь историю расскажу?

— Чего?.. Ну, давай попробуй…

— Две мыши попали в банку с молоком. Одна подыгралась немного — «Ну всё, не выплыву» — и пошла ко дну. А вторая стала сучить лапками, масло сбила и вылезла… Ну ты, Дед, и сам всё знаешь, в общем.

— И?

— Так ты это… Сучи лапками. Пока лапки есть.

— Не понял. Мне сучить⁈ — о, взметнулся! Пробрало!

— Ну не сучи, дрыгай. — перехватывая руку с револьвером, продолжаю. — Я за вас машину делать буду?

— Сделаешь ее… — сдулся.

— Ну и что нам мешает? Деньги ж есть!

— А ты умеешь?

— Не могу. Пусть казнят… — это грустный ноющий Беккель.

— Сучи лапками! Что, три умных человека, да с деньгами, да не смогут получше каких-то там бельгийцев или французов телегу с моторчиком сделать?

— Телегу… за неделю только телегу… Ну рассказывай давай, что придумал.

— Ну а что тут думать? Наливай!.. Ищем двигатель, делаем корпус, привинчиваем колёса. Остальное нюансы.

Беккель долго-долго смотрел на меня, потом кивнул Деду, мол разливай.

— Давай о нюансах тогда.

— Пришел как-то Соловей Разбойник к Илье Муромцу и спрашивает, что такое «нюансы». Почесал Илюша затылок и говорит: «ложись!». Ну лег Разбойник на лавку, а Илья штаны спустил и голым задом ему на лицо уселся. Соловей дергается, а Муромец сидит, причиндалы чешет и глаголет: понимаешь, получиться, что и у тебя нос, пардон, в жопе и у меня нос в заднице… Но есть нюансы!

Посидели, подумали, дошло, грустно поржали, выпили. Беккель разлил. Потом философски заметил, что парадоксальная ситуация, он, потомственный дворянин в хрен знает каком поколении, пьёт с простолюдином, ещё и сам наливает. — Вот жеж жлоб благородный, я его нос из жопы достаю, а он еще его воротит. Добавляю: