Геннадий Стройков - Холод Страница 18

Предполагалось в случае удачных попаданий именно такое развитие событий, и потому десять спасательных плотов на катер на всякий случай загрузили. Хорошая штука. При попадании в воду сам надувается. И даже чего покушать на первое время есть. Не говоря уже о сигнальных ракетах и прочем. Их всего на пароме было двадцать пять штук, и в комплекте неплохие рации. Это, правда, выяснилось уже после того, как японцев выловили.

Надо сказать, что командиры трезво оценили ситуацию. После попадания в крейсер он затонул буквально за несколько минут, однако успели спустить три шлюпки и вывести машинное отделение. Спаслись практически все. Эсминец, там всё поспокойней, но из за сразу возникшего крена шлюпки спустить не удалось, и команда по большей части искупалась.

Катер подошёл буквально через пятнадцать минут, сбросил плоты, и отошёл метров на сто, освещая место событий прожектором. Японцы упрашивать себя не стали, и быстренько разместились на предоставленных плавсредствах. Ухитрились провести перекличку, и когда подошли баржи и канонерка, выяснилось: пропало трое. При таких коллизиях, как бы это ни звучало, им очень повезло. Вот так наша колония увеличилась ещё на сто двадцать семь человек. Плюс восемьдесят пять с авианосца, итого: двести двенадцать человек. Это не считая захваченных на канонерке и пятерых около горы.

Вот так противник лишился практически всех военно-морских сил. У них, конечно, оставались суда, вооружённые крупнокалиберными пулемётами. Если снять с берега, то и четыре спаренных сорокамиллиметровых автоматических пушки. Но против «Boxer» не катит. Там дальность в два раза больше и электронное наведение. А если учесть, что по поражающей силе тридцатимиллиметровые снаряды двадцать первого века аналогичны втрое большему калибру начала прошлого века, то решение было очевидным. Грузим БТР на баржу. Сносим пост на горе около японцев и, если верить шаману, то ещё по открытой воде нам забросит ещё два раза.

На другой день оба катера ушли в обход к дальним горам. Парой. Проблему бензина, а это почти десять тонн, решили довольно оригинально. В одной из фур нашли пластиковые ёмкости как раз на десять кубиков. Выкинули кресла из кокпита и на освободившееся место затолкали. Шутка ли, пройти почти пять тысяч километров. План такой. Подходят, если кто требует немедленной эвакуации, забирают с собой, остальных до прихода самоходной баржи. Ништяки переписывают и оставляют до холода. По льду вывезем. Если что важное или скоропортящееся, то по возможности.

Параллельно решали проблему японцев. Если команда авианосца в некоторой степени была настроена лояльно, то в отношении пленных были большие опасения. Но чего думать за других? Поговорил с нашим японцем, с командиром авиаторов. Менталитет — штука тонкая. Уже упоминалось, что у них нет понятия верности стране, зато клан — это всё. И понятие клятвы для них не пустой звук. Если даст при свидетелях и потом нарушит — потеряет лицо. А это вплоть до харакири. Вот на этом и сыграли. Конечно, всё оружие, исключая холодное, тактично изъяли. Команды объединили. Всё что ни делается — к лучшему, у нас теперь более или менее укомплектованный экипаж авианосца.

С авиасоединением вышла следующая история.

Эх! У них сейчас руки чешутся летать. Горючее есть, самолёты в порядке. С боеприпасами не очень. Но на первое время хватит. Последний раз на палубу садился дедушка командира. Но теоретически они всё знают.

Вот теперь, Леопольдо, твой выход. Всё очень хорошо не бывает. К перспективе воевать со своими они отнеслись очень прохладно. Типа если нападут, то по обстоятельствам. А вот нападать на базу, даже с превентивными целями, очень не хотят. Кадры решают всё, чего нам своих летунов не подготовить. Мало кто заморачивается, но вождение машины на загруженной городской улице по координации движения и моторным навыкам мало отличается от полётов на самолётах. Особенно винтовых.

Так вот про Леопольдо. Он со товарищи притащили на авианосец штук пять самых больших телевизоров. Генератор. Компьютеры. Показали японцам симуляторы. Те сначала настороженно отнеслись, типа это всё от лукавого. Но когда попробовали, прониклись. Я с ними сразу договорился. У них десять лётчиков и от нас вдвое больше. Причём кандидаты выдержали довольно жёсткий отбор и по результатам, в числе прочих в команду попали шесть женщин, вернее, по возрасту скорее девушек. Три наши, одна финка и, держите меня крепче, две монашки. Японцы почесали затылки и махнули рукой. У них про женскую эмансипацию на Земле легенды ходили ещё те.

Ну и я на занятиях через раз в сторонке посиживал. Уже через два дня японцы продемонстрировали взлёт с корабля. Сели, правда, на расчищенную площадку у посёлка. Надо сказать, что «Zero» машина — жертва, в определённом смысле, пропаганды. Прекрасный самолёт, великолепная манёвренность при простоте управления, живуч и неплохо вооружён, может нести на подвеске бомбы или торпеду. Неприхотлив в обслуживании. Во время войны основные потери на кораблях, или после потери авианосцев садились где попало. В боях американцы несли потери три к одному не в свою пользу. После войны облили по самые уши. И такой он, и сякой. Ну что же, историю пишут победители.

Наши ребятишки сначала порулили на земле. Слава богу, было две машины-спарки. Именно со спаренным управлением. Леопольдо первым опробовал. Конечно, взлёт и посадку ему пока не доверили, но за ручку подержаться дали. Приземлились, лицо счастливого человека. Весь посёлок, кто не при деле, пропадал на аэродроме. На развлечения здесь скудновато, а это всё-таки самолёты. Позже японцы начали осваивать высший пилотаж. Это вообще зрелище. А когда начали отрабатывать воздушный бой, то в такие моменты жизнь вообще замирала. У нас рядом холмик был, метров семьсот высотой над местностью. Вот когда на вершине сидишь, а немного ниже самолёт на пролёте бочку исполняет, зрелище просто завораживает. Опять же в порядке развлечения желающих покатали на спарках. По бензину плющило немилосердно, но душевный настрой народонаселения дороже.

Глядя на всё это, мысль в голову пришла. Бывает, хотя и значительно реже, чем хотелось. Про вторсырьё, в смысле макулатуру. Мы его перебираем потихоньку и такое иногда находим. Комплект документации для производства Як-1 на мебельной фабрике в начале отечественной войны. Он практически весь из дерева делался. Современные автомобильные моторы авиационным движкам тех времён сто очков форы дадут. Истребитель мы, конечно, не потянем, но что-то типа У-2, непременно с двумя моторами — запросто.

Как-то вечером Леопольдо подсел за ужином.

— Это, как его, американец чего учудил! Мы в мастерских в очередной раз тренажёр переделывали. Ну не получается посадка на палубу, хоть ты тресни. Он рядом с грузовиком возился. Так вот, подошёл сзади и смотрит, как мы мельтешим, а потом, там как раз финка старалась, перегнулся через неё и так плавненько притёр самолёт на палубу. И разъяснил, очень точная программа, всё имитирует. Там, когда авианосец догоняешь, попутные потоки воздуха образуются, и самолёт как будто приподнимает. Надо чуть нос задрать и всё получиться. Вот!

— Ну-ну! Сел, говоришь?

После ужина пошёл к американцу. Это тот самый ковбой с грузовика.

— Здрасте! Как жизнь?

— Нормально.

— Я чего спросить хотел. А вы откуда на палубу садиться умеете?

— А у меня дедушка воевал на авианосце, папа тоже, и я от них не отстал.

— Чего тогда на грузовике летаете?

— Обычно мы, лётчики, свои дела не видим. Прилетели, постреляли и домой на базу. А в этот раз к нам на другой день из того места, что мы штурмовали, съёмочную группу вертолётом вывезли. Ну и посмотрел, как мы накануне порезвились. Вот и всю охоту отбило. Так что теперь я низко летаю.

— Ребят садиться на палубу научишь?

— Нет, они ведь потом на штурмовку летать будут! Я что думаю, у лётчиков синдром бога, порождённый полной безнаказанностью. Не хочу быть богом.

— Значит, пацифист, да? А вот если кто по неумению угробится, мы его похороним. Я бабкам скажу, они тебе уголок в теплице выделят. Будешь цветочки разводить и на могилку носить. И так пока жив будешь.

Да, мастерство, оно либо есть, либо его нет. На другой день он сначала взлетел, а потом после двух проходов сел на палубу.

Это, конечно, всё здорово, и спустя неделю первая посадка командира японцев на палубу была нашим, так сказать, общим интернациональным праздником.

Но праздник это хорошо, а дела хомячьи — это святое!

Операция по изъятию горушки прошла почти идеально. Поставили на нос баржи БТР, подплыли. Против лома нет приёма. Когда оба пулемёта опрометчиво обнаружили себя — две очереди на три снаряда и потом поближе подошли и добавили для большего эффекта из курсового пулемёта. Потом наш японец в мегафон огласил наш подход к содержанию пленных, и на этом практически всё кончилось.