Ревизор: возвращение в СССР 10 - Серж Винтеркей Страница 18

— По одному в неделю. К лету управишься, — он опять помолчал. — Я постараюсь одну лекцию в неделю делать платной, одну в коопторг.

Понятно. Коопторг бесплатно. До самого лета. Ну, будем брать дарами природы. Если хорошо читать лекции, с душой, просить не надо — сами дадут. Что делать?.. Он надиктовал мне адреса, пароли, явки.

— А насчёт ткацкой фабрики? — напомнил я. — Поговорили с супругой? Ей надо что-то?

— Сатина светленького на постельное бельё, если будет. А так, сказала, ни от чего не отказываться.

Тут уж я рассмеялся в голос.

— Есть ни от чего не отказываться! — подтвердил я и попрощался.

Темы лекций простые, одну я вообще уже читал. Начинают повторяться организаторы. Надеюсь, они следят, чтобы на одних и тех же объектах темы не повторялись. Таким макаром, эта работа скоро в рутину превратится.

Позвонил ещё, на всякий случай, Сатчану. Что-то он забыл про меня. Не вызывает… И в Прожекторе тишина после той фабрики…

— Привет. Как дела? — спросил я.

— Пока никак, — ответил он. — Я предупреждал, будут проблемы.

О чём он?

— В районе планируют строительство нового узла, — продолжал он, — но это будет только в следующем году.

А, это он про телефон говорит.

— Ну год можно и потерпеть, — решил философски я.

— Потерпишь, а куда деваться? — не менее философски ответил он. — Заезжай, как время будет. Есть разговор, но это не срочно.

— В среду. Хорошо? — предложил я.

— До среды, — торопливо попрощался Сатчан и положил трубку.

Опять что-то затевает.

На сегодня я был свободен. Галия на заводе. Поеду домой, позанимаюсь.

Дома меня ждал радостный Тузик и неприятный сюрприз в виде немытой кастрюли в раковине. Каша засохла. Налил горячей воды в неё и оставил отмокать. Вот блин. Сестричка в своем репертуаре. И как наезжать на беременную женщину? С другой стороны, это же не полы мыть, работа не тяжелая…

Постучал в большую комнату и заглянул. Упс! Жариковы спали. На полу у дивана стояли грязные тарелки с ложками. Галия офигеет от такого натюрморта. Нет, так дело не пойдёт. Забрал тарелки, поставил замокать в раковине. Откуда-то выполз кот, запрыгнул на подоконник и стал жалобно просить есть. У бедняги обе миски пустые и с едой, и с водой.

Наломал ему сушёных телячьих лёгких, налил воды. Сижу, глажу его, а сам думаю: только начали вместе с Жариковыми жить, а уже какой-то дискомфорт чувствуется. Причем нешуточный. Не знаю, как Галия, а я так долго не протяну. Очень не люблю такие мелкие бытовые ситуации, когда люди ведут себя так, словно кто-то за ними должен все делать. И еще больше не люблю выяснять отношения по этому поводу, так как любимый аргумент в таких случаях у второй стороны: это такая мелочь, нашел из-за чего скандалить. Чувствую себя взбешенным идиотом после таких разборок…

Ладно, что сидеть? Надо ужин готовить. От Инны, похоже, мало помощи будет.

Поставил Тузику кашу вариться. Начистил картошки и просто сварил с деревенской тушёнкой. Целую кастрюлю сварил. Нас же теперь четверо.

Пришла Галия с работы, хлеба по дороге купила и молока. Сели ужинать.

— Как на заводе дела? — спросил я. — Игрушки на ёлке нарисовали?

— Угу… — промычала жена, уплетая ужин.

Посуду после Жариковых я уже перемыл. Но хотел обсудить этот момент с Галией, чтобы она не переживала, не обижалась, не копила в себе раздражение.

Не успел. Чёрта вспомни, рога появятся. Проснулись оба и выползли на запах картошечки с тушёнкой.

— Ну что, завтра первый рабочий день? — спросил я сонную парочку.

— Угу, — сквозь меня посмотрела Инна. — Чем так вкусно пахнет?

— Вон, кастрюля на плите, — кивнул я. — Бабушка тушёнки вчера привезла домашней.

— О-о, бабушкина тушёнка… — обрадовалась сестра и потянулась за тарелками в сушилке над раковиной.

Мы с женой уже поели и освободили Жариковым стол. Собрался идти гулять с Тузиком. Приду, надо будет садиться заниматься, зачёты начинаются. Не сдашь зачёты, не допустят к экзаменам.

Во дворе столкнулся с Анной Аркадьевной.

— Павел, здравствуй. Ты когда за диваном придёшь? — сходу наехала на меня главбух мебельной фабрики. Что значит, деловая женщина.

— К нам сестра с мужем подселилась со своими вещами, — сказал в свое оправдание я. — В квартире ни пройти, ни проехать. Нам диван сейчас только на потолок разве ставить. Надо ждать, пока они переедут.

Мы мило пообщались, распрощались, а я шёл и всё думал про Жариковых. Когда они своё жильё получат? О чём я вообще? А Инна родит второго, куда я их? Надо с Петром поговорить, чтобы завтра, как на службу пойдёт устраиваться, сразу узнал, что и как у них с очередью на жильё. По уму, конечно, лучше кооперативную квартиру купить. Это и очереди дождаться, в обозримом будущем, больше шансов и семья в Москве останется, если Петра вдруг переведут куда-то. Балдин уже пожилой человек. А без его поддержки, кто знает, удержится ли Пётр в Москве. Но, с другой стороны, кого я обманываю, какой кооператив? У них и раньше деньги не держались, а со вторым ребенком и подавно улетать будут, как в пропасть. Но все равно надо прочистить Петру мозг серьезно, чтобы озаботился этим вопросом и времени не терял.

Вернулся домой, намереваясь объяснить Петру все эти нюансы. Но вместо этого пришлось разговаривать с сестрой.

Снова застал ту же картину. Поев, Петр и Инна посуду в раковину сложили и своими делами стали заниматься. Инна, как я понял, за посуду так и не взялась, поэтому Галия, не выдержав, стала все перемывать. Застал ее, насупленную, за этим занятием, как пришел.

Позвал Инну, начал разговор. Объяснял, что Галия учится и работает, что она и так устаёт. Что не надо оставлять посуду после себя. Подбирал слова, чтобы не дай бог не обидеть. Но Инна всё равно обиделась.

Начинается…

Пришлось поговорить с Петром. Что, если его жена плохо себя чувствует или по каким другим причинам не делает ничего по дому, значит, муж должен взять на себя её обязанности.

— Мне мою жену жалко, — объяснял ему я. — Она целый день носится, и учится, и работает, еще в магазин вечером зайти успевает. Устаёт. Мне пришлось сегодня самому за тобой и твоей женой посуду мыть. Я уж молчу, что и еду какую-то простую Инна вполне могла бы приготовить. Только пришёл домой, всё перемыл, так вы опять оставили. Галия в итоге все мыла. И что? Так каждый раз теперь будет?

Петр смотрел на меня, смотрел, а потом как крикнет:

— Инна!

— Блин! — воскликнул я. — Что ты орёшь?! Я