Мир совкового периода. Четвертая масть (СИ) - Черемис Игорь Страница 18

– Господи, – Елизавета Петровна забыла, что она коммунист и атеист и перекрестилась. – И как же ты во всё это влез-то?

Я немного помолчал.

– Вы не поверите, – сказал я. – Из-за Аллы.

***

Повисло неловкое молчание. Отец и бабушка посмотрели на девушку, а Алла пребывала в явной растерянности – впрочем, именно этого эффекта я и добивался.

– Из-за меня? – наконец пискнула девушка. – Как из-за меня?

Я всё-таки улыбнулся.

– Да шучу я, шучу! Хотя цепь всех событий как раз и началась с нашего знакомства. Вспомни – концерт, где мы слушали группу «Кино», потом помогли ребятам с машиной... вернее, это я сам вмешался, если бы мы мимо прошли, ничего бы и не было. Ну а потом состоялось знакомство с дедом Виталика, а уже через него – и с Валентином.

– Ничего не понимаю, – признался отец Аллы. – Валентин, судя по всему, немалый чин имеет?

– А он не представился? – удивился я.

– Да почему не представился, представился, даже книжечку показал с тремя буковками на обложке. Вот только внутри я ничего прочитать не успел, но имя – имя он назвал.

– Он полковник... как раз в этих трех буковках, вчера как раз новое звание получил.

– Вот как... и по какому направлению?

Вопрос меня не удивил – фильмов про КГБ уже вышло немало, и люди в СССР были в этом отношении весьма подкованы.

– Понятия не имею, – я развел руками. – Никогда не спрашивал. Думаю, что-то вроде внутренней контрразведки. Но это лишь моё предположение.

– Предположение... – проворчал Александр Васильевич. – Ну пусть так. Только всё равно непонятно – ну познакомились, с кем не бывает? С чего он с тобой вдруг откровенничать начал?..

Свой вопрос отец Аллы оборвал на полуслове, но я понял, что именно он хотел спросить – с какого перепугу целый полковник КГБ возится с каким-то недоучившимся первокурсником, помогает ему и даже предупреждает о том, что вскоре власть в стране поменяется.

– Так получилось... это сложно объяснить. Но в целом – сначала я помог тому старику, ему надо было машину перегнать в Анапу, вот он и предложил мне заняться, за денежку малую. А потом...

– Погоди-погоди... – прервал меня Александр Васильевич. – Это не та поездка, про которую мне мать говорила? – он бросил быстрый взгляд на Елизавету Петровну. – Только про машину речи не было, я был уверен, что вы по путевке, на поезде...

– Нет, на поезде мы ехали обратно, а туда на машине. Полтора дня, с ночевкой... вернее, одним происшествием вместо ночевки.

Я тоже обменялся взглядами с бабушкой – и решил, что надо рассказывать всё. Елизавета Петровна нас точно не сдала, хотя была в курсе истории с Чикатилой – но скрывать такое от будущего тестя точно не стоило.

– Что за происшествие? – не подвел Александр Васильевич.

– Маньяк напал в том городе, где мы остановились на ночевку. Пришлось драться, но мы победили, скрутили его и в милицию сдали. Но потом всю ночь со следователем общались. Тяжело пришлось... сто раз подумаешь, стоило ли оно того – ночь не спать, – сделал я попытку пошутить.

Александр Васильевич промолчал, но так буравил меня взглядом, что я не выдержал:

– Нормально всё прошло, нормально, никто из нас не пострадал. Но мы и вправду не выспались тогда.

– Мама, а почему вы про это мне не сказали? – он повернулся всем корпусом к бабушке.

– А зачем? – беспечно ответила она – даже я поверил в её искренность. – Когда ты звонил тогда, я ещё не знала, а как узнала, так и подумала – что понапрасну тебя беспокоить. Вот, Егор всё рассказал – и хватит об этом!

– Да, папуль, всё же нормально... – попыталась вклиниться Алла.

– Сговорились, – обреченно буркнул он. – Ну нормально – значит, нормально. Вам за этот перегон хоть заплатили?

– Мне, – уточнил я. – Заплатили, конечно.

– И сколько?

– Триста.

– Многовато за такую работу.

– Многовато, – согласился я. – Я бы согласился и за треть... даже бесплатно поехал, если бы оплатили бензин и обратную дорогу – денег тогда не было от слова совсем.

– Странно... Почему?

– Почему что?– уточнил я.

– Почему бесплатно согласился бы?

– Водить люблю, а возможностей особо не было.

Александр Васильевич ненадолго задумался.

– У меня такое чувство, что они тебя на этой твоей любви к вождению и поймали. И купили заодно – может, на всякий случай, может, с какой-то целью. Ну а потом начали использовать. И «Победу» за что-нибудь дали? Что ты для них делаешь?

Я мысленно вздохнул. Про будущее я им рассказываю, всё что помню, во всех подробностях. Они и революцию, похоже, собираются устроить, чтобы не допустить того будущего, которое я им описал.

Но говорить об этом кому бы то ни было – кроме старика и Валентина – я не собирался.

– Вы прямо по Библии – бойтесь данайцев, даже дары приносящих...

– Это не в Библии, это из Вергилия, – поправила меня Алла. – «Энеида», про деревянного коня, которого греки к воротам Трои подтащили. Данайцы – это...

– Даже лучше, что Вергилий, – слишком резко оборвал я её. – Древние римляне были мудрыми людьми, но «Победа» совсем не похожа на того коня. Меня, Александр Васильевич, не нужно было покупать – в этом вы ошиблись. Я и так был весь их, целиком, и почти задаром. Просто этот мир так устроен, что иметь хорошие знакомства – почти гарантированный способ очень неплохо устроить свою жизнь.

***

Мне жутко не хотелось строить из себя меркантильного человека, тем более что я им и не был – хотя деньги любил, пожалуй, сильнее, чем кто-либо из нынешних цеховиков. Просто за следующие сорок лет отношение к деньгам сильно поменялось, деньги перестали быть мерилом чего-либо и стали обычным средством. Сейчас к ним относились с гораздо большим почтением, хоть какая-то нычка имелась почти у всего населения Советского Союза – за исключением совсем уже люмпенов и алкоголиков. Да и вообще – люди этого времени относились к тем, у кого были связи, с небывалым почтением; например, героя Миронова из «Блондинки за углом», который из астрофизика переквалифицировался в грузчика в продуктовом, они понимали и иногда мечтали оказаться на его месте.

Поэтому в глазах Александра Васильевича мои акции слегка выросли – как говорилось в одной рекламе из будущего, из «халявщика» я переквалифицировался в «партнера» очень уважаемого человека.