Беглец (СИ) - Останин Виталий Сергеевич Страница 19

У меня в голове будто щелкнуло что-то. Она же перед нападением говорила, что не разбирается в ритуалах Заклинателей. Ну, ладно, не говорила, но я спросил, и она отрицательно башкой свое лисьей помахала. А сейчас сидит тут, рассуждает, словно диссертацию по ним писала.

Она специально тянула, понял я. Сознательно ждала, когда Соловей убьет жертв, их кровь напоит призванных демонов, и энергия отобранных силой жизней отойдет к проводящему ритуал. Ей нужна была ци. Чистая, концентрированная и много. Она свое получила. И теперь никаких моральных терзаний по этому поводу не испытывала.

Повернув голову, я встретился с ней взглядом. Она смотрела прямо и словно бы спрашивала: «Ну и что теперь? Как ты намерен поступить, когда все понял?»

Глава 67. Спасательная операция

Еще через полчаса, обычным порядком, а не верхом на Лисице, мы вернулись к стоянке. Решение же я принял чуть раньше. И озвучил его — в том числе и для бывших желтоповязочников.

Ноу Ниу ожидаемо разъярилась.

— Что? — прорычала она. — Что ты сейчас сказал?

— Я собираюсь освободить оставшихся пленников этой банды.

— Зачем?

— Затем, что люди не расходный материал, который можно пускать на ритуалы ради пополнения резервуара. Я бы не вмешивался, если бы разбойники просто вели пленников на продажу — в конце концов все крестьяне принадлежат кому-то. Смена хозяина для них подобна смене времени года — неизбежна и не слишком впечатляюща. Но резать живых людей просто так, чтобы свою дурацкую батарейку зарядить, я не позволю!

Пару слов в своей импульсивной речи пришлось произнести на русском. Ну не было в китайском языке слова «батарейка»! Однако слушающие меня все поняли. Догадались по интонации.

— Все кем-то питаются! — фыркнула Лисица, для которой мои аргументы веса не имели. — Подобные мне — ци смертных. Вы же убиваете животных, чтобы поесть мяса? Так в чем разница?

Вступать в сложный спор о ценности человеческой жизни с представителем мифического населения древнего Китая я не собирался. Во-первых, бессмысленно. Зачем об этом говорить, когда вокруг кровь на землю проливают литрами, вырезая деревни на границе, просто чтобы немножко позлить соседа. А во-вторых, это было бы лицемерием с моей стороны. Я, как военачальник, отдавал приказы, которые приводили к смерти тысяч людей.

Но те хотя бы были воинами. То есть людьми с оружием в руках, которые добровольно (но чаще всего ради стабильной кормежки) заключали некое соглашение о готовности убивать и умирать. Крестьяне и ремесленники в этом договоре не участвовали, поэтому я, вот такой вот выверт, желал их спасти во что бы то ни стало. Именно этих, а не вообще.

— Мы пойдем с тобой, — за всех желтоповязочников сказал Гуань, а его товарищи согласно закивали. — Это достойное деяние. За такие идеалы я и встал под Желтое знамя.

— Ваши головы пусты, как выскобленные тыквы! — заявила Ноу Ниу. — И звук, если по ним постучать, будет таким же! Ладно, я во многом не понимаю мотивов, которые движут вами, короткоживущими. Но как вы собрались это делать? Впятером против сотен?

— Ты, значит, отказываешься?

— Война, которая сейчас терзает этот край, не моя. И к тому же не первая подобная на моей памяти. Люди постоянно убивают друг друга, приносят в жертву, продают, как скот, а часто мучают и вовсе без всякой цели. Я в этом не участвую!

Некоторое время я молча рассматривал миленькое личико девушки. Нежную кожу, тонкие черты лица, пухлые, что для китаянок, вообще-то, нехарактерно, губки. И глаза циничной древней твари.

— Знаешь, лисичка… — ласково проговорил я спустя минуту. — Неблагодарная ты тварь, вот что я хотел сказать. И сука еще, похотливая. Мне плевать на то, твоя это война или нет, у нас с тобой другой уровень отношений. Я тебя на случку сводил? Сводил. Кобелька выдоила? Выдоила. Тебе понравилось? Ну и вот. За тобой должок, стало быть.

Она не выдержала. Сорвалась с места, в движении превращаясь в здоровенную Лису. Мощными лапами ударила в грудь, опрокидывая на спину. Приблизила оскаленную пасть к моему лицу.

Я даже не пытался защищаться. Спокойно упал, без трепета посмотрел на частокол тонких и острых зубов, закрывшими весь обзор. Сказал негромко, так, чтобы только Ноу Ниу слышала.

— Ну давай. Покончи уже с этим. Тебе же тоже это надоело. Таскаться за смертным, принимать во внимание его желания — бу-э! Я тебя понимаю — ты мне тоже немила. Похотливая, циничная, безнравственная людоедка. Тошнит уже. Так что — давай. Один рывок, немного теплой крови напоследок, и оба отправимся в края вечной охоты. Ну, я-то точно. Понятия не имею, что с вами после смерти происходит.

Я бил в самое ее больное место — в страх смерти. Бессмертие делает разумных трусами. Когда потеря абсолютна, то и страх тоже. Я мог себе позволить умереть — в конце концов, что такое моя жизнь, как не спринт от рождения к могиле? Она же хотела жить вечно. Уже тысячу лет небо коптит и не собирается на этом останавливаться. Ей капец как есть что терять!

Звериная морда отодвинулась. Лапы перестали давить на грудь. Я сел и холодно, но с вызовом посмотрел Лисице в глаза.

— И больше таких поступков не позволяй. Помни — я тут по своей воле, а ты нет. Ты можешь сколько угодно быть сильнее, мудрее, опытнее и хитроумнее. Но я тут решаю, что мы будем делать. По очень простой причине — наши возможные потери несоразмерны. Хорошенько это запомни и больше не позволяй себе подобного поведения. Мы поняли друг друга?

Некоторое время Лиса стояла без движения, давя меня взглядом желтых глаз. Потом медленно опустила голову.

— Вот и умница. — Я подавил желание потрепать ее по холке.

Возможно, это было не самое умное мое решение. Долгоживущие и обиды помнят долго. Я же ее сейчас унизил. Так сильно, как, возможно, никто еще не делал. Она отомстит — к бабке не ходи. В тот момент, когда связывающие нас чары будут рассеяны, она либо глотку мне перегрызет, либо затрахает до смерти.

Но до этого еще дожить нужно. И шансы это сделать не сказать, чтобы высоки. Так что особенно я не переживал — слишком рано. Будем решать вопросы по мере их поступления. Сейчас задача — освободить крестьян.

Желтоповязочники всю эту сцену просидели с открытыми ртами и глазами, распахнутыми до пределов физических возможностей. Только что при них человек поспорил с древним монстром, в сторону которого и смотреть-то лишний раз боязно. И не просто поругался, удаль свою молодецкую показав, но и победил. Конечно, лисичка не стала у его ног бегать, как собачка, но и признания поражения им хватило.

— План такой, — прервал я затянувшееся молчание. — Примерно через час разбойники начнут беспокоиться, что их атаман долго не возвращается. Пойдут его искать и найдут поляну, залитую кровью и кишками…

— И Заклинателя, которого я выпила до дна, — вставила свои пять копеек Ноу Ниу, уже превратившаяся обратно в женщину. — Для знающего человека будет ясно, кто и как его убил.

— Именно, госпожа Лисица, именно! Я очень на это рассчитываю. А чтобы у них не было сомнений в том, что это именно оборотень лишил их атамана жизни, вы им покажетесь, а потом броситесь бежать.

— Отвлечение внимания! — воскликнул Гуань.

— Верно. Ноу Ниу, ты понимаешь, что меня опять придется посадить на спину?

— В этом нет необходимости, — фыркнула она. — Я могу пустить морок.

— Еще лучше! Только пусть твой двойник скачет через разбойничий лагерь. И делает это так, чтобы у всех появилось убеждение, что лису можно догнать и даже ранить. Справишься?

— Да. Но нам все равно придется быть рядом, я смогу управлять мороком лишь на расстоянии в один ли.

— Думаю, нам хватит. Теперь по вам, ребята. Когда в лагере начнется суматоха, и все бросятся в погоню за оборотнем, на охране загона вряд ли останется больше двух-трех человек. Да и те отвлекутся — захотят получить шкурку нашей красавицы. Вы четверо спокойно освободите пленников.

Гладко, конечно, это выглядело только до первого столкновения с реальностью. И план полетел к чертям с того момента, когда разбойники смогли заметить нас с Лисицей, а не наведенный ею морок.