Раб страсти (СИ) - Блаженный Гавриил Страница 19

— Когда ты был маленьким орущим чудовищем, ты гадил вполне… — покрутил рукой, и, вздохнув, продолжил, — Я люблю тебя, сын, чтобы ты не думал, я люблю тебя. Как умею, так и люблю, хотя думал что твоя мать убила во мне эту способность окончательно.

Как же поздно ты это говоришь. И не тому, того уже не вернуть, твоего настоящего сына не вернуть. Но очень надеюсь, что он это слышит.

— Мне кажется, я тоже люблю тебя, — тихо отвечаю я.

— Я в этом даже не сомневался, разве можно меня не любить, — уходя, говорит этот…, редиска.

— И почему тебя бабушка не задавила в младенчестве? — тихо шиплю я.

— Я всё слышал, — тихий ответ насмешливым голосом.

— Зараза ушастая, — на это заявление ответ не получаю.

Прошло две недели, а в моей жизни ничего не меняется. Странно, неужели владыка настолько слеп? Или этот мальчик настолько хорош, и я его недооценил? Весь, уйдя в размышления, думаю, и недосыпание сыграло свою роль, но я не заметил опасности, за что и поплатился, сумев сгруппироваться только в последнее мгновение.

Всё-таки сильно ушибся плечом и рукой. Эта маленькая тварь, которая стояла надо мной и шипела, столкнула меня с лестницы. Гиры не было рядом, воспользовался моментом, она бы-не дала ему подойти близко.

— Почему ты? Почему постоянно ты? Когда ты уже уберёшься с моего пути? — шипел "фаворит", а потом развернулся и быстро убежал.

На помощь уже спешили слуги, проводили меня в мою комнату и позвали лекаря.

— Это перешло все границы, — бушевал дракон в кабинете владыки, расхаживая туда-сюда перед Ясимаром и Даритасом, — Я забираю внука, а вы наведите порядок в своём дворце.

Припечатал дракон и вышел. Два друга, не в лучшем расположении духа, посмотрели друг на друга.

— Я не хочу его отпускать, не могу, — выдохнул демон.

— Извини, в данный момент я — отец, а не твой друг, — отправился к выходу полукровка.

— Знаешь, мой сын прав, — притормозил он у дверей, — ждать сто, а то и триста лет, пока ты натешишься и наиграешься новыми игрушками… Такой судьбы своему сыну я не хочу, это действительно его убьёт. Даже сейчас, ты не можешь сделать выбор.

Мне дали пару дней отлежаться и поправить здоровье, а пока паковали мои вещи. Я уезжал, оставляя своё сердце здесь, вместе с тем, кому его подарил.

Перед выходом из замка нас было четверо, я, Багира, отец и дед, с остальными я уже попрощался. Смотритель, банщик и даже повар, были очень расстроены моим отъездом.

— Ты уверен что поступаешь правильно? — в который раз задаёт вопрос отец.

Уверен ли я? Не знаю, внутри новый виток боли, но я привык держать лицо.

— Ты прекрасно знаешь, что сердце он уже отдал и это навсегда. С нами такое случается только раз и это на всю жизнь. Он вернётся, но когда достигнет совершеннолетия, пройдёт оборот, получит образование. Надеюсь, к тому моменту твой друг окончательно определится с выбором, женится и родит наследника. И будет готов оставшуюся жизнь посвятить только моему внуку, а не прыгать из койки в койку, — отвечает за меня дед.

Да, я уезжал, начинал новую жизнь. И не видел с какой тоской провожали меня глаза одного дорогого мне демона.

Глава 23

Спешить нам было некуда, поэтому решили путешествовать до моря по суше, а там сориентируемся на месте. Мне хотелось и на драконе полетать и по морю на корабле плыть, и у меня было одно огромное "но" — Багира. Предложил выбирать кошке: правая рука — воздух, левая — вода. Гира положила лапу на правую руку, видно вода её не привлекала никак, полёт на драконе готова была пережить. Дед, глядя на нас, только посмеивался, но точно был рад, что я не замкнулся в себе, и не лелею и пестую свою боль. Хотя первый день ему было тяжело со мной. Надавав себе мысленно подзатыльников, пообзывав демона избалованным, жадным засранцем, который не может расстаться со своими игрушками и остановить свой выбор на одной, решил оставить всё здесь, на этом континенте, в этой земле. В новую жизнь вступать только с позитивом.

На этом и порешив, достал деда вопросами так, что он и не рад был моей активности.

— Не притворяйся старой развалиной, тебя ещё можно женить раза три, а то и больше, и детей наплодить с десяток, — веселился я, глядя как дракон, закатывает глаза.

— Мне тебя с лихвой, — картинно стонал дед.

— Слушай, давно хотел тебя спросить, а какого ты цвета? Как-то не представляю себе рыжего дракона, летит по небу этакая апельсинка. — сверкал глазами я.

— Ну, я же не оранжевый, — надулся дед.

— Но и не красный, цвет какой-то странный, неопределённый.

— Шельмец, я тебе дам неопределённый. Ты так и не понял? — посмотрел на меня древнейший, — Золотой.

— Эм, вау? — растерялся я, — Как-то я о таком цвете не подумал.

— Через два года твой первый оборот, возьмёт своё кровь оборотня, а ещё через пять лет после первого, будет оборот в дракона, ты тоже будешь золотым. Но будешь отличаться от обычных драконов и оборотней, взыграет кровь вампиров, демонов и дроу.

— И что же я буду за чудо-юдо? Стану таким же здоровым, как и ты? — мне пугаться уже или ещё подождать.

— Таким большим как чистокровный дракон ты не будешь, — фух, успокоил, как-то мне не очень улыбается быть более чем двухметровой детиной с косой саженью в плечах. — А вот в остальном, определит старшинство крови.

— Я тебя понял, чуду-юду быть.

— Дедуль, а долго нам лететь? А где мы будем жить? Чем будем заниматься? А когда мне поступать в академию? А долго там учиться? — пулял я вопросами в дракона, тот только стонал, но терпеливо отвечал.

— От берега демонов до острова драконов за день долетим, только для твоей кошки придётся заказать корзину, сама она не удержится. Если готовых не будет нужного размера, задержимся в портовом городе, подождём, пока сделают нужных размеров, погуляем, посмотрим достопримечательности, там огромный рынок. Кстати, если задержимся, то нас нагонят твои…, ты их называешь учениками-мучениками, не пойму почему. И я выкупил Пламя, он будет с ними, — бля, дед, я в пожизненном долгу перед тобой.

— Жить будем в моём доме, он недалеко от академии, всего полдня пути (вопрос на ком, на коне или драконе). С занятиями думаю, у тебя проблем не будет, осмотришь остров, со своими друзьями можешь открыть магазин, твои идеи очень новы и интересны. В академию начинают приём перед началом нового года, так как занятия начинаются с наступлением, этого самого, нового года. Учится десять лет. Тебе понравится, обычно студенты народ весёлый, — улыбается хитрюга.

— А почему не осенью начинаются занятия?

— У вас так?

— Эм, прости, не понял? — подвис я, глядя ему в глаза. Понимание шибануло обухом по голове.

— Ты знаешь? — выдыхаю я.

Он только кивает, а в глазах грусть и сожаление.

— Да, но ты — мой внук, знание ничего не меняет, просто мне очень жаль, что я опоздал.

— Поверь, мне тоже очень жаль, если бы я мог что-то изменить…

— То попала бы в тело другого, не думаю, что твоё появление здесь случайно, а возможно, изначально, ты должна была быть здесь, родится в этом теле. Есть высшие силы и не нам с ними спорить, — мне осталось только кивнуть.

— Может, расскажешь мне о своём мире? — ну, я и начал свой рассказ.

Во дворце владыки демонов было не спокойно. Одна маленькая зараза, устранив своего основного соперника, очень много о себе возомнила и начала совать свой нос, куда не надо.

— Слушай, у меня работы невпроворот, решать проблемы с вампирами надо, а я тут нянчусь с твоим гаремом, вернее, с одним наложником. Он таких дел уже наворотил, а что будет дальше? Может ты, наконец, включишь мозги и подумаешь головой? — бушевал Даритас, выливая злость, обиду и разочарование на своего друга и владыку. Он скучал по одной маленькой язве, своему сыну, который, так неожиданно, принёс столько радости.

Демон тоже скучал, только сейчас он начал понимать насколько глуп и эгоистичен он был, заигрался. Не зная никогда отказа, думал, что Адиль никуда не денется, но мальчик столько раз говорил, что он не раб. Светлый, добрый, сводящий с ума. Как же теперь его не хватает. Новая игрушка не приносит той радости и уже несколько дней его постель пустует. Иногда ночью, забывшись, протягивая руку, он думает что прижмёт к себе маленькое, хрупкое, гибкое тело и не находит его, и тогда сердце заходится в испуганном ритме. Понимание настигло только теперь. А ведь дракон говорил, предупреждал.