Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко Страница 19

том, чем займусь после армии. Недавно я разговаривал с отцом, и он против, чтобы я продолжил карьеру военного. Он сказал, что наша семья владеет бизнесом и все в ней должны заниматься бизнесом. Отец предложил мне либо войти в одну из имеющихся структуру в конгломерате, либо попробовать создать что-то своё для развития практических навыков. Хоть кофейню. Я обдумал его слова отца и решил заняться шоу-бизнесом. Создать собственное агентство. Этот сектор рынка сейчас на подъёме и по прогнозам аналитиков будет продолжать расти хорошими темпами. Предлагаю тебе работать у меня в агентстве.

— Как-то странно, — не понимаю я. — ЧжуВон-оппа, совсем недавно вы так хотели служить, а сейчас говорите о своём агентстве?

— Не только ж тебе вчера хотеть быть певицей, а сегодня — актрисой, — вначале насмешливо отвечает он и уже серьёзным тоном объясняет более подробно случившуюся метаморфозу. — Служба в армии — это хороший жизненный опыт, который позволяет взглянуть на неё по-новому. Я ничуть не жалею, что служу. Но, тут, как и во всяком деле, есть моменты, которые начинаешь понимать, лишь взявшись им заниматься. Если кратко — то служба не даёт распоряжаться своим временем. На службе ты принадлежишь армии. Я подумал и решил, что управление бизнесом даёт больше свободы и возможности, хотя быть военным очень почётно.

Надо же, чтобы понять такую простую вещь, нужно было для этого попасть в армию, — с иронией думаю я о ЧжуВоне и тут же мне приходит в голову другая мысль. — Впрочем, я такой же. Чтобы понять, что айдол себе не принадлежит, пришлось стать айдолом… Два идиота…

— ЧжуВон-оппа, рискну спросить, а ты в этом хоть что-то понимаешь? — интересуюсь я и уточняю. — В шоу-бизнесе?

— Он не выглядит настолько сложным, чтобы не было надежды в нём разобраться, — уверенно отвечает мне ЧжуВон. — Основой успеха в нём является наличие в агентстве популярных артистов. Дальше успех определяется количеством вложенных в рекламу средств. Ты уже достаточно популярна, чтобы привлечь внимание, а рекламные контракты и рекламу на телевиденье я обеспечу. Что скажешь?

Охренеть, какие познания… Вряд ли на них далеко уедешь…

— Шикарное предложение, — отвечаю я и с ноткой сарказма добавляю. — Только оно опоздало. Я решила перестать быть айдолом.

— Как это? — не понимают меня на той стороне соединения. — Что значит это твоё — «перестать быть айдолом»?

— Я решила, что я теперь буду — музыкальным продюсером, — гордо отвечаю я.

На несколько мгновений в разговоре возникает пауза.

— Просто диву порой даёшься, насколько девушки легкомысленно себя ведут, — с сильным неодобрением в голосе произносит потенциальный работодатель. — Буквально совсем недавно ты просто слушать ни о чём другом не хотела, кроме айдольства, а теперь вдруг — не хочешь! Как так можно быстро менять свои взгляды на жизнь?

— Точно так же, как меняешь их ты, — отвечаю я, указывая на аналогичность. — Сегодня солдат, завтра — владелец агентства.

— И ты сможешь быть продюсером? — сделав паузу, с сильным сомнением в голосе спрашивает ЧжуВон.

— Этот бизнес не выглядит настолько сложным, чтобы не было надежды в нём разобраться, — раз он стал меня повторять, отвечаю я ему его же словами. — Основой его является наличие композитора, пишущего популярные произведения. Такой композитор имеется. Это я.

— Ты себя слишком самоуверенно ведёшь.

— Что поделать? Будешь ждать, пока предложат — состаришься.

— А что тогда мне делать с моим развлекательным агентством?

— Лучше ничего не делайте. С вашим знанием шоу-бизнеса оно гарантировано обанкротится, господин ЧжуВон, — даю я щедрый совет.

— Слушай, я из-за тебя второй раз ломаю рёбра. Не могла бы ты быть немного повежливей? Я парень и старше тебя. Веди себя как положено.

— Никаких проблем, ЧжуВон-оппа. Что вы хотели?

— Я хочу конструктивного разговора. Я предлагаю тебе быть единственной звездой в моём агентстве, а ты капризничаешь! Чего тебе ещё надо?

— У меня контракт с «FAN Entertainment».

— Он у тебя на четыре года. Год уже прошёл. Когда моя служба закончится, останется всего два.

— И что будет происходить эти два оставшиеся года?

— Ты будешь отрабатывать контракт с агентством до его завершения, а я буду готовиться к твоей встрече.

— Два года? — удивляюсь я.

— Сколько надо, столько и буду готовиться, — обещает мне ЧжуВон и произносит нравоучительным тоном. — Подготовка к старту бизнеса должна проходить без спешки.

Охренеть… к чему такие жертвы? Что-то тут не то…

— Я петь не умею, — привожу я ещё один аргумент «почему я не могу» и пытаясь сообразить, что значат эти длительные уговоры.

— Но ты же пела уже здесь и в Японии? — возражает мне мой собеседник. — Нормально. Людям нравится.

А не собирается ли этот хитрый меркантильный «пацак» прикрыться мной и агентством от своей семьи? — приходит мне в голову мысль. — Служить ему осталось год, или около того и он задумался о том, что он будет делать потом, «на гражданке»! Дома ему батя, наверное, сказал — «Вали, работай! Все работают, и ты иди!», а он, значит, придумал способ как от этого «откосить». Два года он будет «готовиться», потом я ему, «впахивая», обеспечу «динамику развития компании», а он будет в это время вести свободный образ жизни. Шоу-бизнес, занятие яркое, если смотреть из зала на сцену, девочки молодые, сексапильные, готовые на многое ради дебюта и продвижения… Это ему не агентство будет, а настоящая синекура! От он жопа хитрая с ушами!

— Нет, я не согласна, — говорю я не став уточнять вопрос со своим вокалом.

— С чем ты не согласная? — спрашивает ЧжуВон.

— Я решила работать на себя, — говорю я. — Открою агентство, буду получать все деньги, которые заработала. Посредники мне не нужны.

— ЮнМи, нельзя быть такой жадной, — с конкретным