Сомали: Черный пират (СИ) - Птица Алексей Страница 19

Ярая злость лезла из меня, как говно из унитаза, в который кто-то бросил кусок карбида. Какой-то черномазый скоммуниздил мою личную лодку, заработанную тяжким, непосильным трудом!

— Кто??? — тряс я за грудки охранника, но тот то ли не знал, то ли тщательно скрывал это, то ли просто был редкостным ослом без инстинкта самосохранения.

— Эээ, брат, успокойся, отвязалась твоя лодка, уплыла в океан. Я всю ночь бродил, никто не подходил. Мамой клянусь.

Высказать своё мнение по поводу его мамы мне не позволило воспитание, привитое собственной матерью, да и в последние годы я находился в порядочном обществе. Приходилось сдерживаться, и вот они плоды культуры, даже послать его в собственную маму, из которой он на свет появился, мне претило.

— Где твой хозяин, скотина?

— Там, — махнул рукой негр в сторону портового здания. На «скотину» он не обратил никакого внимания.

— Пошли.

— Ну, пошли.

Охранник пожал плечами и поплёлся впереди, показывая мне путь. Хозяина мы нашли быстро, хоть и не сразу. Всё что я смог от него добиться, это возврат мне денег за сутки охраны. Просто офигенная компенсация! Круче не бывает! Грёбаные негры...

Оставался запасной вариант — дети. Без труда найдя тех, кому я вчера бросил мелочь, почти всё узнал. А потом я показал… Показал бумажку в один доллар, и мне слили сразу и всех, как воду в унитаз. Сдали, как стеклотару в Советском Союзе.

Ведомый подрастающей чёрной молодёжью, я достиг каких-то лачуг далеко за пределами порта. Я даже не догадывался, что они существуют, как говорится, век живи — век ищи. А пока что меня уверенно вели к виновнику кражи или его пособнику. Мой блестящий, как у кота яйца, пистолет ослепительно сверкал в моих руках, бросая вокруг блики солнечных зайчиков. Вот он настоящий друг, настоящий помощник. А то нет у меня друзей, нет у меня подруг, я сам себе отличный друг. Я и мой пистолет. Если верить американцам, то творить добро лучше всё же с пистолетом, чем без него.

Лодки своей у песчаной отмели, куда мы пришли, я не обнаружил, что меня вновь очень сильно расстроило. Просто невероятно расстроило! Оставалось надеяться лишь на компенсацию. Руки ужасно зачесались, но не ладошки, а костяшки. Ещё лоб чесался в том месте, которым обычно бьют в нос… Короче, всё тело буквально зудело: колени, локти, ступни.

Мальчишка привёл меня к убогому жилому сооружению, что громко называлось хижиной. Дядя Том обрыдался бы, увидев эту хижину, и попросился обратно в рабство, только после одного взгляда на неё. Но я выдержал.

— Он здесь, его зовут Мудак (реальное имя негра), но все зовут его по прозвищу — Быстрый.

Угу, уточнять, почему у него такое прозвище, я не стал, потом узнаю.

Мальчишка, засунув в рот грязный палец, выжидательно смотрел на меня, выпятив свой пупок, рядом с ним стояла его страшная, тьфу, старшая сестра, что, собственно, и отследила этого Мудака.

— На, — сунул я ему в руку щедрую награду. — Найдёшь лодку, заплачу в два раза больше. Понял?

Мальчишка кивнул, схватил деньги и тут же исчез, вместе со своей подельницей.

Пнув с размаха дверь, я убедился, что она открывается, наружу. Отлично! Я достал пистолет и, никого не стесняясь, пальнул в то место, где виднелся засов. Громкий звук выстрела перебудил всё негритянское гетто. Высунув грязные, никогда не мытые головы из своих убогих убежищ, они тут же втянули их обратно, словно черепахи в панцирь.

Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу… Не зря делают такие статуэтки обезьян, ой, не зря. Уж слишком хорошо раскрывают они менталитет местных жителей. Засов громко крякнул и вывалился куда-то внутрь жилища. Рванув дверь на себя, я очутился в комнате, главной достопримечательностью которой оказалась кровать, а также полупустая бутыль с местной банановой водкой или пивом, я не принюхивался.

На кровати валялся среднего роста негр, худой, но жилистый, со смешным лицом вечного клоуна. Рядом с ним возлежала чернокожая красавица, ну, с его точки зрения. Да, как бы и по хрен, но она мешала.

— Брысь! Скажешь кому, сдохнешь, и тела твоего не найдут! Поняла?

Пистолет ткнулся в её широкий нос, чтобы она могла оценить запах гари и свежесгоревшего пороха от недавнего выстрела. Женщина оценила и мгновенно прониклась ситуацией. Вот что мне нравится в африканских женщинах, так это понятливость.

Не надо уговаривать, умолять, убеждать аргументами, сказал один раз, показал один раз, и тут же тебя поняли. Уважаю! Нет никаких рефлексий, всё по факту.

— Пошла вон! — рявкнул я, и женщину как ветром сдуло.

Как она успела схватить свою одежду и на ходу одеться, я не понял. Так-то обычно женщины раздеваются быстро, а одеваются медленно, однако иногда, как оказалось, и наоборот у них тоже весьма шустро получается.

Мудак в это время уже давно проснулся и ошарашенно пялился в дульный срез моего блестящего пистолета.

— Что смотришь, скотина? Ты украл мою лодку?

— Какую лодку? — пробормотал он еле слышно, едва отойдя от сна.

Тут уже я не выдержал и с силой сунул ему стволом в лицо, давя на пистолет. Злость и ненависть во мне просто били ключом, не удивлюсь, что их ток чувствовал и этот Мудак.

— Ты, скотина, украл мою моторную лодку сегодня ночью? Тебя сдали, чудовище. Сдали, как пустую бутылку из-под пива. Ты понял меня, Мудак?

— Понял, понял. Я…

Мне надоело уже уговаривать это животное, и я просто сунул кулаком ему под рёбра.

— Повторяю, для даунов и чернокожих тупиц, где моя лодка?

— Я не знаю, не знаю!

— Так узнай, — спокойно сказал я и от всей души врезал ему в солнечное сплетение.

— А, хрррр, — стонал этот моральный урод.

— Э, слышь, моя твоя не понимай. Где лодка?

И следующий удар впечатался в чёрного засранца. Тут главное меру знать, не жалеть, но и не переусердствовать ненароком. Мне труп не нужен, я тут не чернокнижник и не этот, как его, а… Некромант. Я обычный Мамба.

— Ты сдохнуть хочешь, сдохнуть?!

— Нет, но если скажу, меня убьют!

— Вот, уже другой разговор пошёл, давай померяемся своими... В общем померяемся. Кому продал?

— Меня заставили, — заныл этот придурок.

— Я верю. Тебе не нравится воровать, тебя заставили, насильно всучили денег за лодку, пригрозили убить, и ты не в силах был отказать. Всё? Или я что-то забыл?

— Всё, — только и смог сказать этот Мудак.

— Кто заказчик, говори, пока у тебя есть голова.

— Меня убьют! — завизжал этот …

— Тупое животное, я тебя сейчас сам убью, если ты мне не скажешь: кто велел украсть мою лодку?! Убьют ли тебя потом, это ещё чёрная бабка надвое сказала, а так ты переживёшь этот день. Если поможешь, я возьму тебя к себе, будешь помогать мне грабить других.

— Грабить?

— Короче, не забивай себе черепную кость. Выбирай, жизнь или лодка? Жизнь твоя, скажешь — будешь жить, а не скажешь… — и я слегонца так стукнул его пистолетом в промежность.

Мудак скорчился от боли.

— Вот видишь, у всех есть слабое место, и у тебя тоже.

Не знаю, что его сломило сильнее, но этот Мудак решил всё же сдаться мне на милость. Поломался немного и выдал всех заказчиков и подельников.

— Ясно, погнали к ним.

— Но они убьют и тебя, и меня. Ладно тебя, но меня-то за что?

— Логично. Оружие у них есть?

— Да.

— Какое?

— Пистолет и винтовка.

— Угу, пошли со мной. Надо подготовиться.

Как не упирался этот товарищ, он в итоге поднялся, оделся и, подгоняемый грубыми пинками, поплёлся в нужную мне сторону. К гостинице. В ней я под удивлённым взглядом Мудака деловито залез в свою сумку, нащупал там автомат, проверил его, взял пару запасных магазинов, обернул всё это тряпкой, и мы отправились к заказчикам кражи.

Он уже не сопротивлялся, а шёл туда, где находилась моя лодка. Идти оказалось далеко, но лучше идти, чем не идти. Мы пришли в отдалённое селение, что имело небольшой причал. Возле причала, среди обшарпанных ветхих посудин величаво колыхалась на волнах моя лодка. Вот она — кормилица! Вот она — моя пираточка…