Дот (СИ) - Супруненко Алексей Страница 19

— Этих деталей нет в открытых источниках. Такого обо мне даже в больнице не расскажут. Кто вы на самом деле? Вы ведь не журналистка? Если я ошибаюсь, то покажите журналистское удостоверение, — заподозрил неладное хозяин.

— Зачем так волноваться? Я просто угадала. Вы так положили ей руку на плечо, будто-бы очень дорожили этой девушкой. На фотографии никто кроме вас, так не стоит, — обосновала она свои слова. Мужчина немного успокоился.

— Я вижу у вас коллектив многонациональный? Вот грузин стоит.

— Это Беридзе Зураб. Тоже хирург, — прокомментировал хозяин.

— Говорят грузины падкие на женщин? Ваш Зураб наверное не такой?

— Что сейчас былое вспоминать? Все мужчины любят женщин, — вздохнул Коваль.

— Вы тоже любили? Наверное, и у вас был какой-нибудь военно-полевой роман? Вот, хотя бы с этой Катенькой. Она ведь наверняка вам нравилась? Только уж больно молодая.

— Послушайте, товарищ журналист, вы, о чем писать собрались? О моей личной жизни или о госпитале? — напомнил Коваль цель ее визита.

— Лекарство пить будете? — поставил он переднейстакан с водой, который предварительно накапал сердечных капель.

— Не сейчас, — не спешила Екатерина, подумав, что питье понадобится самому Ковалю.

— У вас много книг и читаете, наверное, много?

— К чему вы это спрашиваете? — не понял Григорий Семенович, куда клонит гостья.

— О путешественниках во времени никогда не читали? — продолжала она.

— Допустим, читал и что из этого следует?

— А если бы сами с таким феноменом столкнулись, то, как повели себя?

— Вы о путешественниках писать собрались или о войне?

— О том и о другом, — туманно ответила Еремина.

— Эта Катя, что вы о ней знаете? Кроме того, что она сказала, что была в Бресте у тетки и ее поезд разбомбило. Вы ее документы видели? Нет, но поверили на слово.

Коваль присел на стул и расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Девушка подвинула к нему стакан.

— Откуда вам известны такие подробности? Этой информации нет нигде.

— Почему? А Катя? — не согласилась москвичка.

— Она жива? — спросил мужчина.

— Это она прислала вас?

— Не прислала. Я сама перед вами, — сделала неожиданное заявление гостья.

— Вы, Катя? — не поверил Коваль.

— Сколько вам лет?

— Двадцать, как было и в 1941 году.

— Быть такого не может! — не хотел в такое верить Григорий Семенович.

— Я же говорю вам, что я путешественница во времени. Не по своей конечно воле. Я вернулась оттуда всего два дня назад.

Катя взяла свою сумочку и достала оттуда паспорт.

— Смотрите, — открыла она документ.

— Еремина Екатерина Семеновна, 1975 года рождения, город Москва.

— Это не доказательство, — упирался Коваль.

— Тогда посмотрите на это, — легла на стол справка выписанная начальником госпиталя.

— Это вы помогли мне ее сделать.

— Нет, нет, — пошла в ход и вторая пуговица.

— Гриша, это я, — положила она руку на его сморщенное от времени запястье.

— Вспомни, как ты попросил Соню вывести меня через прачечную. Кстати, ты знал, что ее отец репрессирован? — перешла на ты, Катерина.

— Хочешь, я покажу тебе на фотографии Надю и Маргариту Львовну? Если бы меня кто-то подослал, то уж точно я бы не смогла сориентироваться на фото. Ведь и о Зурабе Ароновиче, я недаром спросила. Девчонки его за глаза называли шоколадным хирургом. Я все помню и твое «Шагане» и нашу единственную ночь вместе. Ты тогда пришел ко мне такой смешной, в своих семейных трусах. Попросил показать татуировку «голубка». Смотри, она никуда не делась, — оголила Катя плечо, ни сколько не стесняясь, что перед ней сидел почтенный старик. Вот тут лекарство и пригодилось. Ереминой пришлось даже встать от переживания, что с Григорием может случиться сердечный приступ. Мужчина отдышался и рухнул перед Екатериной на колени, уткнувшись лицом ей в живот и обняв руками ноги девушки.

— Катенька!

Сквозь тонкую ткань платья она почувствовала, как обожгли ее горячие слезы Гриши.

— Я ждал тебя всю жизнь. Никому больше сердца так и не открыл.

Катя подняла старика с колен.

— Прости меня Гриша, что не сказала тебе сразу. Тогда этого было нельзя. Хватило и доноса Львовны. Я просто, не знала смогу ли вернуться обратно. Получилось. Я здесь всего два дня и будто-бы с тобой и не прощалась, а ты уже старик.

— Старик Катенька, — согласился мужчина, вытирая слезы.

— Не пойму как такое могло произойти? Ты только вернулась, а я без тебя прожил 54 года?

— Не знаю, Гриша, — погладила она его седую голову.

— И что теперь будет? — хотел знать Коваль.

— Завтра родители заберут меня в Москву. Они тоже много пережили, и я их понимаю, — ответила Еремина. Это было понятно, что старик и девочка вовсе не пара.

— Значит, я больше тебя никогда не увижу? — опустил голову мужчина.

— Не забирай у меня последнюю надежду, я только ей и живу. Я верил, что ты спасешься и думал, что смогу тебя найти. Вот и нашел, но не я, а ты меня.

— Я приеду к тебе на следующий год, — обещала Еремина, обнимая Григория Семеновича. Они еще долго говорили, вспоминая былое, но время неумолимо и пора было прощаться.

— Мне надо идти. У меня осталось одно незавершенное дело.

Старик со слезами на глазах провожал ее до самого выхода на улицу. У Кати у самой катились слезы по щекам. Наверное, зря она так поступила. Григорий Семенович мог и не перенести такие испытания, но с другой стороны она словно сняла камень с его души. Если это и будет его предсмертный вздох, то наполненный облегчением и любовью. Она не жестокая, просто времени у них осталось совсем мало.

Дома появилась с красными от плача глазами. Мать сразу засуетилась

— Катенька, что с тобой? Кто-то обидел?

Никто не обидел. Это все призраки прошлого. И к одному из них она собиралась поехать. Когда заявила, что желает посетить ДОТ «Призрачного лейтенанта», то натолкнулась на сопротивление матери. Та не желала, так больше рисковать дочерью. Мало ли, что может снова произойти в этом ДОТе? В другой раз Катя обязательно бы отступилась и не стала перечить матери, но не сейчас. Она должна перед своим отъездом навестить это место. Компромиссное решение предложила тетя Зина. Можно было совершить поездку на машине Новиковых и в сопровождении отца Кати Семена Романовича и дяди Игоря. Как ни как два взрослых мужика не дадут ее в обиду. На том и порешили. Прежде, чем «жигуленок» Новиковых выскочил за город, они успели купить букет цветов. На свидание ехали все-таки, свидание с призраком. Укрепление встретило их серыми тучками на небе, которые на время закрыли солнце. Их машина остановилась почти у самой долговременной огневой точки. Невдалеке копались в земле несколько парней и девушка. Они отвлеклись от работы и подняли головы, наблюдая за незваными посетителями. От их группы отделился молодой человек в клетчатой рубахе, края которой были завязаны на узел, на животе парня.

Увидев цветы в руках девушки, он успокоился, поняв, что имеет дело не с вандалами.

— Кто-то воевал в этих краях? — дружелюбно спросил подошедший.

— Воевал, — за всех ответила Катя.

— Мы тут раскопки ведем. Ищем останки воинов, чтобы перезахоронить их, — пояснил паренек.

— Хорошим делом занимаетесь, — вступил с ним в разговор Игорь Иванович. Катюша под присмотром отца уверенно зашагала внутрь ДОТа. Здесь царили сумерки. Еремина остановилась в комнате, откуда просматривалась дорога.

— Здравствуй, Сережа! — громко крикнула она.

— Это я, Катя!

В уцелевшей трубе воздуховода, что-то загудело, и в амбразуру выпорхнул испуганный голубь. Семен Романович от неожиданности втянул голову в плечи.

— Пойдем отсюда, доченька, — попросил отец. Парочка двинулась к выходу. Солнышко вновь вынырнуло из-за туч, приласкав людей своим светом. Еремина собиралась оставить цветы у серой бетонной стены, когда ее глаза уперлись в надпись, скорее всего сделанную совсем недавно. Она могла биться об заклад, что когда они входили внутрь, ее не было, или она просто ее не заметила? Писали здесь многие и не всегда хорошие слова, но это предложение написанное мелом не вязалось в канву всех сделанных надписей. Оно было коротким и емким: «Катя, я тебя люблю!» Были ли здесь другие Кати, кроме нее? Наверняка были. И какой-то мальчишка мог признаться, таким образом, в своих чувствах к девушке. Но почему-то ей казалось, что надпись появилась после их посещения огневой точки, а значит, ее мог написать только лейтенант Володин. Пишут ли призраки на стенах? Из литературы Катя знала, что они могли и не такое, значит, Сережка услышал ее и откликнулся. Девушка положила цветы. Дядя Игорь уже стоял у ребят, которые ковырялись в земле. Пришлось и Ереминым подойти поближе. На расстеленной плащ-палатке лежали кости и бытовые вещи солдат, найденные поисковиками. Катюша приметила и ржавый корпус часов похожий на те, что были у лейтенанта Володина. Парень в клетчатой рубахе рассказывал Игорю Ивановичу о десятом отдельном пулеметном батальоне, который оборонял эти позиции. Катя постояла, немного послушав рассказчика. Парнишка сетовал, что они не нашли ни одной капсулы с именем погибших солдат. Очень будет сложно найти информацию о защитниках ДОТа.