Царь Александр Грозный - Михаил Васильевич Шелест Страница 19

Воспоминания прервались приходом старосты эстонских оборотней Крока. Александр показал оборотню на большой дерюжный мешок, плотно набитый тем же волосом, что и диван. Оборотни, почему-то, сидеть в креслах не любили. Они, либо присаживались на корточки, либо предпочитали табурет или чурбан. Ни того, ни другого в царских покоях не имелось. А мешок, принимающий форму тела, Александру нравился тоже.

— Есть информация, — начал Санька, когда Крок уселся в «гнездо» и принял выжидательное выражение лица, — что подобные вам, оборотням, сущности, заклеймённые символом тёмного пламени, вскоре нападут на территории, на которых остались твои родичи. Будут ли они убивать только нелюдей, или и людей тоже, я не знаю. Но, похоже, что их отправят убивать всех.

— Кто отправит? — с интересом спросил Крок.

— Как тебе сказать? Братия, что всегда организовывала на вас охоту: епископы, монахи ордена.

— Странно… Откуда у них тёмный огонь? Они же молятся свету?

— А вот, — сказал Санька, разводя руки и пожимая плечами. — Вероятно, света у них не хватило.

Санька на самом деле не особо понимал отличие света и тьмы, так, как тьмы своей душой не касался. Так ему казалось. Вернее, он надеялся на то, что в него при рождении влился свет. Так воспринимали его силу темные: гарпия, леший, кикиморки. Они и назвали его Князь Света. И то, что он пошёл с ними на сделку, разрешив отправлять людские души богу Тьмы Аиду, Саньку не сильно коробило.

Санька ничего не понимал в иерархии богов. Раньше он иногда ходил в церковь, иногда молился, как христианин, иногда переставал. Снова начинал. Иногда в лесном одиночестве он представлял себя буддистом и изучал йогу. Родившись здесь и почувствовав в себе свет, а потом узрев в себе особый мир, он стал молиться свету. Потом уверовал в него ещё больше, повстречавшись с представителями тёмного мира. Он и Христу здесь молился искренне, как представителю Света.

А то, что души убитых оборотнями или кикиморами уходят к Аиду… А куда им ещё уходить? Для Саньки Аид был богом мира мёртвых, куда уходят все души, независимо от того, в кого верили их носители.

— «Все умершие уходят в мир мёртвых, — думал Санька, — а дальше каждому воздастся по делам его вере».

Очень важно, во что верит человек, полагал Санька, но важно и то, насколько его вера соответствует тому, что он делает. Когда-то Санька прочитал, что Бог одаривает человека жизнью, а человек одаривает бога тем, как он её проживает. Поэтому Санька не особо заморачивался, тем, как боги будут делить души. Пусть сами разбираются, а у него, у Саньки и своих дел хватает.

Ещё Санька знал точно, что многие души не принимаются Аидом и остаются неприкаянными или становятся тёмными сущностями и начинают вредить людям, типа кикимор, леших и домовых. А тут Санькины воины отправляли их прямиком по адресу дальнейшего обитания, без задержек.

— «И не я придумал войну», — в который уже раз оправдывался не понятно перед кем Санька. — «И я не могу её остановить!»

— С клеймом Тёмного Пламени они будут намного сильнее нас, — спокойно прервал Санькины размышления Крок. — Для людей они что с клеймом, что без… Всё равно. Ну… В смысле… Людям и так с ними простым оружием не справиться. Что с клеймом, что без клейма, им один путь — в мир мёртвых. А вот мы отправимся к нашему отцу, Князю Тьмы.

— Это разве не Пламень Аида? — спросил удивлённо Санька, сначала не поняв, того, что сказал Крок.

— У Аида пламя обычное

— Подожди! Ты сказал, что погибнув, вы отправитесь к… Отцу и отец — Князь Тьмы?

— А, что тебя удивляет? Мы — порождения тьмы, туда и отправимся. Но свет, что теперь находится в нас, не даст нам приблизиться к нему и переродиться. Он убьёт нас. Поэтому, ты извини, но мы не встанем на пути заклеймённых тьмой тварей. Это бессмысленно. Ты просто потеряешь нас. Мы останемся здесь, если позволишь. Нам нравиться просто жить рядом с тобой, но, к сожалению, помочь тебе мы не в силах. Если мы нужны тебе в таком качестве, мы останемся, а если нет, уйдем на восход. Тебе всё равно придётся думать над тем, как зачаровать мечи твоих воинов, чтобы они могли сразить оборотней. Вот и думай, как усилить нас. Есть у тебя Пламя Света, Князь? Мы готовы стать твоим воинством.

Когда староста оборотней ушёл, Александр остался сидеть на своём диване ошарашенный. Он долго не мог опомниться от услышанного. В голове то и дело всплывала фраза из фильма: «Я рассчитывал на тебя, Саид».

Он думал, что «его» оборотни были единственной реальной силой, способной противостоять другим оборотням. И, вот, оказалось, что этой силы у него нет. Хорошо, что он не выпустил «почтаря», до разговора с Кроком, а ведь была такая мысль…

Санька встал, прошёлся по комнате и выглянул в небольшое круглое оконце. Перед ним раскинулся новый город, розовеющий в лучах восхода свежеструганными стенами изб и теремов, мирно текла река. На западе города намного старше, но и в них живут живые люди. Да и не ограничатся «европейцы» Псковом и Новгородом.

— Пламя Света, Пламя Света, Пламя Света, — почти пропел Александр. — И где его взять?

Он ещё с зимней кампании по сбору Юрьевой Дани пытался разработать методику зачарования мечей, щитов и у него ничего не получилось. Ну, то есть, совсем ничего. Как не пытался Санька вложить хоть капельку своей силы в предмет, ничего не вышло. Он видел энергетическую сущность предметов, но изменить её не мог. Причём, брать силу мог, например из деревьев, а отдать нет. Хотя, некоторые деревья и камни сами у него силу брали.

— Марта, — тихо позвал он.

Можно было и просто подумать, но Санька считал мысленный призыв проявлением неуважения.

— Что, князь? — спросила кикиморка, проявляясь рядом.

Как она чувствовала, когда нужно входить в дверь, а когда мгновенно проявиться рядом, Санька не понимал. Но всегда её появление было под стать его состоянию души.

— Тяжко, Марта, — сказал он и обнял её.

Марта уже «сбросила» свои доспехи, представ перед князем