Ванька 10 - Сергей Анатольевич Куковякин Страница 19

- Ну, тогда и нам, скорее всего, наказания от продовольственного полка не будет, что мало зерна от нас привезут, - высказал я предположение.

После моих слов Федор Терентьевич повеселел.

- Точно, Ваня. Семенов же сейчас за народ.

На этой хорошей мысли атаман своё молоко и допил.

- За себя он, а не за народ. Жди сейчас, Федор Терентьевич, в уезд Красную армию.

Упоминание о Красной армии радости атаману бузников не добавило. Пустую кружку он от себя отодвинул, указательным пальцем начал по столешнице постукивать.

Впрочем, это постукивание совсем не долго продолжалось.

- Что, Ваня, делать-то будем?

Федор Терентьевич в непонятных для себя ситуациях не стеснялся от других советов слушать. Может, кто что и подскажет. Пусть и из младших даже. Поступал он, конечно, по своему разумению, но перед этим не гнушался и все мнения узнать.

- Не знаю, думать надо, - не стал торопиться я с ответом.

В конце концов, правда не сразу, советская власть в России победит, но тут сразу в омут головой тоже не надо кидаться. Лес рубят – щепки летят, а сгинуть в вихре гражданской войны мне очень не хотелось.

Глава 25

Глава 25 Конные и пароход

Ещё почти неделю всё было спокойно.

Люди в селе своими обычными делами занимались. Правда, иногда в сторону тракта из уезда поглядывали.

Погода стояла замечательная.

Федор Терентьевич посты на дороге в уездный город усилил. Пусть степановцы сегодня за народ, но, хрен знает, что их руководству завтра в башку втемяшится.

Я, бездельничал. Федор от меня только отмахивался. Отдыхай мол, чего тебе на боку не лежится… К Павлу Павловичу сходи.

К Павлу Павловичу, бывшему земскому фельдшеру, я и так почти каждый день бываю. Тот мне рад, всё расспрашивает меня, что и как в моей жизни случалось. Глуховат только он совсем стал, да и с памятью проблемы. Ещё и часто прерывают нас. То, что земскую медицину советская власть отменила, не ликвидировало заодно и болезни. Страдальцы к дому Павла Павловича дорогу знали. Правда, лечил он сейчас всё больше травками.

- Нет лекарств, Иван, совсем нет… Знахарскими методами народец пользую да добрым словом… - вздыхал старик.

На шестой день жизни волости при новой власти, уже ближе к вечеру, костыга моё и Федора Терентьевича размеренное времяпрепровождение на ноль помножил.

- Едут!

- Кто?

Атаман бузников аккуратно отложил в сторону сеть, которую чинил. Река рядом с селом имеется, а где река – там и рыба. Однако, для её ловли сеть должна всегда в порядке быть.

- Пойди их разбери… В военной форме, оружные.

Это – точно. Сейчас в военной форме – через одного.

- Погоны есть?

- Нет.

Так. Нет. Один вариант – кто, отпадает. Не белые. Уже легче.

Остаются – красноармейцы или степановцы. Тут – хрен редьки не слаще. Тех и других кормить-поить надо будет.

- Много их?

Федор Терентьевич костыгу расспрашивает, а сам уже другой моментально стал, как струнка натянулся, ко всему готов.

- Полтора десятка или чуть больше. Едут – не торопятся. Я напрямки сюда, а они по тракту, но скоро будут.

- Телеги с ними есть?

- Одна.

Одна… Значит – не за хлебушком. За каким тогда лешим?

Ну, скоро и узнаем. Зерно – спрятано. Коров и лошадей подальше за лес отогнали. Как к басурманскому нашествию приготовились.

Через час оказалось, что имелись в действиях атамана бойцовской артели и пробелы. Не всё он учёл.

Заявились в село степановцы. По приказу их старшего народ около церкви собрали.

- Советская власть в Уржумском и Малмыжском уездах ликвидирована, - так было объявлено жителям села. – Скоро падут Вятка и Котельнич. Объявлена мобилизация в Народную армию…

Представитель, которой уже по счёту за год новой власти, ещё что-то продолжал говорить, но главное уже прозвучало. Мобилизация! Вот с какой целью вооруженный отряд сюда прибыл.

Энтузиазма данная новость у собравшихся не вызвала. Под винтовку становиться мужикам не хотелось. Бабам – кормильцев терять. Некоторые мужички, кто посообразительнее, стали из первых рядов назад подаваться.

- Списки подлежащих мобилизации у нас имеются. Ещё бывшим уездным воинским начальником составленные. – старший у степановцев помахал в воздухе казенными на вид бумагами. - Уклоняющиеся от воинской повинности понесут наказание по законам военного времени. Их семьи – тоже…

На последних словах говорящий сделал особый акцент.

Собранный у церкви народ зашушукался, запереглядывался, кое где и матерки прозвучали.

Во как… Даже списки у них имеются… Впрочем, вполне объяснимо. Не все за год советской власти бумаги, что при императоре Николае Александровиче писаны, на цигарки пошли. Да и власть та в губернии – только-только. В уездах, не говоря уже про волости, зачастую всё почти осталось как было. Воинского начальника в уездном городе уже нет, а документы-то все на полочках лежат в прежнем порядке. Вот и пригодились они степановцам.

- Кто мобилизуется – сейчас будет объявлено.

Люди у церкви ещё больше в волнение пришли.

По виду – вылитый старший унтер, начал фамилии и имена выкрикивать. Тут с реки и загудело. Раз, второй и третий. Каждый раз продолжительно.

Человек за бортом? Я, когда ещё в Санкт-Петербурге учился, все звуковые сигналы судов выучил. Интересны мне было, как между собой кораблики на Неве переговариваются. Когда судно к причалу подходит, оно один продолжительный звук производит. Гудит четыре секунды. Когда отходит – один продолжительный и три коротких звука. Тут – три длинных сигнала было. Или, поменяла сейчас всё в сигналах советская власть?

- Пароход!

- Пароход!

- Пароход! – там и тут раздалось в толпе.

Старший у степановцев нахмурился – он никакого парохода не ждал.

- Узнать, что там, - было отдано им распоряжение.

Глава 26

Глава 26 Сормах

Выкрикивание мобилизуемых прекратилось.

Один из степановцев ускакал в сторону, откуда гудки были слышны. Как раз улица от церкви в этом направлении и вела.

Мы с Федором обменялись взглядами. Он плечами пожал, показал мне, что гудки с реки и для