И пришел Лесник! 4 (СИ) - Лазарев Василий Страница 19

Прыжок, я стремительно лечу вверх и цепляюсь за нижний клык. Пасть уже поднята достаточно высоко и вот-вот он отпустит Кобру, а затем поймает на лету и проглотит. Почему она не телепортируется? Ах, ну да, он же её прикусил! Подтягиваюсь на руках и вот, я стою на его нижней челюсти. Алмазная кожа активирована, и я лезу к нему в пасть. Он держит её за руку двумя зубами, от правой руки практически ни черта не осталось, но кость застряла между зубов «фефедя». Я принимаю единственное правильное решение и отрубаю Кобре руку выше локтя. Ничего, пару недель отдохнёт, зато жива останется. Она тут же исчезает из виду и появляется в тридцати метрах и застывает. Для меня. Опять я проворонил момент, началось красное мигание. Как быстро прошла минута. Или меньше? Мне показалось, что дар мой стал длиться короче. Пора выбираться, а то он скоро оживёт. Я вылезаю ему на голову и бегу по ней к загривку. Где-то там у него споровый мешок. Хватаюсь за толстую шкуру и ищу глазами. Где же ты? В уши врываются звуки, медведь делает движение головой вверх и раскрывает пасть. Но ничего ему в неё падает.

Задрав голову, он обозначил на своём загривке заветный бугор, незаметный ранее под толстой шкурой. Не задумываясь с силой, бью по нему клинками. Всё, отпрыгался, мохнатый. Рёв пополам с хрипом, и я чувствую, как падаю вместе с тушей на землю. Падение монстра подняло тучу пыли и где-то датчики зафиксировали небольшое землетрясение. Сиплый и Пряник застыли над Дрищом, пытаясь привести его в чувство. Папаша Кац бежит к Кобре. Наташа устало садится на каменную скамью. Напротив меня на другом конце арены из-под накидки появляется улыбающаяся Лиана. Победили! А что это за гул? Тревожный звук нарастал, вскоре превратившись в грохот обвала. Я кручу головой, пытаясь, понять с какой стороны идёт звук, как вижу воочию вылетающий на арену «утюг». Стена с той стороны, где стояла Лиана перестала существовать и нечто большое, похожее на кирпич, на ужасающе бешеной скорости пронеслось, шипя, фыркая и оставляя за собой оплавленную полосу двухметровой ширины. Также быстро, как и появилась, аномалия укатила дальше, оставив после себе разделённого надвое медведя. И Лиану без обеих ног до колен…

Глава 10

Погремушкино

— Изя! Сюда! Скорее, — я подбежал к Лиане. Она была без сознания. Содрав с себя ремень, я перетянул ей правую ногу, а её ремнём левую. Тут же подбежали остальные. Папаша Кац склонился над Лианой подняв ей веко. Я, разумеется, проходил курсы первой помощи. И не раз применял свои знания, но что-то гарантировать после такого ранения я не мог. У Изи Каца была своя метода, он положил ей руки на лоб, и она расслабилась. Что в этот момент происходило, как он лечил, об этом мог сказать только знахарь. Но сколько я не пытал папашу Каца, он так и не смог внятно объяснить, что происходит в момент слияния пациента и знахаря. Во всяком случае кровь больше не шла, по моим расчётам Лианка потеряла не больше половины литра, что для Улья было не критически. Пока мы так сидели к нам подбежал Сиплый и прислонил к шее красный пульсирующий прямоугольник.

— Это что? — я схватил его за руку.

— «Врач». Артефакт, Лесник, он ей поможет. Неделю она будет без сознания, а потом встанет, как заново родившаяся. Спасибо ещё скажешь, — хитро подмигнул мне Сиплый.

— Где это вы взяли сие чудесное устройство? — проблеял папаша Кац мигом заинтересовавшись артефактом.

— В красном портале, уважаемый профессор. Вещь не то, чтобы редкая, но желающих заполучить её столько, что половину пришлось убить. Шучу! — Сиплый рассмеялся, увидев реакцию знахаря. — Правда народу много, ведь каждый хочет вот так. Приложил и забыл. «Врач» при сильных травмах всех отправляет в контролируемую кому. Ноги сами отрастут за это время. В принципе он почти всё может, единственное, что голову не отращивает назад.

— Ну как она? — Кобра доковыляла до нас и плюхнулась рядом.

— Будет жить, надеюсь, что не вспомнит…

— Как тогда с пауком? — спросила Наташа.

— Вероятно, — ответил папаша Кац.

— Бедная Лианка, — я погладил её по голове. — И так обидно, когда уже всё закончилось. Кобра, ты тоже меня извини, но мне показалось это лучшим выходом. — Я показал на культю.

— Другого просто не было, Лесник. Это чудо, что ты меня спас, ведь через секунду эта тварь проглотила бы меня. Я бы уделала это говно, будь в теле паука или пантеры. Но в этом мои возможности гораздо слабее. Надо убираться отсюда и разбить шатёр в городе.

— Согласен. Сиплый, что нашли? — спросил я.

— Два арта. «Отмычку» и «Флягу». Выбирайте, что возьмёте, — Пряник положил передо мною серебряную фляжку на два литра и небольшую оранжевую пластину. Я проследил за его взглядом, и он вожделел пластину. Кац же наоборот не мог отвести глаз от фляги.

— Здесь и так всё ясно. Берите, — я не ошибся, каждый взял себе по предмету.

— «Отмычка» в нашем деле очень нужна, — откашлялся Сиплый.

— В каком?

— Мы эта… часто ходим везде. Хаотические порталы частенько находят и ставят на замок, чтобы не угнали. А сами бегом команду собирать, — подбросил на ладони «отмычку» Сиплый.

— Ну да. Мы то с командой ходим всегда, — добавил Пряник.

— Дальше понятно. Кто первый халат надел, тот и доктор. Известное дело, — проскрипел знахарь.

— И вот ещё восемь белых жемчужин, — Пряник положил прозрачный пакет.

— Пополам, как договаривались, — сказал я.

— Нет, нет. Вы практически всё сделали. Мы две возьмём, остальное ваше. Дрищ уже пришёл в себя, ему не привыкать такие полёты совершать. Он у нас всё равно без мозгов. Зовите в следующий раз, если что.

— Обязательно, а теперь домой. Носилки сейчас для Лианы соорудим только.

Назад добрались без происшествий. Носилки тащили, меняясь по очереди. В Караван-Сарае Сиплый и Пряник отправились к себе в берлогу, нас же ждал ментат, который по моей просьбе выделил нам место под шатёр, как раз недалеко от портала в Погремушкино. Разложили шатёр, уложили больных. Кобра легла рядом с Лианой в отдельной комнате. Ещё одну комнату с отдельным входом сделал себе папаша Кац. Он таки собрался посмотреть Зомби и угостить его белой жемчужиной. Прежний облик она ему здесь, конечно, не вернёт, но вдруг станет легче. Уж очень болезненный с виду юноша. Это я лично попросил папашу, есть у меня опасения, что Зомби в таком состоянии далеко не уйдёт. Мы же с Наташей вызвались сходить за едой для больных и знахаря.

— Папаша на седьмом небе от счастья, — улыбнулась мне Наташа. — «Фляжка» у него есть. Он уже прилепил к ней «химию». Мечта сбылась, теперь лишь бы не спился.

— Много живчика он всё равно не выпьет, пусть хоть и крепкого. Спать хочется, так и не выспался, — я с трудом подавил зевок. — Грелка эта тупая разбудила ни свет ни заря.

— Хорошо, что так обошлось, а то бы сейчас уже остыл.

— Сплюнь. Ментат сказал, что она где-то у портала висит. Пойдём посмотрим? — предложил я Наташе. Она с радостью согласилась и мы, не доходя до торговых рядов повернули к порталу. В Караван-Сарае было отдельное место, где прилюдно казнили. В основном здесь находили свой конец негры, но случалось и обычные люди. В стабе запрещалось убивать. Драки же случались и довольно часто. Народ горячий, каждый день по лезвию ходит. Нервы ни к чёрту, всё понятно, но убивать нельзя. Сегодня подерутся, а завтра, глядишь лучшими друзьями станут. А так если убить, то и дружить не с кем будет. Понимать надо. Если кому-то было совсем невтерпёж, то он ждал ближайшего портала и там уже готовил несчастный случай для своего врага. Извергов ловили, но тоже не часто. Вычислить их было проблематично, но, когда они попадались их, выставляли на всеобщее обозрение. Изверга помещали в прозрачный пластиковый бак с множеством отверстий для дыхания и оставляли на самом солнцепёке. Обычно симбионт не выдерживал и до полудня, ведь внутри бака было душно, и температура поднималась до семидесяти градусов. Он покидал носителя в надежде выскользнуть в одно из отверстий. Так всё и происходило, вот только симбионт не знал о втором внешнем баке. Он хоть и не был закупорен как первый, но симбионты всё равно не могли залезть по прозрачным скользким стенкам наверх. Их ловили и относили к знахарям, где те под охраной препарировали их, надеясь найти противоядие от извергов. Носителя, то есть Грелку в данном случае отпускали на все четыре стороны, понимая, что они не по собственной воли обзавелись наездником.