Младший лейтенант милиции (СИ) - Бурак Анатолий Страница 19

— Закрыто. — Констатировал очевидный факт, поднявшийся следом за мной по ступенькам Василий.

— Через час начнут. — Постучал я по стеклу, на которм масляной краской и с помощью трафарета были изображены часы работы. И, не давая ему произнести не слова, высказал догадку. — Но это не значит, что внутри никого нет. Сам кумекать должен, что до того, как начать приём посетитеелей, нужно убрать, привести всё в порядок и, конечно же, что-нибудь приготовить.

— Пойдёмте с заднего хода. — Соглашаясь со мной, предложил пошедший Анатолий Викеньтьевич. — Ломиться в закрытые двери не стоит. К тому же, всё знают, как «ходють» нормальные герои…

Как перемещаются эти самые, придерживающиеся общечеловеческих принципов, мужественные индивидуумы я, разумеется, тоже не помнил. Но, судя по предложенному начальством маршруту, как правило, они редко выбирают кратчайший путь, соединяющий начальную и конечную точки. Предпочитая, как думается, чаще ходить в обход.

Как и предполагал Позняков, замызганная дверь с обратной стороны здания оказалась не заперта. Чем мы, без малейших угрызений совести, и воспользовались. Оказавшись в довольно скудно освещённом сорока ваттной лампочкой коридорчике. Выведшем нас в заставленную деревянными ящиками и картонными коробками подсобку.

Впрочем, долго пребывать в одиночестве и наслаждаться затрапезными видами изнанки красивой жизни нам не дали.

— Вы кто такие? — Требовательно и, с явной угрозой в голосе, поинтересовался тучный мужчина то ли армянской, то ли азербайджанской наружности. — Я сейчас милицию вызову!

— А мы и есть милиция! — Тут же, то ли пресёк, то ли успокоил мужика Василий. — И, достав из кармана и помахав перед его лицом корочками, попросил. — Назовите, пожалуйста, ваши паспортные данные и занимаемую должность.

— Ахмет Каримов. — Тут же принял смиренный вид дядька. — Работаю замдиректора и, в его отсутствие, уполномочен решать все возникающие вопросы. — И, в свою очередь, осторожно попытался выяснить нашу с коллегами подноготную. — А вы… часом не из ОБХСС?

— Свердловский Уголовный Розыск. — Отрекомендовался молчащий до сих пор Позняков. И, не давая Каримову вставить ни слова, приоткрыл завесу тайны. — Сегодня утром на пустыре обнаружен труп. И, судя по некоторым косвенным данным. — Тут он бросил многозначительный взгляд в мою сторону, последние часы перед смертью он провёл в вашем ресторане.

— Может, и провёл. — Пожал плечами заметно расслабившийся зам директора. И, так как смерть какого-то подвыпившего бедолаги беспокоила его гораздо меньше визита вышеупомянутого ОБХСС, равнодушно спросил. — А к нам, собственно, какие претензии?

Тут в голове у меня снова кольнуло и, наученный горьким опытом я не стал доводить дело до откровенного принуждения, а предпочёл, так сказать, «понять с полунамёка». Раз уж мой загадочный помощник недвусмысленно указывает на то, что пора вмешаться, значит — теперь мой выход.

— Можно мы осмотримся немножко. — Плавно вступил в разговор я. И, уловив тревожный блеск в глазах Каримова, поспешил успокоить. — Сами понимаете, наверху. — Тут я с умным и загадочным видом поднял глаза в потолок, давая понять, как высоко сидит наше неумолимое и суровое начальство. — Требуют отрабатывать все версии.

— Вы хотите побывать везде? — Заметно напрягся заместитель директора. И, показывая, что знает свои права, попытался упереться рогом. — В таком случае, мне необходим ордер на обыск.

— Ни в коем случае. — Примирительно выставил перед собой ладони я. — Складские помещения, так же как и таинства вашей бухгалтерии нас совершенно не интересуют. Равно, как и всё, что не относится непосредственно ко вчерашнему убийству.

— Не понимаю. — Уже, в общем и целом, почти сдавшийся Каримов, трепыхался, как мне кажется, просто по инерции. — Как связан наш ресторан и смерь какого-то несчастного забулдыги?

— Ахмет Алимович. — Снова вступил в разговор Василий. — Давайте, не будем усложнять, и без того не очень простую ситуацию. — И, твёрдо взглянув в глаза замдиректора, с нажимом пообещал. — А то ведь, мы и со всеми необходимыми бумагами вернуться можем. И, заодно, прихватив с собой представителей смежного и, как понимаю, очень не любимого вашей братией ведомства.

— Сейчас хозяину позвоню. — Хмуро бросил Каримов.

Но на грозного капитана его слова не произвели совершенно никакого впечатления. И, отодвигая плечём уже окончательно сдавшегося зама, он хмыкнул.

— Ваше право! Или, даже, можно сказать, святая обязанность. А мы, пока вы докладывать будете, быстренько пробежимся по залу. И, возможно, заглянем в раздевалку персонала.

Тут он вопросительно взглянул на меня. И, дождавшись подтверждающего кивка, решительно зашагал по коридору.

Несчастный Каримов, разрывавшийся между желанием немедленно поставить в известность директора и, при этом обязательно быть рядом с нами во время обхода, застыл соляным столбом. Но, так как ждать никто не собирался, он приоткрыл одну из дверей и, не особо заботясь о конфиденциальности информации, прошипел.

— Вера Ивановна! Немедленно позвоните Ашоту Тельмуразовичу! — Тут он понизил голос но, не настолько, чтобы мои чуткие уши не смогли расслышать последовавшие дальше слова. — Скажите, что у нас милиция с обыском!

Представив, сколько седых волос добавится в шевелюре незнакомого мне «Ашота» после такой «замечательной» новости, я слегка улыбнулся. Но, вот честное слово, не испытывая при этом ни грамма сочувствия.

Живите, согласно заповедям Создателя — и будет вам счастье! Которое есть ни что иное, как состояние души. И, кто виноват, что эдакие вот индивидуумы исчисляют его лишь количеством дензнаков или эквивалента, выраженного в золоте и бриллиантах?

Причём, как правило, наворованных и, как мне кажется, именно по этой причине, никогда не приносящих владельцам ни мира ни спокойствия. Не говоря уже о крепком душевном здоровье и стабильно и, самое главное, работающей без перебоев и срывов, нервной системе.

Глава 10

— Что искать будем, младшОй? — Тихо но, от этого не менее эмоционально, шёпотом спросил Василий. И, давая понять, что всё серьёзно и сейчас играем «по взрослому», уведомил. — Ты учти, родной. Ежели выйдет пшик, то всю нашу группу с говном смешают! — И, «скромно» выпячивая собственную роль, конкретизировал причину перманентного беспокойства. — А я, между прочим, за тебя по полной вписался!

«Ё-маё»! — С тоской и отчаянием подумал я. — «Кто бы мне самому сказал, что я тут делаю»⁈

Но, неведомый, но оттого не менее жуткий и, подозреваю, неизвлекаемый из моей головы, мучитель, как назло не дал ни малейших объяснений. Действуя жёстко и ведя меня к неведомой цели, словно умелый возница, стимулирующий активность лошади смачными ударами кнута.

Причём глаза у бедной животины, в роли которой в очередной раз выступал я, тщательно зашорены. Да и органы слуха, похоже, наглухо залеплены воском.

В общем, вот такая вот, прямо скажем, нерадостная картина. Из разряда «мы тебе даём пинка, а дальше — крутись как хочешь». Ну а, в случае малейшего отклонения от вектора, завуалированное по «самое нимагу» ценное указание, в виде следующей пиздюли, не заставит себя ждать.

Мы прошлись по обеденному залу. В котором я, несмотря на все потуги изобразить из себя всех известных детективов разом, не смог увидеть ничего подозрительного.

Свежие скатерти. Чисто вымытые полы, слегка пахнущие хлоркой. Угрюмые взгляды персонала и настороженно-недовольное сопение Каримова за спиной.

В общем, полная лажа. А так же туфта и ощущение абсолютно безнадёжной ситуации, в которую, по милости своего безжалостного мучителя, вляпался по полной.

— Что скажешь? — С тревогой и, по моему унылому виду поняв, что «эксперт облажался», взглянул на меня Анатолий Викеньтьевич.

— Здесь глухо. — Констатировал очевидные факты я. — Сами видите, после вчерашнего вечера всё тщательно и добросовестно убрали…

— И, что теперь? — Хмурясь и, как понимаю, вспоминая, где хранится заветная баночка с вазелином, прошипел Василий. И, почти умоляюще, еле слышно пробормотал. — Ты, младшОй, хоть какую-то зацепку найди! А то ведь, вздрючат за самоуправство и натянут по самые гланды!