Валерий Афанасьев - Как снег на голову Страница 2

Итак, далее о присутствующих. Александра – дама серьезная и с некоторой напускной строгостью, впрочем, скорее кажущейся, чем имеющей место быть на самом деле. Мечтой ее детства был театр. Превратности судьбы позволили осуществить эту мечту ей лишь отчасти. Непосредственно связана была Александра скорее с театральными костюмами. Это было несомненным плюсом в подготовке реконструкций, но ценили мы ее не только за это. В нашей маленькой компании Александра была самой старшей. Чуть больше тридцати. И любительские реконструкции интересовали ее как возможность прикоснуться к мечте детства. Пусть и настолько своеобразно.

И, наконец, ваш покорный слуга. По образованию – механик, по призванию – романтик. Двадцати пяти лет от роду. Не женат. Во время описываемых событий добывающий хлеб свой насущный, работая в авторемонтной мастерской. Надо сказать, весьма успешно. Все-таки три с половиной курса мехмата не прошли бесследно. Бесследно в нашей жизни не проходит ничто.

Учился я, в общем-то, неплохо и весьма охотно и закончил бы все пять предполагаемых курсов, если бы не глупое желание неуместно пошутить. Сделаю, пожалуй, небольшое отступление и расскажу немного об этой истории, которая сама по себе довольно интересна и поучительна.

Глядя на минувшие события с высоты своих двадцати пяти прожитых лет, со всей определенностью могу сказать, что поступил я глупо. Глупо и недальновидно. Изволил, видите ли, обидеться. И было бы на что! На незаслуженный незачет. Ну да, незачет был незаслуженным. Хотя как посмотреть. Что ни говори, а не следовало донимать декана, доказывая ему необходимость ответить именно сейчас. У всех бывают тяжелые времена. И Семен Петрович в этом плане совсем не исключение. Сразу бы согласился перенести на следующую неделю сдачу зачета, – так нет, решил упорствовать, за что и поплатился, получив немалое количество каверзных дополнительных вопросов. И это правильно, как я сейчас думаю. Ибо хуже заблуждений бывает лишь упорство в своих заблуждениях. Вообще-то декан мужик нормальный и наверняка разрешил бы мне пересдать злополучный сопромат. Если бы, движимый глупой и неуместной обидой, я не решил в отместку коварно пошутить.

План коварной мести я привел в исполнение на следующий же день. И надо же было не придумать ничего лучше! Глупый был план. И самое глупое в нем то, что он осуществился.

В стенах родной альма-матер все-таки учили неплохо, да и знания я усваивал с завидным усердием, собираясь со временем стать дипломированным специалистом. Но если не успел набраться ума, то никакие знания не пойдут на пользу. Напротив, как показали дальнейшие события, эти знания могут пойти во вред. В первую очередь, во вред мне самому. И поделом. Но расскажу, что же такое я сотворил. Честно говоря, и рассказывать-то неудобно, ну да что уж теперь.

Прибор был довольно простенький и состоял из датчика и дешевого китайского диктофона, на который была записана всего одна фраза: «Я занят, зайдите попозже» – одна из любимых фраз нашего декана. Вот это-то нехитрое устройство я и установил в нужное время в нужном месте.

Как я узнал о времени и месте? Это совсем просто – из объявления. Нет-нет, в нем ничего не было сказано обо мне и моей шутке. Напротив, из висящего на доске объявления следовало, что «…сегодня в пять часов в аудитории номер семь пройдет собрание преподавательского состава».

И при чем здесь, спрашивается, я? Правильно, совершенно ни при чем. При чем был Семен Петрович, точнее, его привычка приходить на собрание заранее и вдумчиво готовиться к его проведению. Об этом знали все и не удивлялись тому, что он приходил раньше всех.

Чтобы попасть из коридора в аудиторию, надо было пройти через небольшой тамбур. Вот над входной дверью в него я и установил свое чудо-устройство.

В положенное время преподаватели стали подходить к аудитории, они бы и дальше пошли, но…

Естественно, прибор сработал. Естественно, он огласил голосом декана, что помещение занято. К тому же, что было, пожалуй, лишним, просил зайти попозже. Преподаватели – очень деликатные люди, ломится без приглашения совсем не в их привычках. Если декан просит подождать, значит, надо подождать. Они подождали минут пять, затем постучали в дверь – тишина. Попробовали зайти и услышали: «Я занят, зайдите попозже».

Следует также заметить, что преподаватели не только деликатные люди, но еще и обязательные: если собрание назначено, развернуться и уйти им не позволяет совесть и чувство долга. Деликатность не позволяла пройти вперед, чувство долга удерживало от ухода – градус напряжения рос. Невольное собрание чуть не переросло в стихийный митинг. Тайна подобного поведения Семена Петровича не на шутку будоражила умы людей. Причем на вопросы декан не отвечал категорически, никак не реагировал на стук. Лишь на попытку открыть дверь повторял свою фразу о занятости.

Кто-то предложил зайти, несмотря на предупреждение, и высказать все, что они думают по этому поводу. Другие утверждали, что декан может быть в помещении не один и подобный демарш может поставить его в неудобное положение.

Тем временем Семен Петрович и представить не мог, какие страсти горят всего лишь в двух десятках шагов от аудитории. Он ждал участников собрания, а они и не думали появиться. Это было неслыханно. Было бы понятно, если бы задержался кто-то один, но чтобы не пришел вообще никто…

Декан нервно барабанил по столу пальцами. Наконец, не выдержал: позвонил секретарше и попросил ее проверить, на месте ли объявление. Объявление оказалось на месте. Семен Петрович подождал еще пять минут, опять позвонил секретарше и попросил ее дословно проверить текст, предполагая, что она что-то перепутала. Нинель Романовна фыркнула, но пошла и проверила объявление еще раз. Текст был правильным.

Минуло полчаса. Окончательно потеряв терпение, Семен Петрович позвонил секретарше и попросил немедленно найти кого-нибудь из преподавателей и выяснить причину неявки на собрание.

Все преподаватели обнаружились в коридоре около названной аудитории. Нинель Романовна толкнула заветную дверь, услышала в который раз повторенное: «Я занят, зайдите попозже», развернулась и пошла к себе, недовольно бурча на ходу:

– Совсем не знает, что ему надо, то зайдите, то не заходите!

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но, потеряв всяческое терпение, Семен Петрович решил пойти и выяснить причину срыва собрания самостоятельно и обнаружил в коридоре стихийный митинг.

Разумеется, эта история наделала много шума. Ее еще не один год вспоминали с улыбкой. Резонанс был слишком велик, и, дабы не слишком умным студентам не вздумалось вытворять что-то похожее, меня решили примерно наказать. Показательно отчитали, заставив краснеть. А для того, чтобы полученная информация усвоилась более плодотворно, из стен родного универа меня попросили удалиться. И я отправился на рубежи нашей Родины отдавать ей долг, бегая наперегонки с пограничной овчаркой.

Все сложилось не так уж и плохо. Но в тот момент я был удручен и подавлен. Я дал себе твердое обещание никогда… То есть вообще НИКОГДА больше не шутить. Впрочем, как оказалось, нет от хандры лучшего лекарства, чем бег по пересеченной местности в противогазах. Общение же с собаками было для меня откровением. Для городского жителя, выросшего среди бетона и металла, это было чем-то необычайным и новым. Собак-то я, конечно, раньше видел, издалека. Но вот непосредственное общение – это совсем другое. Я и не предполагал, что пес может быть таким верным и все понимающим другом. Если жизненные обстоятельства позволят, обязательно когда-нибудь заведу собаку.

Вернувшись к гражданской жизни, восстанавливаться в универ я не пошел, а решил осмотреться и пока поработать. Благо приобретенных знаний вполне хватало на то, чтобы устроиться в автомастерскую. В механике и электронике разбирался неплохо, за что меня ценили, ободряли морально и премировали материально. Да и в среду реконструкторов я попал как человек, умеющий многое сделать своими руками. Чему, собственно, и рад. Люди в нашем клубе собираются весьма интересные.

Ну вот теперь, когда вы немного знаете обо мне, не пора ли вернуться к тому, с чего я начал наш рассказ – ко дню рождения Риточки.

Глава 2

Случалось ли вам гулять по старому городу? Если нет, то вы многое потеряли. Удовольствие это совершенно особое. Ни с чем не сравнимые шарм и обаяние здесь просто висят в воздухе, а атмосфера пропитана историей. Да что там, она и есть сама история, и можно почувствовать ее невидимые вибрации. Только настроение для этих прогулок надо иметь подходящее. Было ли наше настроение подходящим, не берусь сказать. Мысль отправиться на пешую прогулку по старому городу пришла нам, когда день рождения Риточки был в самом разгаре.

Что это было: перст судьбы или слепой случай? С чего бы этой неожиданной идее прийти в голову… Кстати, кому же она пришла первому? Александре? Риточке? Да нет, пожалуй, первым об этом заговорил я. Вот и не верь после этого в предназначение. Как говорится, что предложил, за то и поплатился. Но произошло то, что произошло, не больше и не меньше. Можно назвать это трагедией, можно шуткой судьбы. Это событие переросло в такую неожиданную историю, что я, право, не возьмусь дать ему точную характеристику. Кроме разве что одной – оно было необычным.