Владимир Мясоедов - Строитель руин Страница 2

– Странно, – задумчиво пробормотала старуха. – Получается, ничего толком вы и не знаете, кроме того, что ничего не знаете?

– Ну, нет у меня достаточных данных для анализа или же информации по сходным случаям, – развел руками альбинос. – К тому же придворный маг по какой-то причине крайне не любит творить заклинания, даже самые простые и слабые, и занимается этим, судя по всему, лишь когда без волшебства не обойтись. Про главу личных телохранителей короля, Мальграма Исчезающего, и то можно сказать куда больше. Обычный не слишком принципиальный волшебник, владеющий уникальными навыками по хождению сквозь стены. В первый же день после выздоровления нашел мою секретную лабораторию, зараза, и заставил убрать ее из дворца! А также еще несколько помещений, куда посторонним не попасть, и один тайник, про который службе безопасности не было ничего известно. Честолюбив в меру, похотлив в меру, хитер безмерно, не слишком-то силен, между нами говоря.

– Ладно, это все интересно, но что мы будем делать с новым законом? – спросил кто-то.

– Игнорировать!

– Опротестовать!

– Да ладно вам, это же не денежный налог!

– Господа, господа, спокойно! Так мы ничего не добьемся, думаю, нам надо выбрать нового председателя ковена. Предлагаю себя!

– А может, пригласим нового придворного мага? Ваши рожи мне давно опротивели, а у него и главная регалия занимаемой должности уже есть.

– Не уходите от темы! Кто за меня? Кто против? Эй, хватит игнорировать голосование!

– Долой тирана!

– Это вы, простите, про кого?

Силы, власти, могущества и громадного количества опыта для того, чтобы личностям, обладающим всем вышеперечисленным, получилось прийти к компромиссу, было явно недостаточно. Ковен магов, лишившийся направлявшей его жесткой руки, грызся между собой, словно свора дворовых псов, и грозился развалиться на куски. Впрочем, нечто подобное происходило и со всей страной.

Глава 1

Его величество и посол от Отсеченного леса, виконт Элерьери, что-то дружно щебетали на эльфийском, изредка привлекая к своему довольно мелодичному пению вносившего дисгармоничные нотки секретаря. Парень, – а назвать это тощее недоразумение, пусть и разменявшее минимум лет шестьдесят, но не обзаведшееся ни каплей солидности, мужчиной язык просто не поворачивался, – изрядно нервничал. Впрочем, причина на то у него была. Сидящий напротив, буквально на расстоянии вытянутой руки, больше ужасный, чем великий, Я. Лысый, лишенный даже бровей амбал, превосходящий все три пребывающие в комнате персоны по массе и грубой физической силе. Вдобавок к физической мощи и аномально высокому росту, по местным меркам, где люди почти поголовно едва достигали отметки в полтора метра, да и представители иных рас были в большинстве своем им под стать, прилагался титул придворного мага. Заслуженный кровью и мясом врагов короля, в момент нашего знакомства, впрочем, бывшего еще принцем, по чью душу как раз пришли заговорщики, посланные его братом, чтобы решить вопрос о наследовании трона. А еще в данный момент секретарь косился на небольшое щупальце, высовывающееся из тыльной стороны моей ладони, которое с едва слышным чавканьем высасывало обвитый им апельсин прямо сквозь кожуру. Точно так же, как подобные ему делали это с многими, очень многими ушастыми, из которых состояла примерно половина гвардии, почти поголовно примкнувшей не к тому наследнику.

Вообще-то я, первоначально пришедший на переговоры лишь в силу служебной необходимости и не понимающий по-эльфийски ни бельмеса, всего лишь учился сознательно управлять своими странными и страшными способностями, но как метод психологического давления небольшая тренировка оказалась весьма действенна. Секретарь, во всяком случае из процесса общения, почти полностью выпал, завороженно следя за движениями жуткого живого шланга, будто отданный змее кролик, и отвечая кое-как, да к тому же явно невпопад. Сам посол, правда, оказался покрепче, но все равно нет-нет, да косился на притягательное в своей отвратительности зрелище. А вот его величество Эклирлиаш Дэриел Второй, владыка Азалии, на плотоядный отросток с хватательным и пожирательным рефлексом внимания вообще не обращал. Во-первых, привык, а во-вторых, думал, что я его полностью контролирую! Наивный шестнадцатилетний мальчик! Да мне каждую ночь кошмары снятся, что слившийся с телом паразит-симбионт опять захватил над ним контроль, как уже бывало! Избавиться бы от него к его ближайшим родичам, чертям… но в моей душе намертво пропечатано руническое заклинание подчинения, не дающее этого сделать. И действует оно, судя по всему, очень хитро. Теоретически можно заставить то ли живое, то ли псевдоживое образование вылезти наружу и просто убежать от него подальше, но мозги сами по себе тотчас же придумывают десятки очень убедительных и логичных причин, по которым наше расставание должно произойти не сейчас, иначе будет плохо. А совершать самоубийство, пусть и опосредованно, совершенно не тянет, уж лучше мириться с непрошеным и прожорливым жильцом в собственном организме. К тому же в случае его утраты заодно придется распрощаться с удобной должностью, на которой не только хорошо платят и уже предоставили отдельную пристройку ко дворцу в качестве жилплощади, пусть сейчас и находящуюся на ремонте, но и очень вкусно кормят, причем в любом количестве и бесплатно. Последний аргумент, увы, пока способен пересилить здравые опасения за собственное тело, разум и, возможно, душу.

Когда-то, будучи пьяным вдребезги, я случайно попал в этот мир, в недобрый для себя час свалившись в некий таинственный водоем, куда вдобавок ударила молния. Выплыл на берег у местного города Ироля и оказался никому не нужен. Ну вот совсем. Без знакомств, документов, в стране, чей язык абсолютно не понятен, и не имея даже гроша в кармане. Как назло, там лежали только бумажные банкноты и пластиковая карточка, которые аборигены, понятное дело, за валюту не считали. Впрочем, попробовал бы расплатиться рублями, возможно, вышло бы еще хуже, тут с фальшивомонетчиками разговор короткий и кровавый, а золото или серебро на Земле как повседневные средства товарно-денежного оборота давно уже не использовались. Несколько месяцев самым натуральным образом бомжевал, выживая лишь за счет выдающихся по местным меркам физических кондиций. Потом повезло прибиться в слуги к одному чародею, занимавшемуся охотой на чудовищ, регулярно возникавших из зверей или людей, попавших в разнообразные магические аномалии и становившихся головной болью обитателей этого мира. Период скитаний, по всей видимости, оставил после себя острую психологическую травму. Постоянно хотелось есть, а то, что уже не влезало в живот, руки сами норовили где-нибудь припрятать на будущее.

Боевой маг Грайден Молния оказался вполне нормальным типом, здраво рассудившим, что если его спину во время неприятной и рискованной, но довольно денежной работы будет прикрывать не просто бугай с дубиной, а более-менее обученный боец с не самым плохим снаряжением, то шансы несчастного случая на производстве резко снизятся. Для надежности он даже нанял и моего приятеля-полуорка, такого же ободранного бродягу по прозвищу Крот. Время, проведенное в доме чародея, прошло с пользой, принеся с собой некоторые знания, доставшиеся из его книг, а также начальные фехтовальные навыки. Великим мастером клинка у меня стать не получилось, это надо с детства тренироваться, но если противник уступает в массе минимум вдвое, то поединок с ним, как правило, надолго не затянется. Более длинные и сильные руки позволяют просто не подпускать его достаточно близко, чтобы провести удар, а первая же ошибка для соперника станет и последней, ибо ни один блок не выдержит столкновения с бревном. Или тем более тяжеленным двуручником, чуть ли не превосходящим по массе того, кто под него попал. Впрочем, сейчас я хожу с трофейным посохом, доставшимся от местного светила магической науки, главы академии волшебства, по прозвищу Директор. Тот еще был типчик, даже более живучий и здоровый, чем я. То, что его все-таки получилось завалить, можно назвать небывалым везением. А его посох – великолепная вещь! Не царапается, легкий, при ударе пробивает стандартную рыцарскую кирасу, да вдобавок еще и является первоклассной батарейкой для держащего его в руках волшебника.

Первоначально творить заклинания я не мог, в ауре просто отсутствовала магическая сила. Шансы развить ее, как и у любого другого обычного человека, не имеющего от рождения нужного дара, впрочем, имелись. По расчетам Грайдена, лет за двадцать-тридцать упорных тренировок из меня вышел бы плохонький деревенский ведьмак, способный зашептать порез за пару минут, а также запалить лучину без спичек или что-то подобное. Даже несколько начальных упражнений показал, не иначе как в качестве тонкого издевательства. Вот только судьба подчас выкидывает такие фортели, что любые планы и расчеты идут коту под хвост. Все началось с нашего совместного визита на кладбище Ироля. Город, где жителей насчитывалось несколько сотен тысяч, регулярно пополнялся свежими трупами скончавшихся от естественных или не очень причин. И часть их столь же стабильно разупокоивалась, трансформировалась в нежить и, после короткого периода акклиматизации в новом качестве, устремлялась на поиски пропитания. Вот ее-то чародей и уничтожал во время профилактических визитов, отыскивая тех покойников, которые вот-вот встанут или успели это сделать относительно недавно и особой угрозы потому пока не представляли, после чего с деловитостью профессионала и, едва ли не зевая от скуки, производил зачистку.