Талгат Сабденов - Чужой среди чужих Страница 2

"Устал, наверное", — подумал Шут.

Выждав для верности еще несколько минут и так и не дождавшись ничего интересного, Шут поднялся на все еще дрожащие ноги и нетвердой походкой побрел подальше от Фиолетового — мало ли что этой образине в голову взбредет. В голове было пусто, думать о чем–либо не получалось. Единственным желанием сейчас было высосать досуха фляжку, завалиться спать, а проснувшись оказаться в купе транссибирского экспресса и поверить что все увиденное — всего лишь результат злоупотребления молочным шоколадом на ночь. Вместо этого злая судьба поставила на пути Шута какой–то стоящий у обочины автомобиль.

"Желтый", — подумал Шут и потыкал машину пальцем, что бы убедиться в ее вещественности.

Та никуда не думала исчезать. Шут обошел желтый автомобиль сбоку и посмотрел на единственное уцелевшее стекло. Даже в ночной темноте в нем отражался какой–то человек. Шут присмотрелся. С тонированной поверхности на него взирал худой темноволосый парень с основательно помятым и рассеченным в паре мест лицом. Одежда на нем была измазана в пыли, волосы всклокочены, а взгляд вызывал ассоциации с пациентами психиатрических лечебниц. Шут озадаченно почесал голову. Человек в отражении сделал тоже самое.

"Это я что ли?" — сообразил Шут. — "Я вроде помладше выглядел".

Что не удивительно, учитывая тот скромный факт, что он последний раз смотрелся в зеркало года эдак три назад. Шут нерешительно помахал человеку в отражении рукой и отошел от автомобиля, искореженного упавшим сверху обломком железобетона. Он посмотрел на другую сторону улицы — там к стене была прикреплена вывеска, сплошь покрытая непонятными закорючками и загогулинами.

"Иероглифы", — решил Шут. — "Иероглифами пишут где–то в Азии. А те огромные страшные несуразные хрени значит поделки местных толи мандаринов толи самураев. Еще бы вспомнить, чем они друг от друга отличаются".

К нему начинала возвращаться ясность мышления, что уже было хорошим знаком. Усевшись на засыпанный бетонной крошкой тротуар, Шут заставил себя собраться и начал методично, как учил Арлекин, перебирать все известные сведения.

"И так, что у меня в данный момент есть? Во–первых, есть я сам — Шут. Раньше меня звали как–то иначе, но это уже не суть важно. Лет мне… ммм… не помню. Но точно больше четырнадцати и меньше двадцати. Надо будет потом посчитать точнее… ладно, это тоже не существенно. Официально — гражданство Российской Федерации, на деле — бродяга без родины и дома. Во–вторых, я не человек. Телепат, экстрасенс, псайкер, колдун — слов много, суть одна". На мгновение Шут отвлекся и закрыл глаза, концентрируясь на психическом восприятии. Под землей все также мерцали тусклые огоньки людских разумов. "Да, с этим все в порядке. Так, что там в-третьих? В-третьих, вещи, которые у меня при себе имеются. Ведь у меня же есть что–то с собой?"

Шут принялся ощупывать одежду на себе и обыскивать карманы. "Ага, одежда. Короткое кожаное пальто, брюки на ремне, рубашка, ботинки. Белье так же имеется. То есть, одежда у меня есть, причем та самая, которую я последний раз самолично надевал. По–моему, так, а не иначе. Ладно, проехали. А, вот это уже интереснее". Шут извлек из правого кармана пальто пистолет. Несколько секунд он озадаченно рассматривал оружие, но потом провел пальцами по поверхности, ощупывая каждую шероховатость.

"ГШ‑18, хоть что–то в мире остается неизменным". — Шут с ностальгией припомнил обстоятельства, при которых заполучил себе эту игрушку.

В левом кармане того же пальто обнаружились глушитель и запасная обойма. В общей сложности, тридцать шесть девятимиллиметровых бронебойных патронов.

"Когда закончатся, можно будет зарядить обычные 9x19mm Para, они вроде распространенные, конструкция пистолета позволяет".

Далее Шут привычным движением завел руку за левое плечо. Ножны с утяжеленным ножом, одинаково пригодным для рукопашной и метания, были на своем обычном месте. В нагрудном кармане рубашки обнаружилась стальная плоская фляжка, в которой что–то булькало. Отвинтив крышку, Шут понюхал содержимое.

"Еще у меня есть водка, от которой я при всем желании не могу опьянеть. Зато иногда она бывает полезна для обострения психических способностей. Жуткое похмелье, правда, смазывает эффект, но все–таки".

Затем настала очередь внутренних карманов пальто.

"Бумажник. В нем деньги. Русские деньги — рубли. Американские деньги — доллары. Европейские деньги — евро. Все в крайне небольших количествах. Заметка — раздобыть любым способом средства к существованию. Ну и наконец, у меня есть глаза, которых по идее быть не должно. Каким образом у меня восстановилось зрение — не понятно, но на первое время будем считать это приятным бонусом. Правда, они почему–то зеленые, а не голубые, но дареному коню в зубы не смотрят".

Завершающим штрихом к общей картине были часы на левой руке без стекла, но зато со стрелками. Коснувшись пальцами циферблата, Шут мысленно сделал себе еще одну заметку — подвести их под местное время. В том, что расхождение имеется, он почему–то уже не сомневался.

"С собой разобрались, теперь окружение. Вокруг город, но какой–то странный город, где здания прячутся под землей, на вывесках пишут иероглифами, а на улицах устраивают бои без правил какие–то огромные человекоподобные зверюги. В этом городе довольно жаркая погода и пахнет морем. Прячущиеся здания означают очень высокий уровень технологии. Запах моря означает, как ни странно, близость к морю. То есть, сейчас я либо на восточном побережье Китая либо где–то в Японии, точнее пока установить не удается. Теперь чудища. Огромные, страшные, человекоподобные чудища. Ни о чем подобном я в жизни не слышал. Можно легко списать их на порождения собственной расшатанной психики, но уж слишком реалистично они выглядели, да и, если приглядеться, над верхушками домов до сих пор видна фиолетовая оскалившаяся морда. Так что пока будем считать происходящее реальностью, просто на всякий случай. Тем более, что психический свет, исходящий от Фиолетового, даже с моими хлипкими способностями и даже с такого расстояния вызывает если не ужас то дискомфорт точно".

В который раз Шут позавидовал Арлекину, который мог установить телепатический контакт с человеком на дистанции до десяти километров, он бы быстро разобрался, что это за зверь такой. Потом припомнил, какой ценой ему давалась эта сила, и в который раз решил, что такого "счастья" ему даром не надо.

"Что могут означать эти чудища? В принципе что угодно, от инопланетного вторжения до боевых действий с применением суперсекретного оружия. Но если на Востоке началась такая буча, почему я до сих пор ничего об этом не слышал? Да и Арля бы со мной связался, они с Валькой за ситуевиной в мире приглядывают. Заметка — выяснить, что происходит. Ну и, наконец, самый главный вопрос — как я оказался здесь? Явно не в лунатическом сне я сюда пришел. Значит не сам, значит помогли. Но кто? И зачем?".

Шут мысленно прикинул расстояние от гипотетической точки на Транссибирской магистрали до того засыпанного обломками тротуара, на котором он сидел.

"Несколько десятков, а то и сотен, километров от железнодорожной линии до ближайшего аэропорта. Несколько тысяч километров по воздуху, и неизвестно сколько от аэропорта до того переулка, где я очнулся. Все это время я не приходил в сознание. Это при том, что ни один наркотик на меня в принципе подействовать не мог — издержки измененного метаболизма, мать его в душу. Ну ладно, допустим, они нашли способ вырубить меня на неограниченный срок. Тогда кто — они? Учитывая мое прошлое, я должен был очнуться либо в допросной камере одной из разведок, либо на столе для вивисекции, но уж никак не черт те где, совсем один, но при этом при деньгах и оружии. Да еще глаза новые вставили. Еще одна непонятка. Ну и что теперь делать?"

Шут на несколько минут задумался.

"Надо найти местных. На ихней мове я правда не шпрехаю, но что–нибудь придумаем. В крайнем случае, потребую российского консула. Как в том анекдоте".

Шут потер ноющие от непривычной умственной активности виски, поднялся с тротуара и принялся оттряхивать одежду. Сделать надо было многое, очень многое, но в первую очередь — найти что–нибудь съестное. Кто бы ни забросил его в такую даль, он явно не озаботился такой простой вещью как еда. Проблема была в том, что еду обычно продавали в магазинах, которые должны были открыться самое раннее утром. Ладно, потерпим, не в первый раз. В конце концов, без пищи человек может выжить тридцать дней. Псайкеру, правда, отводился вдвое меньший срок, поскольку психическая активность выжирала массу энергии, но вряд ли вынужденная голодовка растянется так надолго. Но стоп, это ведь Азия. А значит, расплатиться баксами, а тем паче рублями будет проблемно. Надо как–то разменять их на местную валюту. Где это сделать? В банке? Ага, только для этого нужен как минимум паспорт. Который Шут давно выкинул за ненадобностью.