Аруна - Айлин Лин Страница 2

будь готова к издёвкам и тычкам. Тут уж я не могу постоянно тебя прикрывать, впрочем, как и твоя мать, она ведь большую часть дня работает в поле али в лесу собирает кариллу. Поэтому повторюсь: сиди в доме и плети корзины, — травница помолчала немного, и заговорила вновь: — К людям и эльфам выходим редко, в основном торгуем с соседними племенами орков. Последствия войны и наш проигрыш аукается народу орков даже сотню лет спустя, — печально добавила она, и перевела взгляд на Райлу. — Забирай её, корми получше. Я скажу Вассаху, чтобы сегодня занёс тебе целую тушку птицы.

— Спасибо, Вита, — мне показалось, или моя "мать" снова всхлипнула? — как мне отблагодарить тебя? Ты единственная, кто хорошо относится к моей дочери.

— Я всё ещё уверена, будет с неё толк, будет, — проворчала та, поднимаясь со стула. — Вот это вечером завари, — сорвав пару веточек какой-то сухой травы, протянула Райле, — и пусть выпьет всю чашу до дна и спать ложится. Утром синяк посветлеет и головные боли будут меньше беспокоить.

Поблагодарив травницу ещё раз, "мать" распахнула плотно задёрнутый полог из шкуры неизвестного мне животного и мы вышли из тёмного шалаша на слепящий солнечный свет. Я прижмурилась, смаргивая набежавшие слёзы.

— Мама, — заставила я себя проговорить, обращаясь к родительнице этого тела, — подожди немного. Всё перед глазами расплывается, — хотелось чертыхнуться, вовремя прикусила язык. Голова продолжала настойчиво кружиться, и я всё ещё чувствовала стук в висках.

— Да, доченька, постоим, переждём, — захлопотала вокруг меня женщина, встав рядом так, чтобы я могла на неё опереться. Прошло несколько минут, прежде чем глаза привыкли к яркому солнечному свету и в голове прояснилось. Попадись мне те гады, что издевались надо мной и сдавливали своими вонючими лапами теперь уже мне принадлежащую голову. Придёт время и я с ними обязательно поквитаюсь.

— Можем идти, — вздохнула, делая шаг вперёд.

Пока мы шли по широкой, отлично натоптанной дороге между большими, вместительными шалашами, я старалась охватить всё и сразу: все "вигвамы" были построены основательно, около некоторых суетились зеленокожие женщины-орчанки внушительных габаритов. Я и Райла на их фоне выглядели забитыми тощими болонками. Моя мать не отличалась статью, правда, всё же была крупнее меня в два раза, но всё равно уступала местным колоритным тётенькам.

— Мама, а сколько мне лет? — повернув к ней голову, тихо спросила я, хотя на нас никто не смотрел, словно мы невидимки.

— Скоро будет восемнадцать, девочка моя.

— А почему ты снова не вышла замуж? — вырвалось само собой, я не успела прикусить свой длинный язык.

— Замуж я не хочу, — удивила она меня твёрдостью в голосе, — за того, кто зовёт уж точно. А вообще, кто на меня такую ущербную глянет? — искренне добавила она, а я смотрела на женщину с оливковым цветом кожи, с небольшими аккуратными клыками, торчащими из нижней челюсти, красивыми большими зелёными глазами и вполне симпатичным прямым носом. Райла на мой взгляд была очень привлекательной женщиной с широкими плечами и тонкой талией. И длинными стройными ногами, бёдра только немного подкачали — слишком тяжёлые и покатые, но в целом это совсем не портило общую картину.

— Ты красивая, — честно заявила я.

— Ох, кровинушка моя. Для тебя я красивая, но вовсе не для могучих орков! Я ведь и тебя-то с трудом выносила. Орчанки должны быть мощными, сильными, способными рожать богатырей.

— Но папа же в тебя влюбился, — ничего не понимая, заявила я.

— Это было скорее исключением, чем правилом, — очень грустно, практически шёпотом, ответила она. И снова в её глазах заблестели слёзы. «Водоразлив» продолжался. Нужно отвлечь.

— Не грусти, мама. Всё у нас наладится, заживём лучше прежнего, — погладила её по руке.

— Ох, доченька, выжить бы, — чуть отвлеклась она.

— Выживем. Мне надоело так жить, когда каждый может нас обидеть, — сдерживая злость, припечатала: — хочу стать сильной. Вот увидишь, я смогу.

— Хорошо, Аруна, — скепсиса в голосе Райлы было — хоть ложкой ешь. Точно думает, что ребёнок головой повредился и мелет всякую чушь.

Тем временем мы прошли всю улицу, достигнув самых последних шалашей, выглядевших победнее предыдущих, и гораздо меньше размерами.

— А наш дом где? — пробормотала тихо.

— Сейчас, ещё немного, — подбодрила меня Райла, обогнув правый крайний вигвам, моему взору предстало совсем уж удручающее зрелище: малюсенький шалашик, накрытый шкурами со множеством дырок и прорех, стоял в отдалении от всех других построек. — А вот и наше жилище.

— М-да, — покачала головой и виски тут же зазвенела от боли. — Просто прекрасно.

Глава 2 

Шалашик, в котором жила Аруна и Райла меня совсем не впечатлил. Скорее наоборот: глядя на него хотелось разреветься — настолько убого он выглядел. Справа от него стояли симпатичные плетёные корзины разных размеров, была парочка начатых. Слева уместился маленький низкий столик с посудой и вместительным глиняным кувшином.

— Мама, — обратилась я к женщине, подошедшей к костру, что горел перед входом в наше жильё, над огнём висел видавший виды металлический казанок, в нём что-то подозрительно булькало. Я потянула носом — пахло странно. — Что там такое варится?

— Прежде чем пойти к Вите, поставила тушиться похлёбку из кариллы, нужно много времени, чтобы корнеплод достаточно разварился. Я упросила Астарха выделить мне парочку дополнительных клубней, чтобы ты могла быстрее восстановиться.

— А что это за карилла такая?

— Ах, бедненькая, каждый раз забываю, что ты ничего не помнишь! — снова запричитала Райла, — это корнеплод такой, — грустно вздохнув, пояснила она. — Он даёт оркам силу и помогает быстрее встать на ноги. Ценится не только нами, но и другими расами. Чаще всего именно кариллой мы торгуем с заезжими купцами.

Мать, рассказывая, взяла чистую глиняную миску и плюхнула туда этой самой кариллы. Шмяк. Комок чего-то серого и склизкого ухнул в чашу и принял её форму.

— Здесь ещё есть немного мяса, чтобы уж совсем не пусто было, — мне была протянута ложка, искусно вырезанная из какого-то светло-коричневого дерева, — ешь.

— Расскажи о других расах, — попросила я, присаживаясь на вытертый, знавший лучшие времена, тёмно-коричневый плетёный коврик. Взяв в руки предложенное кушанье, осторожно зачерпнула варево и, поднеся к носу, понюхала — странный запах какой-то травы