Живи и ошибайся 3 - Дмитрий Соловей Страница 2

— Максимальная скорость 40 км/ч, — добавил друг к тому, что я узнал. — У нас столько не получится из-за веса не двигателя, а мобиля. Колёса, чтоб их! Чугунные!

— Утрамбуют нам грунт на дорогах вместе с ямами? — неуверенно предположил я.

— Должны… наверное… — задумался Лёшка. — Главное, сам паровой двигатель собрать. Есть у меня сомнения на этот счёт.

— «Чтобы преодолеть 100 км (максимум 150 км) пути, полноприводный паровой грузовик должен был сжечь без малого полтонны дров. Причём заготовленных впрок и уже просушенных. При этом зимой необходимо было сливать на ночь воду, а это целых 200 литров, чтобы та не замерзла и не разорвала котёл изнутри. Утром её необходимо было заливать снова», — продолжил я чтение и не удержался от восклицания: — Охренеть, какие технологии!

— Ты восхитился или опечалился? — уточнил Лёшка.

— Я охренел, — повторил своё высказывание. — С другой стороны, если это нечто ездило в пятидесятых годах двадцатого века, то и у нас должно себя оправдать.

Конечно, смущали технологии в целом. Рассмотрев внимательно чертёж, я и без технического образования сообразил, что это слишком круто. Такие детали нам никто не выточит и не сделает. Дед потом пытался доказать обратное. В обозе с Урала он привёз не только части локомобилей, но и заготовки станков, которые мы соберём у себя на будущем заводе.

— Гера, мы же не серийное производство устраиваем, — рассказывал этот сказочник.

— Не забудьте основную задачу — постройку парохода, — напомнил я, решив не вмешиваться особо.

Уверенность Лёшки и деда удивляла. Притом что толковых исполнителей нет, кто этим займётся? Мы, конечно, растим собственные кадры. Молодёжь из числа крестьян, работающих на спичечном и сахарном заводиках, совсем уж глупой не была. И всё равно это крестьяне без профильного образования, умеющие немного читать и писать. Самородков, подобных Черепановым, найти крайне сложно. Одного инженера, имеющегося у нас, точно не хватит. Нужны механики, технари, рабочие, знающие с какой стороны подойти к станку.

Куроедов с середины лета рассылал в Германию и по России письма с приглашениями. Привечать вероятных иностранных шпионов мне бы не хотелось, но в деле постройки парохода много работы для техников.

Безусловно, будем учитывать опыт местных корабелов, но с большими поправками. Но главных секретов нам никто не выдаст. А связываться с артелями плотников, умеющими делать обычные лодки, — не наш путь.

— «Вариант многослойной диагональной обшивки применялся при строительстве быстроходных судов. Многослойная (2–3 слоя) реечная или из полос бакелизированной фанеры обшивка крепилась механическим крепежом (шурупы, заклёпки) к набору и междуслойно. Между слоями прокладывалась ткань, пропитанная натуральной олифой или свинцовым суриком. Податливость соединений и герметичность достаточны для обеспечения нужного уровня долговечности», — продолжал я изучать матчасть уже по пароходам.

Что это всё будет дорого, я и так понимал. Сколько кубометров дуба уйдёт, пока не брался считать, тупо заготавливал и складывал его в сушильнях. Местные артели просветили, что дерево нужно четыре года, а то и больше выдерживать. Я вежливо покивал и послал печников на конезавод устраивать дополнительные сушильни. В моё время с деревом никто не возился по несколько лет, и мы обойдёмся принудительной сушкой при помощи обычных печек.

Соглашусь, что сейчас соблюсти все технологии в сушилках (по той же вентиляции) не получится, но месяца за три-четыре вполне реально довести дубовые доски до нужной кондиции.

Кроме дуба, будем использовать много липы. А прочие изыски в виде дорогих пород дерева не для нас. Куроедов предлагал где-то купить бук и красное дерево для отделки кают, но я его притормозил. Начнём фанеру популяризировать и маркетри для украшения. Получим вполне достойный вид и без лишнего расточительства. У меня уже на складе прилично скопилось фанеры. Потихоньку собирали из неё мебель для дома. Лешка хотел даже попробовать сделать что-то изящное, но не успел. Дед с Урала приехал, и всё теперь закрутилось вокруг локомобилей и будущего парохода.

От закладной доски** отговорить Куроедова не получилось. В начале строительства по традиции в корпусе корабля крепится закладная доска. О такой «забаве» я, честно, не знал. Куроедов же просветил, что закладных досок будет несколько. Одну разместим непосредственно на капитанской рубке корабля, а остальные возьмём себе на сувениры.

От серебряных пластин я категорически отказался, заявив, что обойдёмся медными или латунными. Мои немцы тут же потребовали рисунок будущего парохода и его название. Вернее, двух. Мы же сразу два парохода заложим.

Немцы-графики пояснили, что работа гравёра долгая, а закладные доски потребуются сразу, на первом этапе начала строительства.

Я так понял, что мода на памятные доски началась не так давно. При Екатерине II в киле корабля прятали золотые монеты. Но это если говорить о солидных кораблях военно-морского флота. С мелкими посудинами особо не извращались, надеясь, что они и без подобных изысков поплывут. К тому же любой местный батюшка освящал плавательное средство в обязательном порядке. Тоже, считай, гарантия по нынешним временам.

В общем, немцы-художники срочно хотели получить картинку будущего парохода для отображения на медной доске. Лешка пообещал нарисовать в ближайшее время. Какие-то чертежи он уже подготовил и ждал появления деда для окончательного уточнения размеров.

Дед на очередном вечернем чаепитии рассказал историю о пользе традиции и как находили закладные доски затонувших судов. По ним определяли внешний вид корабля и узнавали имена экипажа. Народ дружно согласился, что для военного ведомства это важные сведения. Имея подобное подтверждение, вдовы погибших получали пенсию. Даже детям (обычно офицерским) какие-то льготы перепадали. Ещё на закладной доске в обязательном порядке указывалась дата начала строительства корабля, его название и завод-изготвитель.

Все, кроме меня, искренне верили, что пароход построят и спустят на воду. И такие «мелочи», как набор команды, пока никого не волновал.

Представьте себе речной корабль длиной тридцать-сорок метров и шириной где-то восемь-десять, который нужно отправить в путешествие по реке. Это вам не автомобиль вести по трассе. Сейчас даже извозчиком не каждого мужика возьмёшь. Доводилось мне наблюдать не раз и не два, когда встречались на дороге, к примеру, тройка со всякими там бубенцами и ей навстречу наши тяжеловозы, запряжённые в карету. Разминуться на узких дорогах очень непросто. Ладно, если купец на встречном транспорте. Такие точно уступают. А если дворянин или чиновник? Те начинали пальцы веером вместе с гонором демонстрировать.

Это я к тому, что управлять пароходом гораздо сложнее, чем каретой. Где найти опытного капитана, лоцмана, моряков? Так-то кинули клич и ждём-с. Из преимуществ у нас всё тот же отец Нестор.