Шанс для рода Шустовых. Том 3 (СИ) - Антон Кун Страница 2

Глаза вопреки моей воле распахнулись и беззвучный крик перешел в хрип.

Прямо передо мной были огромные карие глаза Пружинки. Собака пыталась отодвинуться от меня, выгибаясь и брыкаясь. Я еще раз получил пинок пониже живота и только сейчас сообразил, что обнимаю щенка, прижимая к себе.

Я ослабил хватку, и Пружинка тут же успокоилась. Вывернулась и поднялась на лапы, немного пошатываясь. Стоять на мягкой перине были неудобно. Собака наклонилась к моему лицу и лизнула в нос.

Черт! Вот значит, как выглядел «поцелуй Насти» на самом деле.

Я отодвинул наглую морду подальше и осмотрелся. В комнате никого кроме нас с Пружинкой не было. Настя видимо уже ушла, а вот как собака забралась ко мне в постель я не представляю. Я никогда не позволял ей запрыгивать на кровать.

Возможно, Петя разрешал ей делать это, вот она и залезла. Надо будет поговорить с ним, чтобы был с Пружинкой построже.

Я улыбнулся, окончательно проснувшись.

Щенок так и топтался рядом, не торопясь спускаться вниз. Я аккуратно поднял её и поставил на пол. Пружинка за эти дни порядком набрала в весе и заметно подросла.

Собака требовала внимания, и начала тыкаться носом в ноги, не желая отпускать меня в ванную. Пришлось присесть на пол и поиграть с ней немного.

Рядом с кроватью лежали крипотки, это что-то близкое к носкам, по сути, но немного отличающееся по форме. Такие штуки носили в основном женщины, но мне они заменили обычные носки, носить портянки для меня было непривычно.

Я завязал носок-крипотку узлом и отдал Пружинке. Щенок принюхался к неизвестному предмету, подозрительно лизнул его, а затем схватил зубами и принялся тянуть на себя.

Это мне и требовалось. Я узелок не отпускал, а только дергал то в право, то влево, заставляя собаку бегать за ним через мои вытянутые ноги. Затем забрал у Пружинки игрушку и кинул его к двери. Щенок пулей рванул за узлом, схватил его и притащил обратно. Мол давай, кидай еще. Делать нечего, пришлось кидать. Мы играли несколько минут, пока мне в очередной раз не удалось забрать игрушку у Пружинки и кинуть её в сторону двери.

В этот миг дверь отворилась и на пороге появилась Настя, держа тяжелый поднос, сервированный завтраком. Пружинка уже, порядком разогнавшись, не успела затормозить и влетела прямо под ноги девушке.

Настя вскрикнула от неожиданности и подпрыгнула с подносом в руках. Как только не уронила.

Собака тоже не ожидала такой подставы и принялась на ходу разворачиваться, буксуя лапами по деревянному полу.

Я видел всё это, словно в замедленном кино. И никаких часов Терехова не нужно. Вот Настя подпрыгивает, Пружинка оказывается прямо под ней, начинает тормозить и разворачиваться. Мимоходом хватает узелок, и довольная начинает ломиться обратно. В этот момент Настя приземляется и наступает на длинный крысиный хвостик собаки, та взвизгивает и рвется в мою сторону. Девушка, осознав, что произошло, пытается тут же убрать ногу с хвоста и начинает заваливаться на бок, пытаясь удержать и поднос, и равновесие одновременно.

Хорошо, что я начал двигаться, как только понял, что катастрофа неизбежна. В самый последний момент я дотянулся и подхватил Настю, не дав ей упасть.

С подноса слетел кусок вареного мяса и шлёпнулся на пол. Эта игрушка показалась Пружинке поинтересней моего носка, завязанного в узел, и она моментально переключилась на него. Схватила и шмыгнула в открытую дверь. Только ее и видели.

Я забрал у Насти поднос и позволил себе расслабиться и рассмеяться.

Настя тоже улыбнулась и через секунду смеялась вместе со мной.

Мы закрыли дверь в комнату и позавтракали. Правда белков в нашем утреннем рационе было маловато, зато Пружинка наверняка была очень довольна. Потому что через несколько минут, когда я вышел из комнаты, она лежала на спине, задрав лапы кверху и довольно облизывалась.

Я наклонился и потрепал псину по пузу.

Настя осталась заниматься своими делами, а я отправился к Анфисе Петровне, прихватив с собой часы и записку из схрона отца. Я надеялся, что мадам отдохнула и сможет поговорить со мной, объяснить некоторые вещи.

Подойдя к дому, где жила Анфиса Петровна, я наткнулся на Афоню. Телохранитель мадам бдел.

Поздоровавшись со мной, он спросил, по делу я или так. Можно подумать мой ответ что-то изменил бы. Я ответил, что по дулу, и охранник, важно кивнув, пропустил меня.

Дверь была не заперта. Я толкнул ее и одновременно постучал.

— Входите, — послышался бодрый голос мадам из комнаты.

— Анфиса Петровна, это я.

— Я поняла, Никита Васильевич, проходите.

— Вы замечательно выглядите, — сделал я комплимент женщине, сидящей перед небольшим зеркальцем и приводящей себя в порядок.

— Спасибо! — улыбнувшись, произнесла мадам. — Женщине всегда приятны комплименты, так что можете смело ими пользоваться в моем присутствии.

— Учту, — усмехнувшись сказал я.

— Вы верно хотите поговорить со мной о вещицах?

— Да, хотелось бы.

— Я готова. Все что могу расскажу.

— Давайте начнем с часов, — предложил я. — Как они к вам попали, я уже понял. И то, что вы не знали, что в них заточен тот осколок, который до этого был в монете тоже.

Мадам кивала, соглашаясь с моими словами.

— Мне интересно, что сказал вам осколок, когда еще был монетой о том, как его заставить проявить свои свойства.

— Они порой очень странно изъясняются, — произнесла мадам. — Но конкретно этот рассказал все довольно четко. Чтобы он начал работать, его нужно коснуться и произнести определенную фразу.

Я кивнул, продолжая внимательно слушать.

— Как я понимаю, Дементий Васильевич не успел вам рассказать, что это за фраза?

— К сожалению нет.

— Это что-то вроде заклинания, — попыталась объяснить мне Анфиса Петровна. — Жизнь невозможно повернуть назад, и время не на миг не остановишь. Это все.

Я чуть не поперхнулся, услышав это. Хорошо, что хоть о стенку опирался во время разговора, а то бы упал.

У меня не было подобной реакции на слова из записки. Возможно потому, что с гранитным камешком пока были всего лишь догадки. А сами слова туманны и не факт, что я окажусь прав, но тут… Точнее и ближе к тексту просто некуда.

— И что с этим заклинанием нужно сделать? Спеть его часам?

— Спеть? — Анфиса Петровна выглядела очень удивленной.

А я уже подумал, что она знает о чем речь. Хотя как такое было возможно сам не понимал.

Я неуверенно пожал плечами.

— Просто предположение.

— Думаю, достаточно просто сказать их вслух или шепотом. Даже не знаю, но мне кажется, что Дементий Васильевич вряд ли поет своим