Дело прежде всего (СИ) - Мушинский Олег Страница 20

Когда пар рассеялся, первым, что увидел Феликс, была хлипкая металлическая лесенка. Она вела с платформы на ближайший мост. Трое карликов бодро скакали по ней вниз, и лесенка заметно раскачивалась в такт скачкам, а под лесенкой была бездна. Феликса передернуло. Взгляд сам собой перепрыгнул на нечто более основательное. Это был мост. Посреди него была лавчонка, где, судя по вывеске, можно было отведать лучшего пива ниже уровня моря. У лавчонки притулился высокий тип в лимонном костюме. Отведывал.

— Томас, — пошептал Феликс.

— Где? — тотчас откликнулся Максим.

Феликс показал.

— Будем брать, — сказал он. — Только осторожно. Не вспугни его раньше времени.

Максим неуверенно кивнул, и с плохо скрытым беспокойством окинул взглядом хлипкую лесенку. Феликс хмыкнул.

— Да, мне это тоже не нравится, но других путей я не вижу. Будем надеяться, что эта штука прочнее, чем кажется.

— Может, я тебя тут подожду? Не буду, так сказать, путаться под ногами у профессионала.

— Как хочешь. Только чтобы попасть к лифту, всё равно придется там пройти.

Максим оглянулся на скобы в стене, сравнил альтернативы и обреченно вздохнул.

Под двумя людьми лесенка скрипела и раскачивалась еще больше, чем под карликами, но на мост они перебрались в целости и сохранности. Если, конечно, не считать потерянных по пути нервов.

— Господи, и вот в таких условиях у вас живут карлики, — проворчал Максим, едва ступив на вымощенную мелким камнем мостовую.

— Бывает и хуже, — не подумав, бросил в ответ Феликс.

Максим возмущенно фыркнул.

— Ты только посмотри на эту халупу! — сказал он. — Куда уж хуже?!

Строения в начале моста-улицы действительно выглядели убого. Они были собраны из отслуживших своё досок, но если крайнее правое владелец хотя бы покрасил, то крайнее левое чертовски походило на давно заброшенный деревенский туалет для великана. Из окна на втором этаже высунулся бородатый карлик и на всю улицу поведал, что он думает о всяких франтах сверху, которые «ходют тут и критикой разбрасываются». Прохожие оглядывались на него и потом на Максима. Некоторые откровенно посмеивались, но кое-кто кидал весьма недоброжелательные взгляды.

— Повремени с критикой, ладно? — предложил Феликс, ускоряя шаг.

К сожалению, совет запоздал. Томас, заслышав про франта сверху, закрутил головой и практически сразу заметил своих преследователей. Швырнув в них пивную кружку, он бросился наутёк. Хозяин лавчонки возмущенно завопил. Кружка грохнулась о стену домика и рикошетом отправилась в бездну. Перед домиком на скамеечке дремал карлик в оранжевом халате. Когда кружка ударила в стену над его головой, карлик подскочил и сходу включился в общий бранный фон, обогатив его весьма красочными выражениями.

— Держи вора! — крикнул на бегу Феликс.

Трюк срабатывал крайне редко, зато ничего не стоило попробовать. Лавочник подхватил крик. Видать, Томас не успел расплатиться. Какой-то карлик тотчас бросился наперехват, но чуть-чуть опоздал. Томас промчался у него перед самым носом. Феликс, почувствовав удачу, поднажал. Когда общественность всё-таки проявляла сознательность, преступника можно было получить в непригодном для следствия состоянии. Причем выговор за это всегда доставался тому сыщику, который — подчас с риском для здоровья — производил изъятие с задержанием.

Еще один карлик бросился Томасу под ноги. Тот вовремя заметил опасность и высоко подпрыгнул на бегу. Карлика он перепрыгнул, зато прилетевшая откуда-то железяка врезала ему по спине. Томас грохнулся на мостовую. Двое карликов бросились к нему. Томас рывком поднялся на колени и выхватил из-под пиджака револьвер.

— А ну брысь, мелюзга!

Карлики кинулись врассыпную. Тот, что бросался под ноги, даже не потрудился встать. Так и удрал на четвереньках. Револьвер повернулся к Феликсу. Тот упал на мостовую и, зашипев от боли в ушибленном плече, откатился в сторону. Пуля щелкнула по камню перед самым носом. Феликс спиной врезался в стену. Не так больно, как об мостовую, но тоже неприятно. Особенно в комплекте с мыслью, что теперь он — неподвижная мишень. На счастье сыщика, Томас сразу рванул прочь. Даже не глянул, попал он или нет.

За следующим домиком мост заканчивался. Там был широкий карниз, опоясывающий колонну, а в самой колонне виднелась дверь. Над ней висела табличка: «Центральный лифт». Томас со всех ног бежал к ней. Кто-то с той стороны захлопнул перед ним дверь. Томас врезался в дверь, но этот кто-то еще и запереть ее успел. Проревев этому кому-то страшные проклятия, Томас треснул рукояткой пистолета по двери и бросился вправо.

Справа от моста, уже на карнизе, располагался еще один лифт. Этот явно был попроще центрального. Как и на «Старом бродяге», в качестве кабины здесь выступала квадратная платформа на цепях, только с перилами по краям. Уехать на нём можно было лишь на такой же карниз, но уровнем выше.

На платформе уже стояли двое карликов. Когда Томас побежал к ним, они дружно закричали, задрав головы. Платформа поехала вверх. Томас с яростным воплем подскочил и успел зацепиться за край. Легко подтянувшись, он вскарабкался на платформу.

Один из карликов сразу же выпрыгнул. Он приземлился на ноги и тотчас, будто распрямившаяся пружина, рванул прочь. Второй замер, глядя на человека с пистолетом, как кролик на удава. Феликс оглянулся, одновременно поднимаясь на ноги.

Карлики возмущенно галдели, но желающих переспорить пистолет среди них не было. Домик, в который врезался Феликс, оказался кузней. Старый кузнец с окладистой бородой, прикрытой специальным выпуклым фартуком, возмущался вместе со всеми. Рядом с ним на столике были разложены инструменты.

— Папаша, позвольте? — выдохнул Феликс и, не дожидаясь ответа, схватил молоток.

— А?!

В этом звуке слились сразу вопрос, возмущение и удивление. За ними, скорее всего, последовало бы «положь инструмент на место», но события развивались слишком быстро для такой длинной фразы.

Томас поднял револьвер. Феликс метнул молоток. Максим, тяжело дыша, добежал до кузни. Пуля сбила шляпу с его головы. Молоток угодил в грудь Томасу. Тот сложился и выронил револьвер. Пистолет полетел вниз. Феликс бросился ловить его, Максим — шляпу, а Томас тем временем приехал наверх.

Платформа, едва достигнув верхней точки, сразу двинулась обратно. Томас перескочил на карниз и, перегнувшись через перила, глянул вниз. За пистолетом Феликс не поспел. Тот стукнулся о мостовую, отскочил и снова стукнулся. Феликс на ходу подобрал его. На рукоятке красовалась трещина. Феликс поднял голову. Томас тотчас убрался.

Платформа продолжала опускаться, но слишком медленно. Рядом к стене крепились скобы, образуя лестницу. Сунув пистолет за пояс, Феликс выдохнул и полез по ним.

— Он наверху, у лифта! — прилетел снизу крик Максима.

Феликс коротко кивнул. Платформа проехала мимо него. Перепуганный карлик жался в углу. Наверху раздался звук смачного удара. Карлик в синем халате кувырнулся через перила и с воплем полетел вниз. Тот, что был на платформе, среагировал быстро и, скорее всего, рефлекторно. Обхватив ногами перила, он поймал пролетавшего мимо беднягу за халат. Удержать его оказалось уже сложнее. То есть, карлик вцепился намертво, но рывок чуть не сдернул его следом. Платформа накренилась, и они оба повисли на краю, вцепившись друг в дружку.

— Чтоб тебя! — рявкнул Феликс.

Платформа опускалась слишком медленно, а оба карлика вопили так, словно уже летели ахнуться головой о мостовую. И, кстати, выглядели готовыми это сделать. Тот, которого сбросили сверху, был значительно тяжелее, и тянул своего спасителя за собой. Феликс перепрыгнул на платформу, и успел поймать того за халат. Наверху раздался страшный грохот и вся платформа рухнула вниз.

— Все живы? — вопросил бурчащий, похожий на закипающий чайник, бас.

Всесторонне рассмотрев вопрос, Феликс пришел к выводу, что лично он — да. Покойник он оттого и называется покойником, что обрел покой, тогда как нынешнее состояние сыщика ни с какого боку под определение покоя не подходило. Феликс застонал и сел.