Звезда Ашаросса или Непокорная для дракона (СИ) - Шеган Лана Страница 20

– Тихо! – закричала я, прибавив громкость магией, потом продолжила мягко и ласково объяснять собравшимся драконам, что у меня тоже есть своя точка зрения на происходящее, – Мне плевать какие тут у вас возникли проблемы. Я приехала сюда выйти замуж по договору, за этого мужчину и я за него выйду.

Я схватила Арона за руку и потащила к ошарашенному жрецу, который и рад бы был исчезнуть, но драконы сразу разбежались от него в разные стороны.

– Девочка ты не понимаешь, что творишь! – попытался остановить меня один из драконов, но я снесла его с ног магией, мелкие смерчи уже кружили вокруг, выдавая мое настроение. Властные ауры драконов, которые они тут же включили на всю, я гасила ментальной магией, выпустив в разные стороны иголки. Вторым зрением было видно, что тем самым я прикрываю и близнецов, и Арона от власти драконов.

– Илиана, – Арон уже сам сжал мою руку, – Ты уверена?

– Как никогда, – сказала я хмуро, – с тобой я уже договорилась и у меня нет желания проходить все по новой.

Дракон хмыкнул, но вроде бы взял себя в руки.

– Ты слишком драгоценная для драконов, но я буду дураком, если откажусь от тебя, – он бесшабашно взлохматил волосы знакомым жестом.

– С тебя объяснение всего этого балагана, – сказала я и получив кивок от дракона, перевела взгляд на жреца. Тот стоял белый как его балахон и смотрел на драконов позади нас, которые не отставали и возмущенно переругивались.

– Образумь своего сына Смаргл, – говорил один.

– Вы получите войну кланов! – возмущался второй.

– Начинайте, свой обряд, – сказала я жрецу.

У драконов обряд был затянут до невозможности. Жрец трясущимся голосом вещал о том, как драконам был дан живой огонь и огонь этот говорит о старшинстве крови. В принципе даже из этой речи можно извлечь нужные знания. Непонятно только при чем тут я чарога и чем мне это грозит.

– Да остановите же их, – один из стариков уже перешел от возгласов к действию и уперся в невидимый щит, которым я окружила пятачок, на котором мы стояли.

– Это немыслимо, я доложу совету о вашем поведении, – один из стариков с места взмыл в небо уже драконом, тут же огласив окрестности рыком. За ним сделали то же самое еще несколько драконов.

Жрец все продолжал свою речь, очень хотелось его поторопить, но я не знала, будет ли это расценено, как несоблюдение всех традиций и букв закона, поэтому молча сжимала руку Арона. Когда я использую магию, боль в ране становится сильнее и даже дракон рядом не снимает все последствия. Но я держала щит не желая, чтобы нас прервали.

– Во веки веков ваша судьба связана небом! – провозгласил жрец и вокруг запахло гарью, нас обдало жаром, а из моей раны выплеснулся живой огонь, принимая очертания мелкого дракончика. Это было так прекрасно, что я не сдержала вздоха облегчения, с моих плеч словно упала тяжелая ноша, стало легко и свободно, но и дракончик, который поблескивал иллюзорной чешуей тоже был неплох.

Такого никто не ожидал, вернее, я не ожила этого точно, а вот драконы словно ждали этого, но не верили. По площади раздавались звуки восхищения, мне показалось, драконов вокруг стало намного больше, видимо, пока мы слушали речь жреца на площадь пришли еще Смарглы привлечённые странной магией, и полетами пришлых.

Сгусток пламени, настоящее живой огонь… мы замерли с Ароном боясь пошевелиться, а дракончик облетал вокруг нас, разбрызгивая жидкие капли. Моя рана не болела, не чесалась, я даже отважилась потрогать ее рукой, но там была лишь кожа и угадывался узор, такой как был у всех драконов на щеке. Это было странно черт побери. Я чарога! У нас нет принадлежности семье.

– Вирея, ты можешь не отдавать свой огонь и быть наследницей фамилии, – жрец замер, наблюдая за летающим чудом, – Но также ты можешь передать пламя своему избраннику, если он его достоин.

Я удивленно посмотрела на Арона, который с потрясением смотрел на дракончика. Интересно, что дает живой огонь? А когда до меня дошло, что говорит жрец я чуть не подпрыгнула от радости….

Избавится от вечной боли, что может быть прекрасней. Не пить каждый день обезболивающие зелья, от которых уже тошнит, не бояться, что можешь подпалить все, к чему прикасается рана, перестать быть в вечном напряжении, разве это несчастье. Я, улыбаясь, повернулась к Арону. Мне показалось, он от меня чуть не шарахнулся, взгляд напряженный, почему–то я почувствовала от него нежелание принять мой дар, это была секундная слабость, после которой дракон выпрямил и без того широкие плечи и решительно посмотрел мне в глаза:

– Это большая ответственность и честь Илиана, но если ты сейчас его мне отдашь, то перестанешь быть неприкосновенной для драконов. Живой огонь — это прекрасная защита в наших краях.

– Ты забываешь, что это и желанная добыча, – не согласилась я, – если бы ты знал, как я рада, что могу избавиться от этого…, – я посмотрела на летающего вокруг меня дракончика и все же не стала говорить нехорошим словом и заменила его другим, – чуда, избавиться от этого чуда.

– Дитя ты хочешь отдать живой огонь своему избраннику? – повторил жрец, подгоняя нас со временем определения.

– Да желаю, – твердо сказала я и повернулась к жрецу.

– Не смей этого делать? – возмущался за щитом отец Арона, – Сын ты же понимаешь, тебе не будет жизни, тебя постараются убить. Я не буду защищать тебя! – предпринял последнюю попытку, чтобы отговорить Арона от принятия живого огня старейший Смарглов, – Я не просто исключу тебя из семьи, я тебя из клана изгоню навсегда, ты станешь изгоем.

Губы Арона исказились усмешкой:

– Ты это уже сделал отец, давным-давно, Я согласен принять живой огонь предков и обещаю хранить его для того, чтобы у драконов всегда были долины для жизни.

Слова были сказаны, жрец трясущейся рукой стал чертить в воздухе знаки. Я даже удивилась, ведь драконы не могут управлять магией, но вторым зрением я видела, что это не совсем магия. Знаки, которые писал жрец, не были похожи ни на один из виденных мною раньше. Я старалась запомнить их и потом повторить. О чем я вообще думаю, одернула себя, у меня свадьба, которая получилась фееричной, так еще брачная ночь впереди, я сглотнула ком в горле, я боялась.

Жрец заговорил слова на драконьем, рыкающий язык был знаком Илиане, так что и я его понимала, пусть и не так хорошего, как хотелось бы. Жрец призывал огонь перейти к избраннику наследницы Виреев.

Дракончик облетел нас еще пару кругов, замер перед моим лицом, обдавая жаром. Мне стало не по себе, вдруг он решит, что на моем лице ему жить интереснее и даже чуть отодвинулась, готовясь прикрываться щитом от него. Но дракончик очень натурально так улыбнулся, оскалив мелкие зубки, а потом резко метнулся к Арону и влился в его татуировку рода. Запахло паленой плотью, но Арон не издал ни звука, пока живой огонь устраивался в его теле. Я надеюсь, что ему не больно, с опозданием подумала я, ведь он дракон.

– Обряд завершен, — устало сказал жрец и сделал шаг назад.

– Отдохните с дороги, – холодно сказал нам старейший Смарглов, – вечером будет праздничный ужин и «обряд ночи». Указы совета мы выполним до конца, утром Арон я не хочу тебя здесь видеть. Ты лишился имени семьи, я не хочу, чтобы кланы разметали мою долину по пескам пустыни.

– Я тебя понял отец, – мой теперь уже муж кивнул отцу.

Потом Арон взял меня за руку и повел в сторону замка, огромные ворота которого были уже открыты. Все домочадцы и гости выстроились по двум сторонам. Обсыпали нас какой–то крупой и желали счастья. Простые драконы не знали, какая битва разыгралась возле жреца, их близко не допускали.

Я сама не ожидала от себя такого трепета, волновалась так что руки тряслись, все же это моя первая свадьба и надеюсь, последняя. Я украдкой поглядывала на Арона, по нему не скажешь, что он только что женился, хотя чего я хочу от него, мы невлюбленная парочка, которая будет светиться от счастья. Не желаем прибить друг друга и то хорошо.

Замок был оформлен в темных тонах. Пол в серых плитах, на стенах картины, гобелены, в первом зале можно было разместить не одну тысячу людей. Пока добрались до комнаты, которую мне предоставили, я крутила головой, и не просто разглядывала красоту, но и запоминала пути отступления или побега на всякий случай. Близнецы, кстати, тоже что–то магичили, рядом пахло людской магией.