Главред: назад в СССР 2 (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич Страница 20

— Евгений Семеныч, он тогда и меня, и тебя, и всех остальных с потрохами съест, — доверительно объяснил Краюхин. — Так что давай обойдемся без конфронтаций. Зеленый свет я тебе даю, звонить мне можешь напрямую в любой момент, я Альбину предупрежу. Но Хватова со счетов мы с тобой сбрасывать не имеем права. Терпи и делай свое дело. Что там тебе еще надо было?

— Эфир на радио и телевидении, — напомнил я. — И печать листовок.

— Эка ты хватанул, — улыбнулся первый секретарь. — С эфиром тебе в Москву надо, у нас тут только корпункты. Я думал, ты знаешь.

Сказать, что я готов был сквозь землю провалиться, это поскромничать. Да, в двадцать первом веке в Любгороде была своя телерадиостудия, которая готовила сюжеты для областного ТВ и еще неплохо вела соцсети. А возникла она только в девяностых, как раз на базе объединенных корпунктов. Более того, сейчас, в восемьдесят шестом, даже в Калинине нет собственного телевидения, оно появится только через три года — в восемьдесят девятом. А я вот взял и эту важную веху в истории просто забыл. Не учел. Но выход все равно есть!

— Значит, нам пора осваивать новые горизонты, — заявил я с уверенной улыбкой. — Снимать и записывать собственные телерадиопередачи. А пока хватит и нескольких машин с громкоговорителями.

Глава 12

Краюхин сдержал слово: меня наделили чрезвычайными полномочиями на время поисков школьников, а редакция превратилась в координационный штаб. Но перед этим мы провели собрание в ленинской комнате. И когда я говорю «мы», то имею в виду себя, Краюхина, специально заехавшего вместе со мной в «Андроповские известия», и Богдана Серафимовича Хватова.

— Дорогие коллеги! — обратился он к коллективу с небольшой трибуны, специально установленной в центре стола. — Я говорю с вами в тревожный час. В нашем городе пропали четверо малолетних детей, пятиклассников, и партия обращается к вам за помощью. Искать ребятишек вместе с милицией будут простые советские граждане. А наша с вами задача — следить за поисками, направлять добровольцев, обеспечивать взаимодействие с сотрудниками правоохранительных органов. Главой общественного штаба назначили меня, за что я благодарен партии и народу, оказавшему мне столь высокое доверие. А я, в свою очередь, назначаю своим помощником старшего корреспондента Евгения Кашеварова. Прошу обращаться к нему со всеми вопросами, пока мы с Анатолием Петровичем Краюхиным будем контролировать ситуацию на партийном уровне.

Услышав это, даже сам первый секретарь не выдержал и поморщился. Я же старался сидеть в президиуме с каменным лицом. Фактически это был спектакль, чтобы пусть даже временная передача власти не выглядела проигрышем и унижением Хватова. А так это будто бы он координировал поиски, «оказав мне высокое доверие» и передав часть полномочий. Все-таки противный он мужик оказался. Не идейный партиец, как тот же Краюхин, а самый обыкновенный карьерист.

— Спасибо, Богдан Серафимович, — я сухо поблагодарил Хватова и сменил его на трибуне. — А теперь, коллеги, расскажу, как мы будем действовать…

Время уже давно перевалило за обед и близилось к концу рабочего дня, но ни один из корреспондентов, а также других работников вроде бухгалтеров или машинисток не проявил недовольство. Напротив, все горели энтузиазмом, даже старушка Метелина, точившая на меня зуб. И когда я рассказал все детали плана, мы немедленно приступили к работе.

Для начала мы составили описание пропавших детей и короткий опросник для тех, кто изъявит желание участвовать в поисках. К счастью, я довольно быстро восстановил его по памяти, основываясь на опыте своей прошлой жизни. Ведь перед тем, как отправиться на поиски пропавшего мальчика в 2024 году, мы с Робертом, Снежинкой и другими волонтерами проделали похожую подготовительную работу. Важно было составить не только описание внешности, но и указать особые приметы вроде речевых дефектов, особенностей поведения и ярких деталей. Кроме того, для поисков были важны и такие подробности, как случались ли ссоры в семье, какие в целом были отношения, в каком состоянии последний раз видели пропавших — веселыми, подавленными, взбудораженными. Важно было и кто видел детей перед исчезновением, о чем они говорили, что могли случайно услышать. Я все это скрупулезно записал, потом мы с Зоей Шабановой и Соней Кантор структурировали получившийся список вопросов.

Затем метранпаж Правдин с помощниками под бдительным руководством Клары Викентьевны сверстали опросный лист, в типографии запустили его в печать, а я составил сообщение для патрульных машин с громкоговорителями. Теперь осталось только записать его на магнитную пленку и размножить. Тоже целая история!

Это в двадцать первом веке ты можешь хоть на смартфон записать звук, потом разослать его в мессенджере, выложить в ВК или телеграм. А тут берешь «Электронику-302», громоздкий магнитофон с символом московской Олимпиады-80, надиктовываешь на кассету несколько раз, чтобы патрульным потом реже перематывать нужно было, следом еще одну — чтобы не на одной машине это крутилось…

К счастью, кассетники в это время уже не были редкостью, особенно в редакциях, и еще нам очень помог Дорофей Хлыстов — наш местный собкор Всесоюзного радио. К моему стыду, я не обратил на него внимание раньше, хотя работал он в плотной сцепке с нашими корреспондентами, да и зарплату, к слову, получал в нашей бухгалтерии. Банковских карт ведь еще в СССР нет, и деньги собкору из Москвы не отправишь. Вот еще мне один урок — не полагаться на капризную память своего предшественника, а больше интересоваться деталями работы самому.

Так вот, Хлыстов, колоритный дядька с моржовыми усами и седой как лунь, был вдобавок еще и радиолюбителем, более того, руководил местным неформальным клубом таких же ценителей азбуки Морзе, шипящих приемников и причудливых антенн с полупроводниками. То есть в том, что для меня и в прошлой жизни было темным лесом, и в этой, новой. Двойка мне по подготовке медиахолдинга, надо исправляться. И я тут же взялся за это с энтузиазмом — попросил Хлыстова не только записать дубль сообщения своим голосом, но и организовать своих соратников-радийщиков, чтобы они между собой тоже информацию передавали.

А потом, когда из милиции приехали за кассетами, на них был записан вот такой текст:

Внимание-внимание! Дорогие товарищи! Районный комитет Коммунистической партии просит вас оказывать содействие работникам милиции и добровольцам в поиске четверых пропавших детей. Отвечайте внимательно на их вопросы. Также вы можете сами принять участие в поисках. Общественный штаб находится в здании редакции газеты «Андроповские известия». Номер телефона двадцать-ноль-ноль. Дополнительный двадцать ноль-два.

Патрульные умчались с сиренами и мигалками, оставив нам следователя Апшилаву — по договоренности с полковником Смолиным, от милиции в нашем общественном штабе должен был остаться наблюдатель. И я был рад, что на его роль выбрали моего знакомого.

Следующим моим шагом стала отправка поисковых групп. Я выделил самых активных сотрудников и назначил их звеньевыми. Получив опросные листы и растиражированные портреты пропавших ребят с ФИО и описанием примет, они всей гурьбой отправились на автобусную остановку. Уже на месте они распределят зоны ответственности и будут собирать информацию, опрашивая соседей, учителей и школьников. Если выяснится что-то интересное, звеньевые должны будут позвонить в редакцию, чтобы поделиться информацией. Естественно, не по одному из общих номеров, а по отдельному, чтобы в случае чего не тратить время на дозвоны.

И эта предосторожность оказалась не лишней. Прошло не более получаса, как на редакцию обрушился шквал звонков. Бедная Валечка не успевала записывать сообщения от бдительных граждан, и я попросил корреспондентку Катю периодически подменять секретаршу. А ее подружку Люду поставил в пару к Зое Шабановой, которая принимала звонки в нашем кабинете — я предвидел такую ситуацию и заранее добавил в запись второй публичный телефон. И еще я попросил Зою связаться с Котиковым, чтобы тот приехал ко мне.