95-й. Сны о будущем прошлом (СИ) - Войлошников Владимир Страница 21

— Ой, как вкусно, аж слюнки побежали. Сала надо купить да посолить. С чесноком! Через месяц картошка свежая пойдёт. Молодая, с зеленью, с сальцем…

Он смотрел на меня с каким-то… удивлением что ли? А я уже мечтала, как мы наварим картохи, достанем из морозилки солёное с чесночком, мерзлое сало, и Вовка будет нарезать его тонкими закручивающимися стружками. И улыбалась.

— Какая же ты…

— Какая?

— Вкусная! — он сгрёб меня в охапку, и мы-таки завалились в траву, хохоча, а потом целуясь.

Не знаю, чем бы дело кончилось, но совсем недалеко, со стороны реки, хрипло заорал кассетник. Какую-то нереально тупую попсу. И звук приближался.

Я отряхнула с плеча прилипшие пушинки одуванчика и предложила:

— Пойдём ко мне? Что-то я уже нагулялась.

— Пойдём. Только я вон до тех кустов сгоняю, — Вовка сделал глаза, — Ты полежи минуточку.

— Ага, — ясно, морс дошёл.

Нет, надо в следующий раз на такой выход туристический каремат брать, а то трава спину колет.

В ярко-голубом небе плыли прозрачные белые облака.

Звук хрипящей маломощной колонки, которую вынуждали терзаться на пределе своих возможностей, приближался. С-сука, ну как вы можете такую дрянь слушать, уши же сворачиваются?..

— О-па! Ты глянь, какая герла!

Я приподнялась на локте и прищурилась — приближались они со стороны солнца. Два спортсмена. Это кагбэ ирония такая, потому что тогда народ всё ещё массово ходил в спортивных костюмах майд ин Чайна. Нет, другая одежда тоже уже появилась, но некоторая инерция, понимаете ли…

Спортсмены оказались неожиданно быстрые. И при этом неприятно… пьяные что ли? Или ещё какие обдолбанные? Но нарики, когда вмажутся, они по тем временам были наоборот, замедленные такие. Это даже и по анекдотам, массово родившимся в девяностые, видно. Типа про наркомана и черепах. А эти — резкие как понос. И почему-то они решили, что в этой части леса девушка, лежащая вот как я на покрывале, просто обязана желать незамедлительно вступить с ними в короткие, но яркие экстатические отношения.

Я только и успела, что пискнуть и в сторону шарахнуться. Ближнего хлестанула по лицу покрывалом, впрочем, особо не преуспела. И что-то я вдруг так испугалась, аж до паники. Про всё забыла — что кричать надо, про Вовку… — только вот эти две рожи смрадные, которые обошли меня с двух сторон. И ещё я очень остро осознала, что мои босоножки по траве, да по торчащим из земли берёзовым корням, да в гору против их кроссовок не роляют.

— А ну, свалили отсюда, уроды!

— Э, ты чё такая дерзкая⁈ Ты за базар не хочешь ответить?

Я подскочила и попятилась от них спиной, забираясь вверх по горке. Сука, где все эти гуляющие, когда они так нужны?

Ближний, который с магнитофоном, наклонился поставить своё орущее чудовище, и вдруг метнулся вперёд, дёрнул меня за щиколотку, опрокидывая на спину.

Второй рванулся тоже, навалился сверху, вцепляясь своими клешнями мне в запястье, выкручивая:

— Что, сука, сильно гордая?..

Развить свою мысль он не успел. Мимо моего лица просвистела рельефная подошва сорок седьмого размера, и любитель музыки и женщин отлетел вниз по склону метра на четыре.

Вовка!

Я вжалась в землю, надеясь, что меня не затопчут. Но ракурс! Художник во мне не может умереть и пропустить такой шанс!

Магнитофонщик выдернул из кармана кастет. Видать, решил, что это стопроцентный козырь. Ну и дурак. Козырь — это умение. Помноженное на скорость! Н-на!.. Из носа у него хлестанула кровища. Так тебе и надо, тварь!

Рядом с лицом шмякнула густая кровавая капля.

Я, наконец, пришла в себя настолько, что сообразила откатиться в сторону из-под ног дерущихся мужиков.

Сломанного носа магнитофонщику оказалось мало. Он решил провести мощный удар ногой. Что-то такое модное, из карате, типа маваши-гери. Вовка поймал его ногу и ударил в колено. Сбоку. Прям рукой, ага. Первый раз в жизни я увидела, как человеку ломают ногу. И почти сразу — второй, потому что второй урод очухался и тоже побежал бить ногой. В одной секции они занимаются, что ли? А что более вероятно — по одним видеокассетам с Брюсом Ли тренируются.

Тренировались.

А ещё более удивительно, что я успела рассмотреть такие детали! Обычно я бой воспринимаю как «вж-ж-жух — вж-ж-жух, кто-то куда-то промчался, а кто победил?» Не успеваю я фиксировать вот это всё. А тут успела.

И глаза Вовкины, бешено-жёлтые успела увидеть.

И тут до меня дошло: успела, потому что нечто примерно такое я уже слышала. Только история произошла там, в прошлом будущем. И девушка в ней участвовала другая — Вова по молодости лет провожал. И дело было чуть позже вечером, хотя это совсем уже детали…

Она ещё потом сказала, что боится такого чудовища. Вот дура.

Вовка подошёл и подал мне руку:

— Ты как, нормально?

И глаза почти уже нормальные, хвойно-зелёные.

— Аг-га, — зубы у меня мелко застучали.

Я с удовольствием разбила о берёзу их хрипатый магнитофон.

И в рожи бы обоим этим воющим козлам с не меньшим удовольствием плюнула, но Вовка заторопил меня:

— Пошли-пошли-пошли! — глянул на свои руки — кровь, я так понимаю, была чужая, — Ты пока пакет понеси, испачкаю.

— Пош-ш-шли к вод-д-де спустимся? — зубы у меня периодически начинали стучать, как будто накатывало что, — Там, у заваленной берёзы спуск б-б-был, помнишь?

— Да-да, вот туда и пошли, бегом. Давай-давай-давай…

Теперь вода не показалась мне такой уж холодной. Я как-то вообще температуру мимо пропустила. Трясло меня, понимаете ли. И сильно хотелось помыться, так, чтоб с мылом и мочалкой. Как вспомню, как они меня хватали, бр-р-р…

Холодная вода помогла немного скинуть адреналин, хотя и не до конца. Болтливость прорезалась, просто атас. Атас, атас, атас…

Атас!*

*Расторгуеву привет!

Через пляж мы не пошли, поднялись через лес сразу к микрорайону и уже по дворам вырулили к Юбилейному. Когда пляж остался изрядно позади я наконец спросила:

— Вов, а чего мы бежим? Они же первые напали.

— Ага. Двое пострадавших. И их свидетельские показания против моих. А про тебя они скажут, что вообще не трогали — одежда целая, синяков нет.

— Ну, на руке, может, ещё и вылезут! — я потёрла запястье и передёрнулась, — Вот козлы!

Потом мне стало любопытно, и я спросила Вовку: а часто ли ему приходилось драться? Ну и слушала остаток дороги. Восхищалась.

Перед подъездом я честно предупредила кавалера, чтоб не пугался, потому что у меня в зале склад, надомная работа и прочее. Обещал держаться стоически.

Зашли домой, и вдруг меня прошибло: а клещи??? Не инструменты, Боже упаси, а маленькие такие вреднющие кровососущие насекомые, которые переносят целую кучу всяких болезней??? Лечение стоит дохрениллион! Страховка есть у меня? А вообще, в принципе, есть уже от укуса клеща страховки?

— Вовка! Нужно провериться на клещей!

Ну, и что вы думаете, он мне ответил? Что с удовольствием меня осмотрит! Кто бы сомневался… И осмотрел, и спинку мочалкой потёр — всё, чтобы ты улыбалась, как говорится.

Так что солянка наступила только после… кхм… после, одним словом.

Я поставила суп разогреваться (электроплита, кто забыл) и забралась к моему мужчине на колени:

— Ты вообще сегодня как? До утра?

Кажется мне, или немного поморщился?

— Сегодня — с ночевой, как в прошлый раз. А вот на следующее воскресенье наряд мне светит, сто процентов, — я не успела расстроиться, как он добавил, — Зато со следующего понедельника у меня летний отпуск.

— Каникулы?

— Да. На месяц.

И тут зазвонил телефон. Я подорвалась в коридор.

— Алё?

— Оля-а, приве-ет, — о, тётя Клара!

— Здрассьте!

— Оля, ты маму не теряй, — это про бабушку, — Она у нас поживёт числа до десятого.

— Ага. Десятого забрать, заехать?

— Нет, погоди. Слушай меня. Потом Саша с Ниной её к себе берут, тоже недели на две.