Две короны (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич Страница 21

Минимально подлечившись и накопив маны на портал обратно, я вернулся в замок. И на сей раз не промазал при перемещении из «мешка», как в прошлый раз, — вышел точно где хотел, в приемном зале Анзенкама. Кровосос все еще лежал там, по-прежнему в коконе, под охраной караула из двух амазонок и двух гвардейцев. Кукуцаполь и Варми принимали доклады старшин, передаваемые теми через вестовых. В основном по поводу добычи, выгребаемой из княжьих сокровищниц и кладовых. При моем появлении Кукуцаполь вроде бы равнодушно сказала: «О-о-о, явился!», — а Варми ограничился поднятием правой руки в знак приветствия. Однако во взглядах обоих читалась жажда объяснений.

— Это просто классно, что к генералиссимусам не принято приставать с расспросами, — предупредительно улыбнулся я. — И предъявлять претензии, когда они сваливают с поля боя. Потому что им вроде и не полагается там присутствовать. Разве нарисоваться после окончания сражения и принять капитуляцию врага.

— Тогда принимай капитуляцию, — сказала Кукуцаполь. — Она полная и безоговорочная. Добытая при ничтожных, к тому же восполнимых потерях с нашей стороны.

Я оглядел замок суперзрением. Вокруг него, в полусотне шагов от внешней стены стояли в оцеплении амазонки — примерно половина. Остальные, все гвардейцы и помощники Мудовида шарили по боевым ходам, службам, подземельям в поисках тайников и спрятавшихся шестерок Анзенкама. Пленных сгоняли в темницу и рассаживали по камерам. Ключевые точки во дворах занимали костомехи. Я нашел своего бывшего — орел! Краса и гордость техномагических сил первой женской сотни непобедимых!.. Над донжоном развевался красный флаг с серпом и молотом. Немногочисленных раненых уже исцелили, и воскресили двух убитых зальмовцев.

— Ты живой? — спросил я по мыслесвязи Люцифера.

— В какой-то мере да, — ответил конь. — Не беспокойся: меня уже лечит лично Арх. И он даже не сказал, что ты будешь ему что-то должен.

Из угла зала время от времени доносилось страдальческое кряхтение: это князь изо всех сил старался держаться несгибаемо, не унижая себя малодушным скулежом. Пусть так и лежит. Надежнее пут, чем кокон, для него не придумать.

— Можешь казнить его сам, если хочешь, — сказала Кукуцаполь, заметив, куда я смотрю. — Но лучше поручи это Арху. Ты, кажется, не из тех, кому жажда мести застит глаза, — ну так и не рискуй понапрасну. Типы вроде князя обычно великие доки по проклятиям. А уж то, что Анзенкам на случай собственной смерти заготовочку имеет, сомнению не подлежит. Казнить — не то же самое, что убить в бою; думаю, ты понимаешь разницу. Тебе придется сперва снять с гада кокон. А вдруг…

— Ясно, ясно, — перебил я, вспоминая, как князь недавно избавился от кокона и без моего участия. Сейчас он на подобное уже не способен, однако к чему-то иному может оказаться готов…

И тут меня осенила идея. Без всякой связи с предыдущим. Просто обалдеть какая! Я и обалдел. В первую очередь от того, насколько она идиотская. В смысле — полным идиотом надо быть, чтоб ее реализовывать. Это даже не голову сунуть в пасть тигра — залезть к нему прямо в желудок на переваривание. Но если в тигрином желудке лежит что-то нужное тебе, которое иначе не достать?..

Другого шанса провернуть такое может и не представиться. Никогда. И я буду вечно вспоминать потом, как мог пойти на это, и не пошел. Мог выиграть и не выиграл. Пройдут годы, и услужливая совесть подыщет приемлемые оправдания моей сегодняшней слабости, чтобы не мучить понапрасну меня и не мучиться самой. Но нет-нет — забудется и вгрызется в душу, как волк в убитого оленя…

Достаточный ли это повод для потакания идиотизму здесь и сейчас?

Взвешивать все «за» и «против» я не стал. Поступки, подобные задуманному мной, или совершают, или не совершают. Взвешенный подход — он немного для другого. Не для разведения костров на бочках с порохом. Не для заплывов в бассейне с голодными пираньями.

— Знаешь что? — обратился я к Кукуцаполь. — Я пока совсем не стану трогать Анзенкама.

— А что ты собираешься делать? — удивилась она, велела подождать очередной подбежавшей к ней на доклад амазонке и подошла ко мне. — Пленник твой, право на него никто не оспаривает. Но я считала, мы сходимся в главном. Он должен умереть.

— Умрет, не беспокойся, — ответил я. — Только давай отложим это до следующего утра. Он мне нужен на сегодняшнюю ночь, — а потом я действительно передам его Арху, причем с удовольствием. Для меня важно, чтобы Анзенкам застрял в Мире Теней надолго. Желательно навсегда. И уж в решении таких задач я с одним из ваших лучших магов тягаться точно не стану.

— Опять что-то затеял! — погрозила мне кулаком Кукуцаполь. — Смотри, упустишь кровососа — Нагибатор на тебя обидится.

— Не придется ему обижаться, — успокоил я воительницу. — Кстати, ты уже дала ему знать о победе?

— Нафига суетиться? Наша миссия здесь — особой важности. Мудовид следил за ее ходом, а за финалом, я уверена, в оба глаза. И если Нагибатор еще не здесь, то лишь потому, что строить в Гинкмаре длинные порталы очень сложно. Особенно к центру, или двусторонние. А ведь вождю надо не только прибыть сюда, но и вернуться назад в столицу.

В зал вошел Арх. По дороге с первого этажа он отловил встречного гвардейца-вестового: тот внес за магом валявшийся в вестибюле княжеский трон, водрузил его на портальную площадку и отправился восвояси.

У меня в голове прозвонил колокольчик. Что-то знакомое… А-а-а! Обновление Летописей Аусанга.

«В День провозглашения основ праведной веры по календарю Святой вселенской церкви, оргойский дворянин Раймондо де Колеансо в одиночку прошел пещеру Нуакары, что никому не удавалось в последнее десятилетие. Награда за подвиг — титул рыцаря Света. Текущий уровень героя — шестьдесят шестой».

Далее шел длинный список чудовищ, побежденных молодым графом в пещере, и перечень преодоленных им трудностей. Молодчина, дружище! А знал бы ты, что я тут натворил, и еще собираюсь!.. Впрочем, возможно, и знаешь. Я ведь тоже стабильно попадаю в Летописи. И раз уж ты о себе напомнил, подпишусь-ка я на тебя и в Анналах Вселенной Дагора. Наверняка ты и там отметишься, если еще не отметился. Новый титул, как понимаю, гарантирует блаженную кончину в случае недостижения бессмертия и немедленное перерождение если не в том же теле, то в том же классе. Но тебе это безразлично, по-моему? Ты достигнешь бессмертия. Непременно достигнешь…

Арх бродил вокруг трона, постукивая по нему кончиком посоха, что живо напомнило мне рассказанную Кукуцаполь историю о другом троне. Не обнаружив ничего подозрительного, маг уставился на Анзенкама, щурясь и шевеля губами, точно читал древний, почти стершийся с ветхого пергамента текст. Видимо, длительные мучения разумного в самом деле облегчают посторонним доступ в его сознание, как я предположил еще в Хабелле, когда меня пытал Велиар.

Завершив безмолвный допрос вампира, Арх совершил еще ряд магических действий у портальной площадки и повернулся ко мне.

— Во всех пространствах найдется очень немного существ, умеющих создавать кокон страданий, — сказал он. — И я не припомню среди них ни одного смертного. На это не способен даже Мудовид, хотя он-то, кажется, умеет все, на что может рассчитывать игрок до достижения статуса полубога. Догадываюсь, благодаря чему ты переплюнул нашего верховного шамана… И не завидую тебе — веришь ли? — не завидую.

— Верю, — ответил я. — Я и сам себе не завидую. Но как сложилась жизнь, так и сложилась. Пойди она более гладко, я бы порадовался. Однако сейчас менять ничего не хочу.

Варми все брезгливее поглядывал вокруг и наконец призвал дециму гвардейцев — унести трупы телохранителей. Я попросил ребят начать с кого угодно, только не с летуна — хотелось прежде его осмотреть. Вдруг способность ему давал какой-то амулет, который можно захапать себе? Но нет, она оказалась принадлежавшей непосредственно погибшему, и прокачивал он ее, скорее всего, с самого детства.

Я сходил вниз попроведать Люца, а когда вернулся в зал, посреди него разгоралась сфера постепенно формирующегося дальнего портала. Процесс оказался долгим — даже начинающие маги из дома тетушки Молли, помнится, строили порталы быстрее. Но вот в помещении появился Нагибатор. Он обнялся со мной, с Кукуцаполь, поприветствовал Варми и сказал Арху: