Бастард рода Неллеров. Книга 2 (СИ) - Усов Серг Страница 21

— Так я и так уже многое могу вам рассказать. — Юлька прижала к груди сложенные руки с зажатым в них подарком. — Но вы ведь меня не слушаете, всё вам некогда. Или не хотите.

— И сейчас некогда. — отмахиваюсь. — Мне письма надо писать.

Начал с кузины. С ней проще всего общаться, мы действительно стали с ней не просто роднёй, а настоящими друзьями. Смешно, взрослый мужик и молоденькая девушка? Ничего в этом нет. У меня в прошлой жизни, сын моего друга и сослуживца в приятелях числился. Есть многое на свете, друг Горацио. Дальше шекспировскую цитату не додумываю, и так все знают.

Радую Юлиану сообщением о моей инициации в маги, но даже ей не рискую открывать свои истинные возможности. Поберегусь на всякий случай, да и мало ли кому может попасть это письмо в руки? Описываю и другие свои приключения. Стараюсь делать это забавней. Развеселю кузину, не так уж сладко ей живётся.

Когда листал фолианты, несколько раз натыкался на заклинания, способные менять внешность — разрез глаз, размер губ или носа, форму ушей и прочее, прочее, прочее. Косметическая хирургия моего родного мира и рядом, что называется, не стояла. Кстати, попадались среди плетений варианты, причём, немало, которые Юлиана сама может использовать. Увы, она это делать не станет. На живом организме магические нити держатся совсем недолго — максимум, день-два, и то, это такие плетения, которые, во всём герцогстве, пожалуй, один лишь я смогу создать. А те, что кузина, на пять часов не хватит. Ну, и ладно, мне она такой, какая есть, нравится.

Перечитал написанное, нашёл пару орфографических ошибок, их исправил, а нечаянную кляксу счищать не стал, самому было лень, а вручать Серёге личную переписку не буду. Присыпал чернила, подождал, пока засохнут и свернул все три листа в два загиба. Конвертов тут нет, так что, потребую сургуч, точнее, его аналог.

Маркизе Агнии писал дольше, хотя объём послания оказался раза в три меньше. Пришлось выбирать вежливые, положенные её высокому статусу, выражения.

Пока занимался эпистолярным жанром, летавшая на крыльях восторга Юлька, и в спальне у меня навела полный порядок со сменой постельного белья, и ужин в столовой комнате накрыла. Заодно узнала на кухне, что отряд гвардии вернулся с патрулирования, и Николаса можно временно с дежурства забрать.

— Да, сбегай за ним. — принюхиваюсь к жареной рыбе, то ли, налим, то ли ещё какая-то местная разновидность. Степ в этом не разбирался, вот и у меня не все данные о здешней фауне имеются. Хорошо, что сильно на земную похоже, но я и у себя-то в родном мире множества рыб бы не признал, тем более, на тарелке. — Скажи, чтобы факелы не брал. Мы теперь без них обойдёмся. Ведь обойдёмся?

— Да, милорд! — засмеялась девчонка и отправилась за нашим приятелем.

Глава 10

Стены общежития толщиной не менее полутора метров. Точно не измерял, но где-то так примерно. К здешней системе мер длины больше подходят английские, так что, правильней было бы сказать — около двух ярдов. Зачем такие толстые? Ну, с этим всё понятно — главное здание, наряду с гостиным домом, использующимся в качестве казармы для охраны именитых паломников, служит очередным, не хочу из суеверия говорить последним, рубежом обороны.

Не зря и здесь, и в гостинице такие узкие окна — ребёнок, и тот в них не пролезет, даже если поснимать бронзовые решётки. В моих окнах, как и в большинстве проёмов третьего этажа, они отсутствуют.

Благодаря такой толщине стен оказалось возможным устроить чёрные ходы прямо внутри них, а не отгораживать за счёт жилого пространства. Правда, ширина прохода такая, что даже такие субтильные существа, как мы, то есть аббат и его друзья детства, еле протискиваемся. Сомневаюсь, что, к примеру, дядюшка Ригер здесь смог бы пройти, не ободрав себе одежду на плечах.

Сразу за дубовой, опять же, арочной дверцей, в которую, чтобы войти, приходится нагибаться, начинается каменная потёртая лестница, ведущая до межэтажного яруса.

— Степ, милорд, разрешите я первый. — храбро заглядывает в темноту Николас.

— Перебьёшься. — оттираю его в сторону. — Пойдёшь замыкающим. Юлька, готова свой артефакт применять? Давай, активируй его и вставай сразу за мной.

Едва вступаю в лестничный сумрак, как позади разгорается огонёк магического фонарика. Оборачиваюсь, чтобы похвалить девчонку за быстро освоенный навык активации артефакта, и вижу, что ошибся — светляка два, а не один. Более ярко чем магический кулон светится от счастья лицо Юльки. Похвала, чую, будет лишней, и так всё нормально. Ограничиваюсь командой на начало движения.

Идём десяток пологих, маленьких ступенек вниз, потом примерно столько же шагов по параллельному земле коридору, затем вновь лестница точь-в-точь такая же, только нам по ней вверх. И снова дубовая арочная дверь. Толкаю, заперто изнутри комнаты.

— Там ваша столовая.- поясняет служанка.

— Спасибо, Юль, без твоей подсказки я бы не сообразил. — говорю серьёзным тоном, пусть сама догадывается, насколько я серьёзен. — Ладно, идём дальше.

Едва не глохну от неожиданного девичьего визга. Вижу причину. Мышь. Детский сад. Вот почему этих милых мелких грызунов женщины так боятся? Сейчас вот выяснил, что это общая черта и землянок и паргеек. Нет, ну, понимаю, не любить мышек, всё же вредители, зёрнышки в амбарах едят, еду иногда портят, но страх-то к ним из-за чего? Не монстры ведь, в самом-то деле.

— Ты не бойся, я с тобой. — успокаивает подругу Николас.

Он, видишь ли, с ней, а я, получается никто и звать меня никак? Ох, приятель, учить тебя ещё политесу и учить. Хорошо, тебе я в покровители достался, другой мог бы и обиду затаить.

— Успокоилась? — повернулся к пугливой вороне. — Подарок мой не потеряй.

— Не потеряю, милорд. Вот, крепко держу. — показала мне сильно зажатую до побледнения кулачка цепь с амулетом.

Что ж, раз так, продолжим наш путь. Представляю, что с бедолажкой моей станет, если вдруг крысу увидит. Интересная прогулка оборачивается для девушки своей тёмной стороной. Бросаю на Юльку взгляд — ага, как же, испуга как не бывало. Кремень у меня, а не служанка.

В чёрные коридоры неллерского дворца я лишь пару раз мельком заглядывал. По сравнению с моими нынешними небо и земля. Там царит относительный порядок, сами проходы раза в три шире, а здесь пыль, сказал бы многовековая, но это будет перебором, и затхлый запах. Явно чёрными ходами очень давно никто не пользовался, а, главное, не пойму, какого чёрта их вообще делали?

Единственная мысль, которая приходит в голову, пользуясь ими можно тайком в гости ходить. Но зачем? Ладно бы монастырь был смешанным — в одних кельях мальчики, в других девочки. В общем, чушь всякая в мысли лезет.

Так мы втроём и обошли по периметру всё здание, толкаясь по пути в каждую дверь, но открылись только три — в чью-то скудную келью, в короткий коридор между кладовой и умывальной комнатами левого крыла и на лестничную площадку.

Вернулись к моим покоям спустя три четверти местного часа в неоднородном настроении. Я досадовал на впустую потраченное время, а мои приятели радовались, будто бы их в кунсткамеру сводили.

— Снимайте одежду, ваше преподобие. — глядя на меня смеялась девчонка, ей сейчас хоть палец покажи. — Вы весь в пыли и паутине.

— На себя посмотри, и на нашего гвардейца. — бурчу, но начинаю скидывать на рабочий стол свою походную одежду.

— Я знаю. Сейчас тоже переоденусь. И отнесу всё в прачечную. К утру постирают и погладят. Заберу ещё до того, как вы проснётесь. Может вам сутану подать или какой-то другой костюм?

— Неси сутану. — решаю не раздумывая.

Монашеское облачение вполне может заменить домашний халат. Если не выходить в нём из покоев, я себя чувствую также удобно, как в купленной Дарьей и Лесей больничной пижаме — то, что мне выдали в онко-отделении, мои любимые женщины посчитали неподходящим.

— Я пойду? Мне ещё дежурить. — Ник не придумал ничего лучшего, чем стряхивать с себя пыль прямо в кабинете настоятеля. Дать бы ему подзатыльник, да парень и так сегодня наказан. — Старший сержант сказал не задерживаться.