Геннадий Стройков - Холод Страница 22

Всё хорошо! Всё хорошо? Всё ли хорошо?! Доверять себе надо, когда кажется. Этот, который самый здоровый из шестёрки, начал оказывать знаки внимания Марине. Был послан. Но она никому не сказала. А зря! Это был первый звоночек. Она у нас не только красивая женщина, но и практически премьер-министр нашей общины.

Вообще-то к чему-то подобному я готовился. Как там? «Хочешь мира, готовься к войне». В принципе, сложившееся положение дел устраивало всех. Особо никто не перерабатывал. Конфликты разбирались и купировались. Что хорошо, вот даже финны и японцы не были заточены на агрессию.

Вот в рамках этой вялотекущей шизофрении разместили тревожные кнопки. Всё это делалось под видом пожарной сигнализации. У нас практически все строения из дерева. А пожар в наших условиях — очень большое бедствие. Так вот, одновременно с маленькой пожарной бригадой из трёх человек на вызов прибудет команда быстрого реагирования из семи человек. Все они заступали дежурить на двое суток. Состав постоянно менялся. И вот в связи с этим первые сутки были типа учения. Они ходили на стрельбище, изображали тушение пожара и играли в войнушку. По первому звонку прибывала дежурная десятка, время реакции три минуты. Если надо, то через пятнадцать минут подтягивалась вторая. И объявлялась общая тревога. Это же действовало при попытке прорыва периметра.

К старости начинаешь ценить всякие мелочи. Например, чашечку кофе. Целый ритуал. Смолотишь зёрна, на спиртовке прогреешь турку. Потом засыплешь его и зальёшь водой. Теперь терпеливо ждёшь, как полезет пена, заливаешь в кофейную чашку, добавляешь чуть сахара, просто блаженство… И тут срабатывает сигнализация. У нас всё по-взрослому, на мониторе план посёлка и видно, где нажали. Кнопка в пристрое к огромному ангару. Там сидит Марина со товарищи. Она всё наше хозяйство мониторит и рулит. И там же в ангаре в углу стоит металлический ящик размерами с небольшой гараж, сваренный из десятимиллиметрового железа. Целая эпопея была. Там мы держим всё не нужное на данный момент оружие и боеприпасы.

Так вот сработала сигнализация, я тут же за рацию.

— Группа А доложите!

— Едем на вызов!

— Подъехали со стороны ангара. В помещение не входить. Ждать меня. Повторяю: в любом случае сидеть и ждать!

Так, теперь накинул куртку, шапку, перчатки. Выскочишь сгоряча, а там мороз под тридцать. Набрал номер, подождал. Никто не отвечает. Ну ладно! Поехали! Выскочил на улицу. Метров пятьдесят и я на месте. У нас везде рукой подать. Ребята уже рассредоточились и ждали. Автоматы, те самые китайские.

— Значит так! Пять человек со стороны глухой стены. Встали на колено. Теперь локоть в колено. Ствол чуть задрали. По команде весь магазин в стену. Остальные контролируют окна. Кто выскочит, валите насмерть. Ещё раз повторяю. Ствол на уровне груди. Ниже опустите, хоронить сами будете. Если будет взрыв, то стреляем в воздух ещё магазин в сторону от посёлка. Всё! На три! Раз! Два! Три!

Грохот выстрелов ударил по ушам. Я вынес плечом запертую дверь и, бросившись на пол, на четвереньках проскочил предбанник. ОСТОРОЖНО! Приоткрыл дверь в кабинет. Двое из компании наёмников согнувшись, приникли к полу. В углу лежали связанные две девицы из Марининых помощниц. Два выстрела из дробовика. Тут всё стихло. Прямо в ушах зазвенело. Метнулся к крайней.

— Где?

Она кивнула на внутреннюю дверь, ведущую в ангар. Стул на стол, сам туда же, потом на шкаф. Поддел ножом край двери. Она начала открываться. Очередь патронов на десять прошла параллельно полу на высоте, ну, где-то в районе пояса. У голландских военных в своё время отобрал три светошумовые гранаты. Вот пригодились. Бросил первую. Спустя секунду положил в дверной проём вторую. Их ведь как учили. Услышал стук, закрой глаза и спустя полсекунды после вспышки открой. Вот и поймались. Но по памяти всё же один сыпанул. Тут опять загрохотало. Я тихо спустился на пол и опять на четвереньках к дверному проёму. Тихо мышкой скользнул в ангар и залез под стеллажи. Замер.

Через минуту дым и пыль начали рассеиваться. Вот один. Хитрый, лежит на втором ярусе. Вот другой в углу. У оружейного ящика возятся двое. Рядом на боку калачиком фигурка. Марина! Шевельнулась. Три выстрела подряд. Стреляла практически в упор. Как учил. Первый прицельно, потом перенос цели и двойкой. Смёл картечью того, что в углу. Теперь по тому, который на стеллаже. Вскочил на ноги и по верху два контрольных выстрела в тех, кто рядом с ней.

Жду! Она было дёрнулась.

— Лежи! Не шевелись!

Тихо. Рация на передачу.

— Заходим! Марина, у ящика рядом двое. Я у двери.

Ворота рухнули наружу, вырванные грузовиком. По глазам ударил свет. Показалось! На! Тело на стеллаже дёрнулось под картечью.

Вот не жилось им спокойно. Достали из тайника на танкере оружие. Решили: захватим арсенал, заложников. Очевидно, собирались выманить на переговоры меня и также пристрелить. Ну и захватить власть в нашем стойбище.

Мораль следующая. Шизы много не бывает. Вот, например, научил Марину стрелять из пистолета, и револьвер с катера очень пригодился. Она его на лодыжке носит. Юбка тёплая и длинная. Совершенно незаметно. Маленькая деталь. Заложники обычно лежат или сидят на полу. Кто стоит, те плохие ребята. Кого попало захватывать не будут. И с некоторыми людьми были проведены соответствующие занятия. Упражнение. Человек стоит с автоматом наизготовку, а стоящий рядом дёргает затвор. При этом ствол должен быть, ну, скажем так, не очень подвижен. Опять же кнопочки. Всё в расчёте, у кого-то крыша съедет.

Однако это мой залёт. Я такого в принципе допускать не должен. Значит, они подумали, что смогут это провернуть.

Если до этого всё оружие выдавалось по мере необходимости (только для несения службы), то теперь на другой день всё оружие раздали по людям. Голландским военным вернули всё, что у них было, финнам тоже. Японцам и тем вернули десять их малокалиберных винтовок. Самое прикольное, на другой день в клубе все вели себя как детки на утреннике в детсаде, хотя выпили как обычно. И это стало обычным явлением. Конечно, инциденты случались, все мы люди-человеки. Поговорил с мужиками. Против некоторых ожиданий все были «за».

Воскресный полдень. День чудесный. Морозец ослаб. Градусов двадцать. Две шеренги голых по пояс мужиков.

— Так! Последний раз объявляю правила. Ниже пояса не бить. В висок и по затылку тоже. Лежачих не трогать. Давай!

Русский кулачный бой. Стенка на стенку. Победит та команда, которая выдавит хоть одного противника за линию. Это примерно три шага назад. Если по прошествии десяти минут это не удалось ни одной команде, ничья. Первыми присоединились финны, потом потянулись и остальные. В вопросах выпустить пар — просто великолепное средство. Однако мы потихоньку готовили военных с уровнем подготовки выше среднего. Конечно, рукопашный бой сейчас специфический. Это, скорее, средство моральной и физической подготовки, чем что-то полезное для ведения боевых действий, но всё равно таких было человек тридцать. Естественно, в кулачных боях они участия не принимали.

Марина, чужая душа потёмки, внешне никак не переживала инцидент, в котором она не только побывала в роли заложницы, но и пристрелила двух человек. Мы с её мужем в тот вечер напились изрядно. А она сидела рядом и, подперев голову руками, слушала нашу пьяную болтовню.

Наш американец с неизменным участием Леопольдо и сочувствующих, возились с вертолётом. Непруха была в том, что все технические жидкости были рассчитаны на плюсовую температуру. По инструкциям отрабатывали все мыслимые полётные коллизии. Соорудили тренажёр, на котором, как могли, пытались выработать специфические навыки вождения вертолёта. Наверное, это было для Марины отдушиной. Она часа по два проводила в этой компании.

Вот такие у нас местные события. Предаваться рефлексиям времени не было. Число жителей посёлка вплотную подобралось к тысяче человек. С жильём была некоторая напряжёнка. Но проблема решалась. Народ был занят на строительстве, теплицах, организовали производство, на котором производили зимнюю одежду. Механические мастерские. Здесь наблюдалось некоторое противоречие. С одной стороны, старались делать всё максимально по-умному, но это приводило к уменьшению занятых в данном направлении людей. Некоторую часть ну никак не удавалось пристроить к делу. Примерно треть. Я голову сломал. Любительский театр организовали. Группу альпинистов всячески поощряли. Прочие разные хобби. Отдельно хомячки. Это название прижилось. Когда с контейнеровоза приволокли очередной контейнер, набитый парапланами, все начали прыгать с большого холма неподалёку. Я сам прокатился пару раз. В общем, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Вот уж никогда бы не подумал, что немалая составляющая деятельности руководителя муниципального образования — это функция массовика-затейника.