Колхозное строительство 2 - Андрей Готлибович Шопперт Страница 22

— И где же их взять? Нам на всё лето приходит пара штук, а то и всего одна, — махнул рукой завГорОНО.

— Я постараюсь добыть. Сегодня же займусь. Теперь о взрослых. План тот же — людей организовать и отправить в лес. Наверное, в окрестностях Краснотурьинска не очень много молодых кедров, так что нужно ехать дальше, в сторону Североуральска. У многих предприятий есть техника, доберутся. Здесь нужно тоже предусмотреть соревнование по посадке максимального количества кедров. Пусть наш город будет вечнозелёным. Сразу вырубать тополя не будем. Нужно под каждый посадить маленький кедр, а когда он чуть подрастёт — вот тогда с тополем и разделаться. Иван Андреевич, а вы в своём питомнике прекратите сажать тополя — сажайте липы, вязы, ясени. Эти деревья должны у нас перезимовать. Ну, и кедры сажайте. Понимаю, что тополь растёт быстрее кедра — только вот когда тополь вырастет, он половину лета будет резко ухудшать жизнь краснотурьинцам. Сначала засыплет всех клейкими чешуйками, потом завалит серёжками, а конце концов весь город будет чихать от пуха. А ведь у многих на него аллергия, они просто носа из дома не смогут высунуть. Кедр же вместо вредного пуха даёт полезные орешки, и пусть мы с вами и не дождёмся урожая, зато дождутся внуки, и будут умным руководителям прошлого спасибо говорить и смеяться над серовчанами, что купили у нас рассаду тополей. Есть вопросы?

Вопросов набралось прилично. Ну, для того и собирались. Заодно и ещё один интересный момент обсудили. Нужно при отправке детей в лес выдавать им по горсточке кедровых орехов — пусть закопают в землю. И пусть взойдёт только пара процентов, и пусть доживёт до взрослого состояния пара процентов от этих, но если так делать ежегодно, то со временем Краснотурьинск будут окружать кедровые леса — а ведь это гораздо полезней, чем сосновые. Потянутся животные — белки, бурундуки, за ними — куницы и соболя. Если охоту запретить, то со временем будет настоящий заповедник, о котором где-нибудь на пляже в Сочи или Севастополе горожане будут рассказывать случайным пляжным знакомым, а те — завидовать и ругать руководителей своего Урюпинска.

После окончания совещания по окедриванию города Пётр засел за телефон. Раз обещал путёвки, то и достать их нужно, а это — проблема. «Артек» один, а Петров много, и всем надо. Ну, у него чуть больше возможностей, и ещё желания гораздо больше.

До первого дозвонился только после обеда. Заняты люди, не сидят в кабинетах. Был этим первым товарищ Мкртчян. К нему кроме путёвок имелся и ещё один вопрос, было и чем заинтересовать. Среди песен, что Пётр зарегистрировал в ВУОАПе, было несколько вещей, которые вполне подходили для ресторанов. Один только «Миллион алых роз» чего стоил. А «Мадам Брошкина» из репертуара той же Пугачёвой? Для ресторана убойная вещь. Ну а «Настоящий полковник»? Чем не хит?

— Дорогой Пётр Миронович, я ведь не в министерстве работаю. Поузнаю, но тридцать путёвок не обещаю. С сапогами тоже попробую помочь. Вы через пару часов будьте у телефона, перезвоню.

Правильно, Пётр до кучи и ещё одной просьбой директора рынка озадачил. Для номера с Гагариным нужно одеть певиц и бэк-вокалисток в платья в стиле «милитари» и сапоги-ботфорты. Платья уже почти готовы. Материал в Свердловске сделали, рисунков они с Викой целый ворох родили. Сейчас швейная мастерская полным ходом эту продукцию выдаёт, как и костюмы для Гагарина и музыкантов. Удивим страну.

Перезвонил Петрос чуть раньше.

— Ух, столько сегодня улыбался, что теперь год с кислой физиономией ходить буду, — с армянским акцентом пожаловалась чёрная телефонная трубка.

— Получилось? — не стал участвовать в южном многословии Пётр.

— Шесть путёвок на третью смену, она начинается 4 августа, и три пары сапог с киностудии «Мосфильм». Там сейчас закончили снимать какой-то исторический фильм.

— Ты просто волшебник, дорогой товарищ Петрос! — вот теперь красивых оборотов не жалко.

— Вай, ты бы знал, Пётр Миронович, сколько я волосков из бороды вырвал! — засмеялась трубка.

— Как бы сапоги быстрее получить? А то скоро и не нужны будут, — снова перевёл Тишков разговор в деловую плоскость.

— А мне песни как? — опять заржала трубка.

— Проблема, — вслух задумался Штелле.

— Какая проблема! Я сегодня же отправлю в Свердловск самолётом Акпера, а ты отправь туда своего человека. В аэропорту поменяются. Акпер отдаст сапоги, твой человек плёнки с песнями и ноты. Хорошо придумал?

— Нет, ты точно волшебник, уважаемый Петрос. Слушай, так ведь и не узнал твоего отчества.

— Мушегович. Моего отца звали так же, как и отца Фрунзе, или Фрунзика. Он Фрунзе Мушегович, я — Петрос Мушегович.

— Хорошо, Петрос Мушегович, мой человек в десять утра будет завтра стоять у входа в аэровокзал и в руках держать… — а что держать?

— Нет. Акпер будет стоять и держать сетку с мандаринами. Договорились?

— Договорились, — ну вот, лиха беда начало — уже шесть путёвок есть.

Между этими двумя разговорами дотянулся и до второго потенциального донора. Естественно, товарищ Фурцева. Екатерина Алексеевна хмыкнула и спросила — а Луну с неба не достать?

— Екатерина Алексеевна, вы ведь слышали такую фамилию — Высоцкий? — начал разыгрывать отвлекающую комбинацию Пётр.

— Только не говорите, что он споёт песню «Марш космических негодяев», — прозвучало почти зло. Оказывается, и правда, что умным людям хорошие идеи приходят в голову одновременно.

— Значит, слышали? Екатерина Алексеевна, я частично переписал его текст. Убрал кое-что, вставил более удобоваримые строчки. Нужен Высоцкий. Пусть послушает. Если удастся его уговорить на мои исправления, то это будет «Марш покорителей звёзд». И нас с вами будут помнить только из-за этой песни, скажем, лет через сто.

— Там ведь ещё Юрий Петрович Любимов.

— Не любите любимого миллионами Любимова? Правильно. Это не искусство, это позёрство. Только не совершайте ту же ошибку, что и с Солженицыным. Приласкайте, дайте премию, назначьте во всякие советы и комитеты. Увидите, ажиотаж схлынет. У нас любят невинно страдающих и ненавидят любимчиков.

— А долго ждать? — а ведь сильно обижена на Любимова.

— Начните хвалить в газетах. Поставьте в пример другим режиссёрам.

— Змей ты, Пётр Миронович. Пять путёвок в «Артек» и пять в «Орлёнок» попробую достать. Высоцкий завтра позвонит в десять утра. Да, Пётр Миронович, это правда, что француз тебе больше миллиона долларов посулил?

— Думаю, намного больше.

— Выгнать, что ли, мужа? Женишься на мне? Школу, как Шолохов, откроешь? — нда, не любят в нашей стране и богатых.

— Детскую больницу.

— В одиннадцать