Неподъемная ноша. Книга вторая. Часть вторая (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" Страница 22

— Ну-у, посмотрим — с этими словами, даже не прощаясь, направился к своему экипажу. Вообще-то сейчас он нанёс мне оскорбление, но я решил…стерпеть, пока. Ради Льва, чёрт… бы его… Лёва Николаевича Толстого.

— Тьфу ты, золотая молодёжь, что с них взять, кроме… — сплюнул ему в след и пошёл обедать. Дел ещё у меня сегодня, невпроворот…

После обеда начал опять мотаться по городу в немецком дилижансе с охраной. Докупал холодное оружие башкирам и не только. Трофейного не хватит, особенно кинжалов. Мне вообще не очень понятное пофигистичное отношение к этому виду предмета вооружения. Как так? Такая недооценка нужного оружия. Раздавал заказ на галеты и лапшу, и многое другое. Посетил и аптеку. Там пополнил свою медсумку кое-какими мазями и опиумной настойкой. Заехал и к Титову.

— Ну и как там мой заказ Владимир Павлович? И кстати, согласуйте по одежде с Савельевым Максимом, что брать. Оружие и обеспечение за мной, как и договаривались — произношу я, уже немного ошалевший от этих заказов, договоров и согласований.

— Вы знаете, Дмитрий Иванович, описание наручников я отправил в Санкт-Петербург, в министерство внутренних дел. Это очень нужная вещь в полиции — говорит пристав, опять в очередной раз за сегодня меня, вгоняя в уныние.

— Та-ак, Владимир Павлович. Мы так не договаривались. Такие действия надо было, прежде всего, согласовывать со мной, вам так не кажется? — уже банально злюсь.

— Дмитрий Иванович, не сердитесь. Вы просто недооцениваете всю важность для полиции империи таких наручников — с важным видом мне пристав.

Опять убеждаюсь что низы, которые только живут в России и не имеют собственности за рубежом, а так же разных вкладов, намного патриотичнее «сливок общества». Больше думают, о благе общества в целом и не относятся к службе наплевательски.

— Я вам говорю, только не примите это за самодурство, последний раз. Если Вы и в походе будите делать, как считаете правильным…я вас просто пристрелю. Увы, но это необходимость. Если вас, что-то не устраивает, то лучше со мной не ехать. Подробнее расспросите Савельева. Когда будет готов мой заказ? — ну и при разделе добычи я тебе ещё вспомню. Хватит… надоело поощрять всякую отсебятину… да ещё за мой счет.

— Через три дня. Много необычной работы — несколько удивлённо Титов.

— Хорошо, подгоняйте мастеров и следите за качеством. Десять рублей за штуку, цена очень не маленькая — заканчиваю на этом общение с приставом.

С утра мелкий дождик. Сильно не расстроился и опять потратил на различные поездки по городу. Заехал Гольтякову, посмотрел, как у него дела двигаются с походной кухней. Получается, на мой взгляд, не очень. Какое-то недоразумение на платформе большой крестьянской телеги, размером с дилижанс и с двумя трубами. Пришлось делать две трубы, одну больше, другую меньше для тяги, иначе дрова плохо горят. Из далека кухня, больше на маленький паровоз похоже. Ну, хоть такую кухню, чем никакую, сделал я вывод.

Только сел за стол обедать, опять посетитель.

— Нет, ну что за наказание. Так совсем и аппетит отобьют, вот же… — уду встречать.

— Хорошо, что я вас застал — вылез из экипажа Шварц, в гражданском костюме.

— Да вот только обедать собрался — развожу руками. — Присоединитесь?

— Да, очень хорошо. Я кстати тоже не обедал. Тогда приглашайте к столу. Надеюсь, не обидел? — и смотрит вопросительно на меня.

— Нормально, вдвоём веселее — усмехаюсь я. — Думаю что не объедите.

— Вы знаете, Дмитрий Иванович, мало я с вас запросил за такую помощь, как учебный бой — удивил меня Шварц за столом.

— Да? А вот мне кажется даже слишком — вернул я ему. Вроде мы и в одном ведомстве служим, но он мне не начальник. Есть возможность и по вредничать, и вернуть «той же монетой». Обтекаемая формулировка «особый отряд для специальных поручений не стоящий в прямом штате ведомства. И не имеющий право на государево довольствие» написано в моём патенте. Это даёт мне некоторую вольность особенно в оружие и снаряжение… правда, всё за мой счёт. Такую формулировку вводили специально, чтобы не отчитываться… за трофей. И не позволить устроить мне проверку. А если и устроят, но не позволит изъять груз. А так же иметь мне некоторую вольность в действиях. Хоть тут Дубельт действовал из своих чисто корыстных соображений, ну мне хорошо помог.

— Договорится с ними, было очень и очень тяжело. Толстой вообще желал стреляться из ружей с тридцати шагов — пропустил мою колкость Шварц. — И только мой авторитет и то, что вы служите и должны выполнить императорское повеление позволил мне уладить это дело. Так что завтра они приедут к вам к одиннадцати часам. Я тоже подойду с племянником.

Чёрт. Даже тут умудрились мне напортить. Неужели нельзя было время выбрать или раньше или позже. И так времени в обрез. Дальше мы спокойно поели, разговаривая не о чём стоящем. Полковник поехал по своим делам. Я пошёл смотреть нашу новую «спортивную форму и спортивный инвентарь», чтобы не ударить завтра в грязь лицом.

К вечеру пришел Виктор Трофимов, отец Марии, с которым мы согласовали дальнейшую реализацию моих «сокровищ». По моим подсчётам выходит, что при полном снаряжении отряда я практически остаюсь без денег. Так что спасут меня только новые трофей и ещё раз трофеи. Я его так же предупредил, чтобы он подыскивал место, для временного проживания двух семей дворян. А то появятся Лобачевский с Пироговым, и селить их будет негде. В Туле за последнее время значительно прибавилось населения, а дома строятся не так быстро.

С утра только и успел заглянуть к Морозову. Мои внушения управляющему возымели действия и все рабочие на фабрике, экстренно трудились над моим заказом. Надеюсь, хоть половину сделают до отъезда.

Время десять тридцать, жду «гостей». Первым приехали Шварцы, оставив ландо на улице. Здороваемся. С Сергеем Павловичем парень лет шестнадцати-семнадцати, зовут Николаем. Всё как я и думал. Отдадим его Григорию… на воспитания, тот уже достаточно поднаторел в наших походах. Хотя и придётся постоянно присматривать краем глаза. «Ох, судьба моя тяжкая» — пожалел я внутри сам себя.

— Так Николай — смотрю ему прямо в глаза. — Мне твой дядя обещал, что кости и части тела его, а мышцы мои. Поэтому ты забываешь, что в походе с нами ты дворянин и выполняешь все команды и работы. Никто тебя унижать не собирается, но и носиться с тобой никто не будет. В отряде ни денщиков, ни слуг, нет. Тут есть воины и все выполняют все работы, какие бы они небыли, сами. Предупреждаю сразу, будет очень и очень трудно. Никто тебя специально жалеть не будет. Хорошо ещё оба подумаете… стоит ли? Если что-то не устраивает, лучше сразу откажитесь от этой идеи — печатаю я слова, чтобы потом не было недоразумений.

Парень явно не ожидал такой встречи и вопросительно смотрит на дядю.

— Дмитрий Иванович, зачем же вы тут страху нагоняете? — ухмыляется полковник.

— Да нет, Сергей Павлович. Поход действительно будет очень трудным и тяжёлым — не соглашаюсь с ним.

Наш монолог перебили заезжающий экипаж Толстого.

Дед Иван запустил экипаж во двор и закрыл ворота. Вновь прибывший экипаж проехал и остановился возле нас и стеллажа, где были разложены учебные сабли, кинжалы и топорики. Тут же лежали баклеры, наручи и разная «спортивная форма». Толстой с Иславиным вальяжно вылезли из экипажа, небрежно поздоровались и уставились на открытый стеллаж.

— М-да. Вы что бретёр? — удивился Толстой, одним глазом кося в мою сторону и продолжая рассматривать моё военно-спортивное богатство.

Глава — 11

— И с чего вы сделали такой вывод? — не стал и я уважительно обращаться к Толстому.

(Бретёр — заядлый, «профессиональный» дуэлянт, готовый драться на дуэли по любому, даже самому ничтожному поводу. Чаще всего дуэль намеренно провоцировалась бретёром. В России довольно часто бретёров выставляли на замену вместо себя, особенно женщины. — Истор. Справка)