Экспедиционный корпус (СИ) - Лопатин Георгий Страница 23

— Бошки не высовывать! — рявкнул опытный фельдфебель.

Ну да, один из бойцов (то ли слишком смелый, то ли совсем дурной и из-за этого излишне любопытный) решил посмотреть, что там делается, в результате чуть не словил пулю в лоб. Залегшие в воронках немецкие пехотинцы обстреляли его весьма плотно.

— Смени позицию, дурень! — добавил солдату уже Климов. — Ты же засветился перед фрицами, а значит именно тебе в первую очередь накидают полную торбу гранат!

Для наблюдения за противником использовали либо перископы, либо просто брали зеркальце и крепили его на обычную палку.

— Третья волна на подходе, сейчас рванут! — все-таки дрогнувшим голосом выкрикнул лейтенант и его можно понять, ведь подкреплений все не было и значит отбиваться придется собственными силами.

Взлетела сигнальная красная ракета.

Послышался пронзительный свист.

— Гранаты!!!

— Залечь!

В окопы и впрямь густо полетели «толкушки».

По-хорошему солдат стоило бы укрыть дополнительно либо в проходах ведущих во вторую линию, либо частью загнать в коридоры убежищ, но штабс-капитан не рискнул несмотря на всю опасность. Потому как мог после первых взрывов не выгнать людей обратно на боевые позиции.

Бах! Бах! Бах!

Не все гранаты долетели до окопа, многие взорвались на бруствере рвя мешки, но и залетевших хватало с избытком. Одна из гранат упала точно в ячейку штабс-капитана и тот на одних инстинктах рыбкой выскочил наружу.

Бах!

И надо же такому случиться, еще одна граната сначала упала на бруствер и все-таки скатилась вниз, управ прямо на голову Михаилу, ударив по каске.

Секунду ошарашенно посмотрев на гранату, Климов все же схватил ее и швырнул наружу, так что взорвалась она уже в воздухе.

Дынс! Раздался звук, как если по железной тарелке ударить молотком. Голову при этом ощутимо дернуло в сторону. Рефлекторно пощупав ее, то есть каску, отметил, что на ней появилась вмятинка.

«Все-таки спасла…» — мелькнула мысль, хотя сильно сомневался, что она действительно может от чего-то уберечь.

Звонкие взрывы гранат заполнили траншею и в дополнение заволокло густым пороховым дымом, так что стало трудно дышать этой едкой кислятиной. На мгновение Михаила даже хватил испуг, что немцы применили химические гранаты, но нет, обычный черный порох.

Да, немцев все же стоило поблагодарить за использование черного пороха в своих гранатах, а не чего-то более мощного вроде того же тротила и тому подобного ВВ, из-за чего они были довольно слабенькими и как результат фугасное действие не вызывало сильных контузий даже при относительно близких взрывах.

— Пошли!!! — снова проорал лейтенант, продолжавший наблюдать с помощью зеркальца за полем боя из своей ячейки.

Немцы, подбадривая себя, что-то закричали, поднимаясь в атаку.

Да-да-да-дах! Застучали пулеметы «гочкисс» и им словно паралитик с двести пятьюдесятью выстрелами в минуту вторил «шоша». Но сейчас и такие «тугодумы» были весьма в тему. На той стороне послышались крики боли.

Впрочем, фрицы все же попытались как-то нивелировать пулеметный огонь французов накидав перед дотом дымовых гранат, именно дымовых, а не химических. И такой заслон обзора все-таки сказывался на точности.

— Встать!!! К позициям! Бросай гранаты!!! Встать черти!!! — пробежался вдоль окопа Михаил Климов заставляя подняться залегших солдат, заткнувших уши и не собирающихся вставать.

Раненых не было, скорее шокированы, так что пришлось от души звонко бить по лицу ладонью, приводя их в себя.

— Бросай гранаты!!! — орал штабс-капитан в лицо очередному солдату.

К счастью, бежать пришлось не вдоль всей позиции, вторую половину взял на себя фельдфебель так же где кулаками, а где пинками вразумляя подчиненных.

Штабс-капитан и сам не глядя стал кидать «лимонки» куда-то туда. Французские F-1 не в пример мощнее германских «толкушек», осколки сами крупные и летят дальше, так что в любом случае должно нанести значительный урон при хорошей плотности засевания. А солдаты постарались на славу, начав кидать гранаты с максимальной скоростью.

Правда случались и неприятные инциденты, все-таки солдаты в первый раз в бою и многое из того, чему их учили на полигоне просто вылетело из головы, так что доходило до смешного, если бы не было так грустно.

— Дебила кусок! Чеку выдергивай перед броском!!! Три наряда вне очереди!!! — схватив солдата за грудки и тряся, с бешенством заорал Климов прямо ему в лицо, заметив, что боец кинул вторую гранату не выдернув кольцо. — Они же тебе потом ее обратно закинут, только уже выдернув кольцо! А не с кольцом, как ты, чтобы ты смог повторить попытку! Понимаешь это, кретин?!!

— Исправлюсь, вашбродь!

«И это рабочие! Как себя поведут обычные крестьяне?!» — подумал при этом штабс-капитан, впрочем отметив, что и в первом полку хватало крестьян и этот недотепа мог быть одним из них, либо только-только перешел в разряд рабочих.

Бах! Бах! Бах! Загрохотали взрывы и первые фрицы, добравшиеся до заграждения из колючей проволоки, чуть ли не все полегли, кто убитый, а кто раненый. Многие, впрочем, успели запрыгнуть в воронки, только это не всегда спасало, даже хуже становилось, когда в воронку прилетала граната, а времени ее выбросить уже не оставалось ибо запал у нее горит всего четыре секунды вместо семи-десяти секунд у «толкушек».

— Огонь!!!

22

Бум! Бум! Бум! Гулко стреляло помповое ружье Климова. Он занял позицию напротив которой взрывом «чемодана» сильно повредило проволочное заграждение и немцы после совсем короткой заминки, чтобы убрать жалкие ошметки, что могли им все же помешать и прорваться в траншею. Вот только хорошая скорострельность, а главное картечный выстрел быстро очистил опасный участок от противника.

Чем хороша картечь, так это тем что прощала неточность прицеливания в отличие от стрельбы из винтовки, где любая оплошность практически гарантированный промах. Картечь же за счет рассеивания все равно цепляла жертву. Более того, при удаче, можно было зацепить и еще одного человека, это если конечно они стояли рядом друг с другом.

«Все-таки амеры знают толк в оружии…» — признал Михаил, доставая американский же «кольт» и делая еще пять быстрых выстрелов.

Сунув пистолет в кобуру он принялся лихорадочно перезаряжать помповик. Перезарядился достаточно быстро и вовремя успел выглянуть из бруствера ибо увидел как в него полетела граната брошенная из окопа.

Чисто на рефлексах Климов выстрелил в нее из помповика.

Бум! Бах! Ды-дынс!

Буржуйское увлечение, даже спорт — стрельбу по тарелочкам Михаил никогда не практиковал, но сейчас каким-то чудом попал, грана взорвалась в полете и его снова осыпало осколками.

— А-а! Сука-а!

Самые опасные для жизни и здоровья поражающие элементы снова приняла на себя каска, но часть все же угодила ему в грудь и левую руку чуть выше локтя. Еще минимум пару осколков принял на себя патронташ. Сразу отметил, что раны хоть и болючие, но не серьезные, осколки если не на излете впились в тело, то потеряли основную поражающую силу, так что какое-то время их можно было игнорировать.

Орать орал, но заметил, что гранатометатель не успокоился и привстал из-за края воронки, чтобы бросить вторую «толкушку».

— Хрен тебе! На! Получай!

Штабс-капитан разрядил в гранатометчика три патрона. Дальность была для помповика великоватой для эффективной стрельбы, разлет картечи слишком велик, но все же он попал. Картечина угодила фрицу в руку в районе запястья и тот с криком, перехватив рану другой рукой, выронил гранату себе под ноги.

Среагировал все же несмотря на шок от раны правильно и успел выскочить из воронки до взрыва, но только лишь для того, чтобы Михаил добил в него оставшиеся патроны. Не убил, но ранил, как минимум «средней» тяжести.

Новая перезарядка.