Мой нежный хищник - Регина Грез Страница 23

Веймар только криво усмехнулся, разве он ожидал чего-то другого? Сразу же было ясно, что девица из Другого мира не бросится ему на грудь и рук целовать от снизошедшего на нее счастья тоже не будет.

– Какова же причина вашего отказа?

Катя задумалась на пару секунд.

«С чего бы начать…»

И она решила начать издалека, с верхних пунктов длинного списка причин, по которым она – ну, никак не могла стать баронессой де Лостан.

– Во-первых, я вам не ровня! Вы – барон и Ваше Сиятельство или Высочество, а я простая крестьянка, я пирожки и булочки пеку. Хотите и вам испеку, мне не трудно.

– Ваши отговорки – сущая чепуха! Мои предки были морскими разбойниками и приставка «де» появилась у нашей фамилии лишь пару веков назад, после того как мой дед присягнул Гальсбургам. Мы не заносчивы и не придаем большого значения титулам и чистоте крови.

– Я из бедной семьи и, увы, не молода.

– А я, как вы могли бы уже заметить, отнюдь не беден, скорее наоборот, и ваше… хм… приданое мне совершенно ни к чему. А что касается возраста… кажется, я вас старше лет этак на двадцать как минимум. Мне даже нравится, что вы рассуждаете и выглядите как… хм… взрослая… леди, а не испуганная девчонка.

«Нашелся гурман!.. Ну, я тебе сейчас расскажу, насколько я взрослая… может, правда чуть позже…».

Катя поняла, что пора пускать в ход аргументы посерьезнее.

– Но вы же меня совсем не знаете! Для вас это в порядке вещей – брать в жены совсем незнакомую даму? А что до меня, так я, вообще, только сегодня поняла, что барон – это вы. Это… это невероятно просто! Я думала, что вы старый и…

Катя вовремя прикусила язык и немного покраснела под хмурым взглядом барона.

– Могу вас заверить, леди, я еще не достиг полного расцвета своих сил! Мужчины в нашем роду живут очень долго, даже слишком долго для человека, если, конечно, с ними не случится беды…

Ей показалось или Веймар действительно смачно щелкнул зубами, а потом продолжил:

– До нашего бракосочетания еще больше месяца «к моему сожалению…», у вас будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к Ульфенхолл и ко мне.

– О, да! Домик-то у вас прелестный и кухня, что надо, но я все-таки не могу понять, с какой стати вам приспичило жениться именно на мне. Почему я? Вы, что же, с первого взгляда в меня влюбились – прямо у водопоя? Честное слово, я зелье приворотное в воду не подмешивала.

Веймар только пренебрежительно хмыкнул.

«Девчонка! Нашла чем пугать Волка…»

– Вас избрали для меня Боги! Мне этого достаточно! И вам придется смириться!

Катю внезапно осенило предположение.

– Вот оно что! Какое-нибудь предсказание… мне, например, тоже много чего нагадали в свое время.

И тут она будто прикусила язык, моментально и дословно вспомнив слова старенькой бабы Стеши: «властный, суровый, богатый муж, будешь в золоте ходить на серебре есть…»

– Только при чем здесь волк…

Веймар тотчас насторожился:

– Какой еще волк? О чем вы, леди?

– Нет, нет, ничего, это я так… вспомнила кое-что не к месту…

Катя снова возвела ясные очи на барона.

– Получается, что вы и сами не очень-то хотите этого брака, верно?

Веймар не ожидал подобного вопроса и немного растерялся:

– Спорить с Богами я не стану. «А уж с Волком и тем более, мне с ним еще лет сто бок о бок существовать».

Осторожно приблизившись к высокому креслу, на котором восседал барон, Катя решила вытащить последние козыри:

– Понимаете, я должна поставить вас в известность… м-м-м… есть еще одно серьезное препятствие для нашего брака.

Голос у нее невольно задрожал, но она постаралась взять себя в руки и продолжила:

– Насколько я знаю, вельможи вашего уровня берут себе в жены только невинных девиц. Я же… простите… таковой уже не являюсь.

Катя смущенно усмехнулась, краснея и опуская глаза, чтобы немного скрасить горечь известия, решила немного польстить:

– Я же не знала, что ко мне посватается сам де Лостан!

Веймар смерил ее понимающим, насмешливым взглядом и прислушался к себе. Факт, только что озвученный Катариной, кажется, совершенно не беспокоил Волка. А что до самого Веймара… тот никогда не имел особой охоты возиться с девственницами. Лично Веймар никакой беды не видел в том, что девица уже…

И тут внезапно барона охватило жуткое раздражение. Он зачем-то представил, что к его женщине прикасался раньше другой мужчина, и она ему это позволяла, даже, возможно, сама желала чужой ласки. Волк внутри угрожающе зарычал, но Веймар только сухо спросил:

– Вы были замужем?

– Нет, но мы планировали пожениться, а потом мой… жених увлекся другой девушкой. А когда стал проситься обратно, я его уже не приняла и не простила.

Губы у Кати задрожали, в носу защипало, грустные воспоминания теперь были и вовсе ни к месту. Что ей теперь до Витюшки… Тут, знаете ли, судьба решается, муженек «нарисовался» с родовым имением и вероятность целого выводка детишек.

А Волк же, словно ощутив смятение и печаль хозяйки, тоже напрягся и чуть было не завыл в голос, желая немедленно подбежать к Катарине и уткнуться мокрым носом в подол ее платья. «Хозяйку обидели, а его не было рядом…»

– Ты до сих пор его любишь?

Веймар и сам не заметил, как обратился к Катрин на «ты», а когда заметил, даже не стал поправлять – «она же моя будущая жена все-таки… довольно церемоний, пусть привыкает…»

– Нет! – твердо сказала Катя, отвечая на вопрос барона и тут же продолжила блестящую мысль, что пришла ей в голову.

– И с тех пор, как меня обманул мой первый мужчина, я дала обет вовсе не выходить замуж! Я торжественно поклялась остаться старой девой до конца своих дней. Ну, может, и не совсем девой, но вы понимаете…

«Блестящая идея! И пусть попробует мне что-нибудь возразить!»

Но Веймар был словно из камня сделан, даже бровью не повел:

– Пустые отговорки! Женские клятвы – грош им цена! Вы станете моей женой Катарина!

– Но… но, я же призналась вам в непреодолимом препятствии!

– Насколько я вас понял, препятствия-то как раз уже нет! – мрачно заметил барон.

Катя покраснела до корней волос и принялась судорожно кусать губы,