Вятское вече. Княжич - Владимир Георгиевич Босин Страница 23

- Ты только посмотри - какой вид.

Да, дом стоит на взгорке, прямо над берегом реки.

- Здесь ремесленников нет с их вонючими производствами, они по другую сторону, где тягловые проживают. Вон там есть маленький причал, можно лодку держать, это тоже моя земля.

Ну, с другой стороны, к Новгороду враги не подступали, это не Псков и Смоленск. Новгородцы сами кому хошь шею намылят. Город может собрать многотысячное войско, куда входят не только профессиональные военные, но и хорошо вооружённое ополчение. Те же ушкуйники вмиг подтянутся. Не даром Александр Невский так успешно отбивался от тевтонцев. Было с кем.

Здоровенный домина аж в три этажа с многочисленными хозяйственными пристройками. Землицы также изрядно пустует, можно было бы сад разбить. А тут только чахлый огородик позади участка имеется. Спустившись к реке, убедился, что хилые мостки наличествуют. Сейчас не проверишь глубину - лёд мешает, но сопровождающий нас завхоз уверяет, что метра два в этом месте будет.

Ежели так, то отлично. Может и ладья подойти.

Сам дом не поразил, скромновато живёт почтенный ныне зять посадника. Мебель крепкая, но примитивная. Вот в моей усадьбе намного красивее, дорогая утварь и ковры украшают полу и стены.

Решение нелегко принять, есть и плюсы, и минусы проживания в посадской части. Но, с другой стороны, здесь дышится легче и до соседнего участка далеко.

Толково устроено, мне понравилась большая баня, срубленная на краю участка. Если её переделать по белому, мм... Как представлю, как голышом из баньки-то, да в холодную воду, красотища.

Обойдя несколько строений, посмотрел, как кухарка мучается с печкой, которая никак не хотела разжигаться.

Да, тоже печку надо перебрать, с этой каши не сваришь. И в доме бедновато, вложиться придётся.

Эти соображения я не стал скрывать от Василия.

Мы друг друга поняли. Судя по всему, это подворье ему не нужно. Это заметно по тому, что здесь почти нет людей. С десяток едва наберётся.

Получив в приданное за жену село, Василий столкнулся с безденежьем. Хотелки то требуют финансов, а с ними то и проблемы у моего товарища.

Для себя я решение уже принял и когда Василий в очередной раз озвучил сумму, которую хотел бы получить, - шестьдесят семь рублёв серебром и ни копейкой больше. Василий, я-то не женился на дочке посадника, откуда у меня такие деньжищи, - мой ответ завершил торговлю.

Мой товарищ просил сто десять московских рублей, но я его обломал. Или так - или никак. И он мой посыл понял, уступок не будет. Поэтому махнул рукой, - а, давай. Согласен, поехали ряд составлять.

Через четыре дня я уже как полновластный хозяин принимал имение.

Василий подсуропил, забрал всю челядь в село, оставил только полуслепого старика, что жил в строжке у ворот.

Пришлось нанимать семью, которая будет следить за домом.

Два мужика и пять женщин разного возраста на следующее утро въехали на посланных мною санях.

Я так понял, что тот, что постарше Ерофей — это глава семьи, второй его холостой брательник. Бабы — это жинка с сестрой и дочери.

Убедившись, что дом теперь под приглядом я наконец-то выехал решать свои дела. Мне срочно нужно домой, лёд уже пошёл, скоро можно выезжать, как земля просохнет.

На сей раз я взял с собой десяток воев из тех, кто оставался зимовать в моём селе под командованием Трифона. Мужик засиделся, литвин, наоборот, проявил желание заняться своими личными делами.

По итогам зимнего похода в Мазовию я решил ещё пару своих старший гридей осчастливить, переведя их в боярские дети. Это Лют и Агафон, что пришли ко мне вместе с Трифоном. Из той первой пятёрки Василий отдал богу душу в стычке с татарами, Ерофей больше в лес смотрит, какой из него дворянин. А эта парочка как раз весьма многозначительно давненько меня обхаживает.

Ну и ладно, только сажать на землю я их буду уже здесь.

Мне удалось выкупить пустующий огромный участок, недалеко от меня. Пусть пока стоит, деньги потребовались для этого весьма умеренные, там до реки далече и кустарником порос изрядно, надо вырубать. Потому и отдали по божеской цене.

Вот те фокус, как же так-то. Услышанное не могу пока осмыслить.

Весну и половину лета я мотался между Хлыновым и Новгородом. Пока удалось отремонтировать купленный дом, обновить обстановку, перебрать в нём печь и переделать баньку, прошло время. Я выкупил пять холопских семей и перевёз в свою новую вотчину на Волхове. Теперь, когда завёз мебель и всякую утварь с коврами, не стыдно уже людей приглашать.

Моя дружина подросла, нас уже три десятка. Десяток держу в селе, другие мотаются со мной. Новых своих вассалов, Люта с Агафоном посадил на новые участки, сейчас они отстраиваются на ссуженные мною деньги. А те уходят быстро, надо зарабатывать на новом поприще, а не то по миру пойду. Через Ирину ручеёк денежный не иссякает, но и траты большие. Самогонку накапливаю для дальнейшей продажи на ганзейской территории по грабительской цене.

Уж я на них отыграюсь. Есть ещё планы, поставить свечной заводик и пеньковую фабрику, но капитала пока на это нет.

К августу месяцу меня занесло в Тверь, понадобился мне Василий Гаврилович, пошептаться надобно насчёт преференций в портовом Любеке, где у тверского дипломата были завязки.

На моё счастье, Василий Гаврилович был дома и принял меня очень радушно. Тем более, что я не с пустыми руками явился. Немолодой уже боярин очень обрадовался так понравившейся ему "горилке".

Вот же хитрец, подарок то прибрал, а меня угощал вином, которое в его доме не переводилось.

- Привык я к нему в поездках. Поэтому предпочитаю перед мёдом и прочими напитками.

О делах договорились сегодня не говорить, поэтому разговор зашёл о нашей зимней поездке.

- Василий Гаврилович, а молодые как поживают? Детки не на подходе часом?

- Молодые? О чём ты толкуешь? А, понял. Так ты что не слыхивал наши новости?

Дальнейшее и повергло меня в изумление, взбаламутило всё внутри.

- Ты тогда только уехал, как прискакал гонец с плохими новостями. Князь Плоцкий, папаша нашей Анны скоропостижно помер. Мы в дороге ещё были,