95-й. Сны о будущем прошлом (СИ) - Войлошников Владимир Страница 23

Среда была повторением понедельника, только в масштабе. Таскались мы целый день, умотались, как савраски. Ехать домой было некогда, с собой ничего не взяли, а забегаловками я брезгую. Перехватили в киоске хлебозавода пару булок, съели с минералкой. А вот, между прочим, господа, плюшки в девяносто пятом были гораздо вкуснее! А уж маковая плетёнка! Никакого сравнения с две тысячи двадцатым. В будущем по тесту размазан намёк на мак. С чем-то таким, сладковато-раздавленным (я реально не знаю, что за хрень они начали использовать). А в прошлом мака было просто МНОГО. И он как будто слегка склеен был сахарным сиропом. И само тесто более сдобное, а не как батон. И это было НЕРЕАЛЬНО ВКУСНО. В следующий раз надо молоком запивать, будет просто божественно.

Вечером из города поехали сразу к ним, потому что голодные были просто как волки. Хорошо, когда кто-то кормит, и это не ноги, ха!

Кстати, «из города» — это, в смысле «из центра». Старое советское выражение, когда нынешний центр фактически и был городом, а большинство районов — предместьями и посёлками. А то и деревнями, как Лисиха. Выражение оказалось очень устойчивым. Я в девяностых вообще не помню, чтобы кто-то говорил «я поеду в центр», дико это звучало до невозможности. А вот: «я в город съезжу» — нормально.

Мама вручила мне сумки с постелями и объявила, что работа — хорошо, а на дачу тоже надо, потому что соседским долготерпением злоупотреблять нельзя, пару раз нам полили — теперь наша очередь. И вообще, весь урожай бродячие личности обобрать могут. Да-да, не все хотели горбатиться на грядках, а вкусно кушать хотели все. Хорошо ещё, если просто бомжи, а не бандюганы.

А приедет она теперь через неделю, потому что на работе сказали: двенадцатого отпускные будут давать.

Да, такая штука в порядке вещей была: отправить работника в отпуск, а отпускные выплатить когда-нибудь потом. Чему удивляться, когда зарплату по несколько месяцев задерживали?

Короче, они уезжают. Машинку берут и пару рулонов тоже, но ничего не гарантируют. Василич, правда, обещал в пятницу примчать, повозить меня. Заодно свежей зелени подогнать — тоже полезно.

Саша отвёз меня до дома и даже проводил до квартиры — страшно, слушайте, с кучкой денег ходить. Не успела я упасть да ноги протянуть, заявился замерщик. Увидел мою табличку (успела днём заскочить, забрать), услышал пожелания, почесал в голове. Попросил позвонить бригадиру. Странные какие-то фразы говорил в трубку, чисто шпион. Сказал, что завтра сделают, а в пятницу с утра поставят. Бодро! Цену реально выставил очень умеренную, даже ниже, чем я предполагала. Гораздо ниже! Миллион восемьсот всего. А я и спорить не буду, больно надо.

Только он ушёл, вспомнила про Василича — с пятницей-то накладка выходит! Позвонила им, успела ещё дома поймать, передоговорилась на субботу. Попробовать на рынке поехать, постоять, что ли? Прямо с машины поторговать? Попрёт — нет?

В четверг с утра перезвонили дверщики. Кто-то озадаченно спрашивал:

— Здравствуйте. Мне тут ваш заказ принесли. Написано: цвет красный. Это не ошибка?

Ответила культурно:

— Да, вам всё правильно передали. Красный, чтоб прямо ярко-алый.

На том конце провода повозились:

— Ну хорошо. Завтра в девять ждите.

— Спасибо, всего доброго.

Я положила трубку.

Реально ли я хочу дверь красного цвета? Да сто процентов!

А теперь — почему.

Есть у меня хорошая знакомая, назовём её Рита. Начинала как раз в лихие девяностые — скромно, парикмахером, но работать решила сама на себя. Сняла небольшое помещение в магазине и… буквально через неделю к ней пришли.

Двое резких парней в спортивных костюмах, бритые налысо, здоровые, как быки.

— Кто тут хозяйка?

Рита увидела их и струхнула изрядно:

— Ну, я.

— Пошли-ка на крыльцо выйдем, там воздуха побольше.

Вывели её и начали втирать (по их понятиям, «вежливо»), что без крыши жить нехорошо. А Рита возьми да и ляпни:

— Да что вы меня лечите? У меня уже есть крыша!

Братки переглянулись:

— Какая?

— Красная! — как она сама потом говорила: «Не знаю, что меня дёрнуло? Прямо выскочило слово откуда-то, и всё…»

Но реакция вышла удивительная. Тот, что помельче в сердцах саданул по перилам крыльца:

— Да что ж вы все под эту красную крышу-то лезете⁈

И ушли. И больше к ней никто не приходил.

Как позже оказалось, «красная крыша» — ментовская. Понятие было общее, а крышевальщиков — множество, всяких рангов и мастей, так что из ментов к Рите тоже никто не пришёл. Ворон ворону глаз не выклюнет.

Именно поэтому моя стальная дверь будет, конечно, покрыта каким-то там листом, но выкрашена — в красный революционный цвет. А на уровне глаз — табличка, в цветах и шрифтом, которыми пользуется милиция: «ЕСТЬ ПРОБЛЕМЫ? ЗВОНИ 02!»

Я сильно очковала, что и это мало поможет, и придётся-таки штуку баксов в месяц отстёгивать бритым товарищам в чёрных кожанках. Но… Что уж теперь. Поживём — увидим.

Четверг прошёл за пулемётом. Ну, в смысле «строчит пулемётчик за синий платочек…» и т.д.

А в пятницу с утра припёрли дверь. Вот это я, товарищи, понимаю! Отделка предельно примитивная, зато стальной лист такой, моё почтение! Не то что красивые и модные китайские поделки, которые можно проткнуть отвёрткой и вскрыть открывашкой. Тут замучаешься тыкать. Мужики с трудом заволокли её на третий этаж. Вчетвером.

Вот они, мои алые паруса! Снаружи — всё как я просила. Изнутри поперечные усиливающие рёбра прикрыты крашеной «под дерево» ДВПшкой, посаженной на гвоздики со шляпками в виде цветочков. Какая милота, мдэ-э. Да и хрен с ним, главное — чтобы снаружи крепко было. Половина народу вообще нутром не заморачивалась, так и стояли двери, зияя несущим конструктивом, выкрашенным в чёрный цвет.

Парни-установщики подробно показали мне, какие штыри и уголки куда входят, да какие стальные арматурины они присобачили, чтобы при закрывании замка они уходили вверх и вниз, за металлические уголки рамы, дополнительно запираясь. Замок, как и договорились, я купила свой. Не надо мне, чтобы ушлые мальчики дубликатов себе наделали и заявились однажды по известному адресу.

Пол-одиннадцатого меня позвали:

— Хозяйка, принимай работу!

Ну чё, нормально. Достаточно аккуратно. Прибирать за собой было не принято, заделывать откосы и следы штробления — тоже, это уж как-нибудь сами.

Основной замок был один. И две здоровенные защёлки, которым больше бы подошло название «засовы» — ниже и выше замка, чтобы, значицца, дверь было сложнее фомкой выломить. Пойдёт. Проверила, как замки открываются-закрываются, рассчиталась.

Хоть теперь в квартире одной не так страшно. Можно начинать играть в Наф-Нафа. Главное — не заиграться, тьфу-тьфу-тьфу…

Вспомнила про заброшенные мной дневники, открыла. Бляха муха! Я же сегодня обещала на кафедру нашу заказы привезти! К трём! Чуть не просохатила! Быстренько проверила по списку — а хватает не всего. Ну, ничего, три часа в запасе, сейчас сделаю.

Тащиться пришлось на маршрутке. Чуть руки не оторвались, пока до универа допёрла…

ДИКИЙ КАПИТАЛИЗМ. НЕОБУЗДАННЫЙ

Суббота, восьмое июля. Год девяносто пятый.

Выезд на рынок получился, конечно, феерический.

Стихийный вещевой базар расползался тогда на всю улицу Урицкого, прилегающие к продуктовому Центральному Рынку площади, всё вокруг ближайших остановок и улицу Софьи Перовской. Мы подъехали на Перовскую, хотя бы относительно проезжую для машин. Открыли багажник, выставили товар.

Да уж, народу тут, конечно — море. Но и карманников, и просто воришек, и хамов, и кого только нет. Худо-бедно торговля пошла, но чувствую, что стоять нам тут — не перестоять…

И тут нас чуть не обокрали цыганки. Обычным способом, как они это любят — толпой. Типа купить хотят, спрашивают, прицениваются, одна взяла посмотреть, поцокала языком, передала другой, другая — третьей, и так, глядишь, исчезли ваши товары — ни у кого нет, не брали, не знаем. Василич понял, что нас сейчас обнесут просто бессовестно, и захлопнул багажник, да ещё и на ключ закрыл. Я увидела мелькнувший между тётками хвост моего пакета, сунула Василичу свою сумку и полезла в эту толпу как бессмертная. Рванула к себе: