Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов Страница 24

отрывок из Евангелие о необходимости стойко принимать невзгоды выпадающие на пути человека, затем дав им время прочитать молитву про себя, немного распевшись, запел пришедший на ум напев «Salve mater salvatoris». Симбионт, после того успеха, что имели мои пения, стал доставать из воспоминаний когда-либо слышанные молитвы или псалмы из Священного Писания, которые имели мелодичные исполнения. Я даже не знал их авторов, мне просто в голове выстраивались слова, в которые словно в караоке, нужно было повторить в нужной тональности, а громкость и точность извлекаемых звуков симбионт дальше брал уже на себя. Вот и в этот раз, чистый мальчишеский голос, разлетелся среди колонн и высокого потолка, загуляв где-то наверху и оттого, даже без музыкального сопровождения пение даже у меня вызывало мурашки по всему телу, что уж там говорить об остальных. Когда из подсобных помещений выбежали послушники и другие священники, которые сначала открыв рот слушали меня, а затем не сговариваясь попадали на колени, чтобы молиться вместе с остальными.

Закончив секвенцию, посвящённую Пресвятой Деве Марии, я тихо пробормотал молитву благодарности за сегодняшний день и поблагодарил присутствующих, что были со мной рядом на вечерней молитве. Поднимающиеся люди с колен были настолько воодушевлены, и так горячо благодарили меня, что стало даже немного совестно.

Епископ подошёл ближе и наклонившись, поцеловал перстень легата, на полном серьёзе попросил.

— Ваше высокопреосвященство, я знаю, как вы сильно заняты постройкой собора и другими делами, но может уделите время и проведёте пару месс для большего количества прихожан? У меня душа переворачивается от трепета, когда слушаю ваше пение, преступно, когда этого не испытывают другие христиане.

— Брат, — я поклонился ему, — если вы просите, как я могу отказать в этом богоугодном деле? Только действительно я очень занят, предлагаю начать с одной мессы в эту субботу, а дальше будет видно.

— Благодарю вас за помощь, ваше высокопреосвященство, — он ещё раз поклонился.

Даже Франческо, со своим специфическим взглядом на религию для этого времени и то был под впечатлением, что уж говорить о набожной герцогине, которая упала на колени, когда я переоделся и вышел к ним, чтобы поехать домой. Она плача, целовала перстень и говорила, что это лучшее, что она когда-либо слышала в своей жизни.

Пришлось мне сначала её уговаривать успокоиться, а затем вместе с Франческо помочь добраться до лодки. От полученных впечатлений, она слишком разволновалась и была слаба. Когда мы ехали назад, она уже совершенно другим взглядом смотрела на главу дома Бадоэр, даже заговорив с ним!

— Ах, сеньор Франческо, — сказала она, — я вам так завидую, вы каждый вечер слушаете такие замечательные речи и пение. Почему же, я уже столько времени живу в гостях у сеньора Витале и никогда раньше не слышала о ваших совместных вечерних молитвах? Может я плохая христианка?

Она попыталась расстроиться, но тот не сплоховал и стал рассказывать, что сам хотел бы, чтобы это происходило чаще, но архиепископ Венецианский постоянно в разъездах, и к сожалению он с трудом может вытащить меня на молитвы. Вот если бы он был не один, и к его просьба присоединился ещё кто-то, кто обладал влиянием, например герцогиня, являющаяся матерью его невесты, то совместно, они наверняка смогли бы уговорить меня выезжать в собор чаще.

Я чуть рот не открыл от такого наглого вранья, которое произносилось с таким серьёзным лицом и горячностью, что сам бы поверил, не зная, что это чудовищная ложь. Чтобы Франческо сам пошёл в церковь? Ему проще было пригласить в его личную церквушку при доме священника и там совершить все требуемые обществом обряды. Но на простодушную герцогиню его речи подействовали, так что она схватила меня за руку и умоляюще смотрела в глаза до тех пор, пока я наконец не дал своё согласие, толкаемый вбок с другой стороны, главой дома Бадоэр. Так что распрощались они на пристани чуть ли не друзьями, договорившись и завтра встретиться тут же, для похода в церковь. Когда женщина ушла, сопровождаемая фрейлинами, а рядом слегка очистилось место от охраны, я тихо сказал.

— Ну как сеньор Франческо? Правда я хорош? Сэкономил вам неделю и расходы на организацию кучи ненужных балов?

Я думал он поддержит мой шутливый тон, только он наоборот, очень серьёзно на меня посмотрел, и также тихо ответил.

— Каждый год Витале, каждый новый год я узнаю тебя с такой стороны, с которой уже и не жду, и всё равно, каждый раз ты продолжаешь меня удивлять. Всего один вечер, и женщина спокойно разговаривает с незнакомым ей мужчиной. Ты опасный манипулятор Витале, но к сожалению, я с полным пониманием, понял это только сейчас. Думаю, знай я об этом раньше, много бы не случилось.

— Спокойной ночи сеньор Франческо, — я покачал головой, — до завтра.

— До завтра, — склонил он голову в прощании, прежде чем вернуться в свою лодку.

Зайдя в дом я увидел, как за столом сияющая герцогиня рассказывает матушке о проведённом вечере, и та увидев меня, стала кидать слишком заинтересованные взгляды в мою сторону, которые насторожили и заставили меня быстро покинуть зал. По пути к себе в комнату, я столкнулся с заплаканной Анной, рыдающей в одиночестве, рядом с небольшой оранжереей, которую сама же и организовала. Я пытался, честно пытался с невозмутимым видом пройти мимо, но очередной всхлип, заставил предательски вздрогнуть моё сердце.

Глава 11

Я остановился перед ней и тяжело вздохнул.

— Уверен, что сильно пожалею об этом, но что случилось?

Анна вздрогнула, отшатнулась от меня, глаза на мгновение стали злыми, но тут же слёзы ещё сильнее брызнули оттуда.

— Идём, — я наклонившись, крепко взял её за руку и повёл к себе, та не сопротивляясь, пошла следом.

Заведя в свою комнату, я усадил её к себе на кровать, а сам, отдав ей один из платков, сел за стул, опершись на его спинку.

— Говори.

Она пару раз всхлипнув, и вытерев глаза отданным платком, оглянулась по сторонам.

— И это твоя комната? — в её голосе сквозило неподдельное удивление, когда она увидела лишь четыре предмета мебели и несколько ящиков под стеклом, висящих