Офицер-разведки (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич Страница 24

Проснулся, когда целая толпа офицеров ко мне ввалилась. Некоторые знакомые, из моей наземной охраны. Значит, уже перебазировали. Потягиваясь, я сел на нарах, и спросил:

- Сколько времени?

Оказалось, семь вечера. В общем, меня взяли под белы рученьки, вернули оружие и документы, в машину, и повезли сразу в штаб фронта. Там жилую комнату выделили в частном доме, штаб стоял в небольшом польском городке. И только утром я узнал все новости. Штаб Воздушной армии действовал через голову штаба фронта. Да, им был передан приказ, даже не дышать в сторону моей пары истребителей. Нашли этот приказ, в стопке принятых сообщений. Даже не вскрытый. Арестовано командование полка, похоже до штрафбата их доведут. Арестован начальник секретной части Воздушной армии, это его обязанность довести приказ до кого надо. Генерал-майор, что продавил использование моей пары своей властью и чином, потерял погоны. Из генерал-майоров стал просто майором. Получил пинка под зад в управление ВВС, с припиской превышение должностных полномочий. Михайлов был в ярости, только карал, не миловал. Я тоже зол был. Немцы как с цепи сорвались. В общем, Лоскутов и Павлов из боевого вылета не вернулись, и прорытие из двух пар истребителей не помогло. Их тоже в землю вогнали. Немцы отлично знали, что это за машины и за их уничтожение лётчикам Люфтваффе серьёзные блага предлагались. А как опознали их, да ещё в тылу у себя, подняли что смогли. Наши узнали о таком нетипичном использовании истребителей-разведчиков именно из воплей немцев в радиоэфире. Радостных воплей. Быстро провели расследование, и получили не ту информацию, о которой надеялись. Немцы праздновали не зря, никакой ошибки не было. Михалев за сердце схватился, думал я там сгинул, но меня нашли на гауптвахте. В общем, тот был в такой ярости. Погоны летели со свистом. В общем, пострадали почти два десятка человек. Тех, кого я ранее описал, это уже серьёзно получили своё.

Самое отвратительное в этой ситуации, потеря опытных лётчиков, имеющих большой опыт ночных полётов, и самих самолётов. Редкого надо сказать типа. Их немного выпустили. На фронте мало осталось, большинство в авиашколах. Эти-то два наши интенданты с большим трудом достали. Есть пока «ПО-2», но это слабая замена, что штаб фронта прочувствовал сразу, я уже начал работать. Не сравнить лёгкие бипланы-тихоходы, и истребители с хорошей скоростью. Пока информация доходила до штаба фронта она успевала устаревать, события-то на передовой быстро менялись. Наши снабженцы с ног сбились, искали замену, но большая часть самолётов были потеряны ранее, и они не выпускались. Я всего две ночи на «ПО-2» полетал, пока меня не пересадили на «Пе-2», пикирующий бомбардировщик с опытным экипажем, у них большой налёт в ночное время суток. Вместо штурмана сидел. А удобно, тут даже складной столик сделали чтобы наносил метки на карту. И дальность выше. Хотя скорость и подкачала, чуть меньше, но мне так даже лучше, успевал карту разрисовать. Так что сообщил своим что меня устраивает этот самолёт, снабженцы вздохнули свободнее. Они нашли латанный-перелатанный «ЯК», и договаривались его получить, по бартеру, а тут свернули переговоры. Уже не надо. Немцы понятно каждую ночь, как мы летали над передовой, пытались нас перехватить. И зенитками, засады устраивали, и истребителями-ночниками, целая эскадрилья действовала, а я наводил наших ночников на их, но удавалось уйти. Тем более я предложил, а чего пустыми лететь? Лучше с бомбовой нагрузкой уходить в вылет. Скинули на сладкую цель бомбы и можно разведку вести. Идея понравилась. Меня сначала штурман учил бомбометанию в теории, а потом я уже практику получал. Между прочим, с каждым разом всё лучше и лучше получалось, пока не стал наводить точно на цель. Нашими целями были в основном артиллерийские батареи, склады боепитания и штабы. Два самолёта мы потеряли. Нет, их не сбили, просто настолько побитыми возвращались, что их на запчасти пускали, и новые «пешки» выдавали. Именно что новые, прямо с завода, и числились те за разведывательной эскадрильей. А экипаж как заговорённый. Ну я-то понятно, но у командира борта и стрелка тоже ни царапинки. К слову, сам я в третьем разведывательном отделении штаба фронта числюсь, заместитель командира отделения. Это информационное подразделение.

Сентябрь так и пролетел, октябрь пошёл. Наш фронт уже стоял на берегу Одера, несмотря на отчаянное сопротивление немцев, дошли, уже брали город Штеттин, ту его часть что на нашей стороне. Вообще на севере мы сильно опаздывали по сравнению с фронтами что южнее наступали, но к сентябрю выровнялись. До Берлина остались считанные километры. Около сотни. Румыния вышла из войны, и финны на днях тоже. Причём, без потерь, сразу став нашими союзниками. Бесит. Всё же в Кремле сидят политические проститутки. Тьфу на них. Какие ещё новости? Михайлов получил маршала, и вторую Золотую Звезду Героя. Было за что. В остальном воюем, и я мечтаю дожить благополучно до конца войны, что было бы неплохо. Анна всё же ответила на мои письма. Да, я был прав. Она писала, но письма не доходили. Да и не возвращались, с отпиской что абонент не найден, и та думала, что я просто не хотел отвечать. Та подтвердила, что сына забрала, впрочем, это мне ещё на Лубянке сообщили. Эти всё знают. Живёт в Москве, работает в военном госпитале. С мужем разбежались. А тот в неё стрелял, пьяным был, заревновал. Такое даже с терпением и всепрощением Анны простить сложно. Оборвала все с ним контакты и недавно бракоразводный процесс завершился. Также я получил ещё две награды. Меня нагнал орден «Отечественной войны» первой степени, и новый, это был орден «Суворова» третьей степени. Я уже стал полным кавалером орденов «Отечественной войны», хочу и стать полным кавалером орденов «Суворова». Михайлову намёк дал. До конца войны не так и долго, надеюсь успею заработать, благо летаем каждую ночь, редко непогода мешает. Ещё меня в середине сентября нашёл подполковник. А тот, из отдела кадров, что на меня орал. Полковник из разведотделения Второго Украинского фронта пропал с концами, как и его командир, генерал, у которого рука отнялась. Причина моих поисков та же, убрать проблему, что я на него навесил. Ссыкун. У него командировка на несколько дней, главное понимающий, узнал про драгоценные камни, привёз двадцать штук, и крупные изумруды, не обработанные где-то нашёл, так что убрал, что я не человек? Не жалко его понятно, за дело получил, но тот заплатил, и я провёл лечение. Всё честно. Так что уехал обратно тот довольный. Жаль, камни есть, а обработать всё некогда.

Самое главное, первого октября, когда началась десантная операция, мы пытались занять плацдарм на той стороне Одера, меня похитили. Нагло, красиво, и просто великолепно. Я в восхищении.

Очнулся я от привычного гудения моторов. Только шум не «пешки», к которой привык, кажется это «Юнкерс-52», у него такой знакомый надрывный гул, не спутаешь. А что я последним помню? Так, авария на переправе, встречный мощный американский грузовик, сталкивая машины, и в нас врезался, мой внедорожник лёг набок, и мы полетели в воду, под начавшуюся перестрелку. Тут меня крепко и больно схватили за ногу, резко дёрнув вниз, укол в бедро, и сознание почти сразу уплыло. Мы в шестидесяти километрах от передовой были, у штаба фронта, один из притоков Одера. Красиво всё проведено было, я в восхищении. Причём, стоит отметить, что к ноябрю на меня ещё три покушения было проведено. Тот случай со стрелком на водонапорной башне, не считаю. Хотя этот случай позволил усилить мне охрану, даже прибыли сотрудники из Москвы, по просьбе Михайлова, и их усилили ротой НКВД. То есть, меня охраняло порядка трёх сотен солдат и офицеров, и пять единиц бронетехники. На земле, а вот в воздухе всё на свой страх и риск. Да и ничего сделать те не могли. Однако и с такими силами перехватив несколько групп ликвидаторов, всё же допустили попытку выполнения в трёх случаях. В первом было два пулемётчика, с «МГ-42», восемь убитых из охраны, меня амулет спас. Потом четыре снайпера с разных точек работали. Чудом выжил. Вот третий случай, минёры-подрывники работали, заминировали дорогу, по которой мы ехали. Изувеченный бронетранспортёр, в котором меня везли, отлетел в сторону, кувыркаясь, из него я один живым выбрался, даже не контузило, что многих поразило. Меня уже откровенно стали считать заговорённым. Только погибших тогда было двадцать два. Так что меры охраны драконовские были приняты, я по сути заложник, а туда не ходи, сюда. Понимаю, что нужно, просто удивляет что с таким контролем и вот удалось похищение. Не убийство, что всё же легче провести, а именно похищение. И оно удалось. Похоже боевые пловцы работали. Любопытно, как сделали, что я не захлебнулся, когда сознание потерял? Меня же так и тянули ко дну, удерживая. Это было последним что я запомнил. Уже тут очнулся.