Мамба в Сомали: Чорный переворот (СИ) - Птица Алексей Страница 24

Почувствовав сильное головокружение, адъютант выронил письмо на стол и, опёршись руками о столешницу, мотнул головой, пытаясь привести себя в чувство. Однако ему становилось всё хуже и хуже. С трудом оторвавшись от стола, он сделал три шага к выходу и… резко свалился на пол, со всего маху ударившись об него головой. Боли помощник Мерида Негусси не почувствовал: за миг до удара его душа уже отправилась вслед за душой генерала. Змееголовый, пируя в это время в небесных чертогах со своим другом Зану, с удивлением воззрился на дорогих гостей.

Несколько раз в кабинете и в приёмной раздавались телефонные звонки, но по понятным причинам трубку никто не брал. А посетителей в этот день больше не случилось, так уж сложилось. Не иначе происки Змееголового. Поэтому о смерти главы Эфиопии и его адъютанта стало известно лишь поздно вечером.

Когда обнаружили трупы, поднялся немыслимый переполох. Но в это время мы с бойцами уже выдвигались на угнанной военной машине к зданию госбезопасности. Успели в аккурат к тому моменту, когда до них дошла информация о гибели Негусси.

Впрочем, как и любая эфиопская система, местная госбезопасность весьма инерционна. Да и вообще эфиопы очень долго, что называется, «запрягают». Эта медлительность была нам только на руку. Однако вскоре все, кто находился в здании, проснулись и засуетились, к нему даже прибыли несколько машин с сотрудниками.

— Пора, — дал я знак своим людям. Тихо спрыгивая с машины, они начали рассредотачиваться в разные стороны, беря наизготовку входы и окна здания и распределяя между собой секторы ведения огня.

Убедившись в том, что бойцы готовы к бою, я дал отмашку. Тут же в направлении входа застрочил ПКМ, а три гранатомётчика одновременно нажали на спуск. Выпустив из сопл шлейф искр и пламени, отчётливо видимых в темноте, гранаты устремились к своим целям. Бой начался.

Я тоже не остался в стороне и, изготовив к стрельбе снайперскую винтовку, открыл из неё огонь. Грохот выстрелов и взрывов разорвал ночную тишину города. Яркие вспышки осветили всё вокруг. Разрывы гранат и пулемётные очереди выкосили всех людей, что остались снаружи. Но затем в бой вступили засевшие внутри. Всё здание заволокло цементной пылью, выстрелами выбитой из стен, и малейшее сопротивление оборонявшихся тут же гасилось на корню.

Не теряя времени, я оставил винтовку и, взяв наизготовку автомат, рванул в сторону входа. Моей целью был главарь всей этой конторы, и совершенно точно он находился здесь. Его устранение являлось основной моей задачей, и я должен лично убедиться в его смерти. Впереди меня бежали автоматчики, очищая путь. Гранатомётчики, быстро сменив позиции и перезарядив свои орудия, пускали в здание новые гранаты, целясь в окна верхнего этажа.

К такому напору держащие оборону оказались не готовы. С легкостью очищая коридоры и этажи, мы продвигались вперёд, пока не зачистили всё здание, выловив и главного начальника этой конторы Абала Чу́му.

— Ну, что? Говорят, ты очень хотел увидеть, кто убил Менгисту? — спросил я, глядя ему в лицо.

— Ааа, — бессвязно промычал дважды раненый Абал.

— Да, с тобой особо и не поговоришь, — хмыкнул я. — Всё, ты увидел меня. Расскажешь об этом Змееголовому, он тебя с нетерпением ждёт, — сказал я и, отвернувшись, приказал: — Кончайте его.

Автоматная очередь в упор оборвала жизнь Абала, и обрывки его души помчались на встречу с Ящером.

— Жгите здание!

На улице вновь разгорался бой: прибыло подкрепление из какой-то воинской части. Но их БТР уже вовсю пылал. Два следовавших за ним грузовика остановились, изрешечённые пулями и тоже начали гореть. Все выжившие, кидая оружия, сразу же бросились бежать, растворяясь в темноте ночи и переплётах узких улиц.

Ночной бой, не успев толком разгореться, стал постепенно затухать. И вскоре мы, погрузившись в машину, на высокой скорости понеслись по городу, стремясь побыстрее выехать из него. Нам никто не препятствовал, потому как никто не понимал, что происходит. Ничего, утром всё поймут.

Глава 11 Крысиные бега

Смерть генерала Негусси и разгром управления госбезопасности потрясли не только Эфиопию, но и весь мир за её пределами. Подобной наглости со стороны никому неизвестных лиц не ожидал никто! Особенно те, кто планировал развернуть действия в соответствии со своими интересами в этой стране.

И ладно бы имели место обычные разборки между чёрными генералами. Нет, тут кто-то (с посторонней точки зрения) просто походя уничтожил всё управление госбезопасности. Здание сгорело, похоронив под обломками и тела сотрудников, и весь архив. В первый день, когда пожар наконец-то потушили, даже потери в живой силе подсчитать оказалось невозможно. И на самый важный вопрос: «Кто это сделал?» ответа ни у кого не было. Как не нашлось ответа и на объяснение способа убийства нового главы Эфиопии.

Разумеется, все поняли, что Мерида Негусси отравили. Однако такими сильными ядами, которые с такой лёгкостью и скоростью могли отправить прикоснувшегося к ним адресата на тот свет, владели только сверхдержавы. Ну, или духи Африки… О чём вскоре и пополз слушок по Аддис-Абебе. Мол, именно они причастны к смерти нового главы Эфиопии за все его тёмные делишки. Кстати, от письма, предназначенного Негусси, скончалось три человека. А ещё двое серьёзно заболели. Третьим погибшим стал заглянувший в кабинет случайный сержант, который, увидев убитого генерала и его адъютанта, не позвал на помощь, а бросился оказывать им первую помощь. Двое же заболевших действовали осторожнее. Однако, не зная об источнике опасности, тоже брали отравленное письмо в руки. Яд к тому времени уже изрядно ослабел и частично выветрился, и они не погибли.

Маховик событий набирал обороты. В первые сутки, осознав случившееся, послы СССР и США обменялись нотами протеста. В более узких кругах состоялся обмен любезностями между представителями Англии и США. Смысл их сводился к банальному: мы так не договаривались!!! То есть свергать можно, убивать можно, но не так быстро и с непонятно какой выгодой. Есть же как-никак официальные правила межгосударственных и дипломатических отношений! Да и правилами тайных сношений пренебрегать не стоит.

На каждом уровне существуют некие неофициальные правила игры, которым все стараются негласно следовать. И отступать от них не принято! Разве что только в самых крайних случаях… Потому как отступления от этих правил провоцируют идти на нарушения всех остальных, и в результате мир катится в тартарары. И такое хрупкое равновесие каждый раз приходится устанавливать заново, что даётся с великим трудом и обходится порой немалыми деньгами.

Да, существуют открытые дипломатические отношения, но не во всех случаях имеет смысл раздувать конфликт, если он того не стоит. Тогда в ход идёт тайная дипломатия. Ведь есть вопросы, которые одинаково невыгодны обеим сторонам по разным причинам. А они тем не менее возникли, когда ситуация вышла из-под контроля. И эта чья-то спонтанность для США, например, выльется в нецелевое расходование средств. А СССР вновь задастся вопросом: почему мы проигрываем США?

Вот и случай с убийством генерала Негусси явно не входил ни в чьи планы. Хотите вы сместить нового лидера? Смещайте себе на здоровье! Но зачем же уничтожать всё управление госбезопасности? Это лишнее, господа, лишнее. А господа подсчитывают непредвиденные расходы и срочно меняют тактику.

Меж тем хаос в Эфиопии нарастал. Получив известие об убийстве генерала Негусси, английский посол тут же внёс коррективы в свой сценарий развития событий и распорядился приступить к варианту «Б». Шестерёнки тайной дипломатии закрутились. И некто Барел, встретившись с генералом Акабо Барамом, дал отмашку на взятие власти.

Аналогично Якоб Джеймс, узнав о гибели нового главы Эфиопии, лично выехал к генералу Ханасу и, переговорив с ним, также убедил того начать выступление.

Грянул военный переворот.

Гремя моторами, поехали к столице танки, вслед за ними двинулись бронетранспортёры и грузовики. Всё пришло в движение, и все стали воевать со всеми. Первым в столицу прибыл генерал Ханас. Взяв город практически без боя, он присоединил к себе части столичного гарнизона и выпустил всех арестованных из тюрем. Город оказался во власти вооружённых людей, и это почувствовали абсолютно все в столице.