За будущее! - Ольга Войлошникова Страница 24

Второй заход. Уважительный.

Впереди летел небольшинький мужичок. Это, поди, местный великий визирь. Вон и защитный амулетик у него посерьёзнее, минут на десять работы. Да ладно, не больно-то и хотелось.

— Наш господин, властелин торгового города Наджаха, Сулейман Великолепный, приносит свои извинения госпоже баронессе и просит соблаговолить посетить его скромный дворец с дружественным визитом.

О, пошли внезапно современные формулировки. Эклектика, что сказать.

Я приветливо улыбнулась:

— Соблаговоляю снизойти.

Старая моя фразочка, на самом деле, ещё со Старой Земли.

Визирь был мужик тёртый и нимало не смутился:

— Прошу последовать за мной!

И мы последовали. С максимальной помпой.

Откуда ни возьмись появился… как эта штука называется?.. почему-то на ум приходит только «портшез». Ну, не портсигар же, точно! Представьте себе микро-карету, только не на колёсах, а вроде как укреплённую на носилках, внутри опять парча и бархат. Тир осмотрел её более чем придирчиво, отчего у местных стражников рожи сделались предельно чопорные, и разрешил нам с Женькой загрузиться. Во второй такой же пепелац поместились остальные девчонки.

Ощущения от поездки в этом агрегате остались… странные. Не могу сказать, что я фанат портшезов, скорее, наоборот. Как-то сильно плавно и тягуче. Не люблю такое. Я и машины такие не любила, всегда предпочитала что пожёстче. Ну вот да, бывают такие нетипичные личности.

Ладно, худо ли бедно — доехали.

Здесь все понимали, что почём, и никто не попытался остановить или разоружить мою охрану. Да, по правде сказать, они же кроме обычного оружия ещё и магией напичканы, так что тут разоружай — не разоружай… Иногда лучше, чтоб человек на саблю, скажем, надеялся, а не на магию огня.

Дворец у местного правителя был что надо, во всех традициях востока. Да, ближнего востока всё-таки. Много мозаик и золота, луковичные головки башен, всё очень глянцево-нарядное. Не знаю, кому как, а мне нравится. Татарские корни с матушкиной стороны, должно быть, сказываются.

Мраморные лестницы. Фонтаны и фонтанчики. Зелень в специальных кадках. И, конечно же, павлины. Павлин-мавлин, не хухры-мухры, по-богатому, э! Павлины распускали великолепные хвосты и время от времени кричали противными скрипучими голосами.

А ещё сюда нагнали целую тучу придворных (или как они тут называются?), сгуртованных в два… э-э-э… бордюра(?) на всём протяжении нашего следования. И повсюду дудки, барабаны и, как говорил товарищ Грин (который про алые паруса), «и другие скрипки». Я прям почувствовала себя президентом на инаугурации.

Несколько всё более пафосных залов, выстроенных в анфиладу — и вот он, приёмный покой Сулеймана Великолепного. Хотела сперва обозвать зал тронным, но потом сообразила, что трона-то нет. Имелись диваны в очень, очень (и ещё много раз очень) дорогой обивке.

Хозяин выглядел… опасным. Как будто он один всех предыдущих Сулейманов своими руками передушил, как те грузины из анекдота, знаете? Ну, которые несли с охоты медведя а их спрашивают: «Что за медведь? Гризли?» — а они: «Э-э, дарагой, зачем гризли? Руками задущили…»

Улыбался хозяин, однако же, вежливо. Распылился витиевато-восточной речью, которую можно было упрессовать в короткое: «Ну, здоро́во!»

Я слегка кивнула Глирдану, и он выдал нечто никак не менее пафосное, мол — и мы умеем не хуже. Сулейман, похоже, остался доволен.

Я так себе рассудила, что для ритуального мерянья письками достаточно, и настало время поторговаться.

15. ДЕДУЛЯ — ДВИГАТЕЛЬ ТОРГОВЛИ

ТОРГУЕМСЯ

— Таинственная вы личность, господин султан. Что же касается дела, которое привело нас сюда…

Однако Сулейман Великолепный воспользовался минимальной паузой:

— Да я уже вижу, — он кивнул на лепреконов, — вон этот, рыжий, сидят. Как в тот мультик, да? Усы и хвост — мои документы. Вылитый папаша, глаза такой же зелёный.

— Вообще-то, дедушка, — усмехнулась я, — И что же вы, как тот почтальон Печкин, тоже не захотите нам его отдавать? Потому что доку́ментов нет?

Господин Каримов хрипловато засмеялся, откинулся на спинку дивана:

— Понима-аешь! Давай, скажи, рассуди мне: пришёл в мой дворец этот маленький аджина*. Ходил-бродил, шутки шутил. Что искал — я не знаю, мне без разницы. Только поймал я его. Как — не скажу, мой секрет. Он говорит: ты меня поймал, дам тебе выкуп, клад тебе дам. Зачем мне клад, э? Столько золота у меня, ещё сундук? Не хочу. Я говорю: не-ет. Клад не хочу, хочу сказку. Трое детей у меня, маленький: такой, такой и такой, — султан показал рукой рост своих карапузов, — Сказку давай, говорю — будешь жить.

*Это типа «джин», только по-узбекски.

— Ну и как, были сказки?

— Сперва был, много. Детям нравился. Мне тоже нравился, хорошо говорил. А потом… — султан посопел. — Заболел, что ли? Мало говорить стал. Плохо ел. Лежит.

Я вздохнула и объяснила, что… в общем, речь вышла довольно долгой, а суть: лепреконы в неволе не живут.

По всему выходило, что сидит дедуля в птичьей клетке, в большую форму не выходил уже минимум четыре месяца и она, эта форма, фактически умирает от истощения. Так же как и звериная. Оставшаяся маленькая не вывозит за троих. В эти подробности я вдаваться не стала, незачем секретную инфу за так раздавать.

Некоторое время мы молчали. Кэйли кусала губы. Сулейман насупился:

— Получается — отпустить надо, так? — он посмотрел на меня исподлобья. — Нельзя так сделать. Плохо. Люди скажут: слабый стал, мягкий, разнежился. Скажут: надо другой Сулейман, новый — понимаешь?

Я покивала:

— Ещё бы не понять. Прекрасно понимаю. И поэтому предлагаю не отпускать, — лепреконы выпучили свои зелёные глазищи и вытянулись струнками. — Предлагаю выгодно продать. Отличный ход — продать задохлика богатой чудачке. Баш на баш. А я в обмен чудную вещь предложу. Представительского класса, можно сказать.

Господин Каримов покряхтел — уж очень, видать, не хотелось ему уступать свою диковиную игрушку, но, наконец, любопытство слегка перевесило. Он посмотрел на меня искоса и подозрительно спросил:

— Что дашь за него?

— Дивный кораблик. Абрам, покажи.

Абрам открыл портал — но не на палубу, а в некотором отдалении от нашей золочёной баржи́, так, чтобы обеспечить общий вид. С палубы нас заметили, помахали.

Да уж, вот на кого рассчитаны все эти золотые венки и блямбы. Господин Каримов выпятил губы, явно уже примеряя на себя этот титаник.

— Хорош? — спросила я.

Султан сразу перестал пускать слюни, сделался суров и неприступен, но тут я достала козырь из рукава:

— А бонусом мы твоим ребятишкам покажем целый сеанс мультиков. И про Простоквашино в том числе.

Короче, сговорились мы: махнули дедулю на кораблик. А пока Коле разворачивал перед восхищённым султанским семейством (во главе с самим Сулейманом, естессно) свою мультипликационную панораму, ко мне с поклонами подошёл тот худоватый визирь:

— Госпожа баронесса! Супруга Сулеймана Великолепного, сиятельная Тигирим, просила передать вам приглашение в её покои. Не могли бы вы уделить толику своего внимания для возвышенной беседы?

ВСЕ В САД!

— А почему она не здесь?

Визирь помялся:

— У нас… так не принято.

Ага.

— Я так понимаю, нужно пройти на женскую половину?

— Всё верно.

— Это неприемлемо, — ответил из-за моей спины Тиредор. — Так не принято у нас.

Естественно, его же туда не пустят. Да и вообще никого из парней не пустят.

— Вы слышали? — развела я руками. — Попробуйте найти вариант, приемлемый для всех, иначе я ничем не смогу вам помочь.

Визирь метнулся к султану, который уже смотрел на разворачивающееся мультипликационное действо, разинув рот, и только замахал руками…

В итоге нас пригласили в сад. В специальный внутренний сад дворца, где широкое кольцо моей личной охраны ни у кого не вызвало внутренних противоречий.

У фонтана сидела полноватая женщина в очень закрытом (и о-о-очень дорогом) шёлковом платье, наблюдала за рыбками, играющими в воде. Увидела меня, поднялась навстречу, улыбаясь. Спросила едва слышно:

— Вы не узнаёте меня?

Рисунок внутреннего поля читался плохо — из-за защитного амулета, конечно же. Что-то было в её лице смутно знакомое, но я никак не могла вспомнить…

— Сожалею, но — нет.

— Я вам так благодарна. Вы изменили всю мою жизнь…

И тут я узнала!..

— Татьяна⁈

— Да… — она обрадованно закивала.

— Боже мой, голос так и не вернулся⁈ Неужели ни одного целителя за все эти годы?.. Конечно, я тогда очень сердита была, но чтоб вот так, сотню лет… Давайте, я сейчас поправлю. Снимите амулет, чтоб быстрее…